Евгений Шевцов
Севастополь

Ночь, как дыню,

Катит луну.

Море крови

Струит волну.

Вот в такую же ночь,

Построив их

в ряд,

Расстрелял всех

Убийц иуды отряд.

Я вышел с маленьким флажком, -

Европу не верхом -

Войну всю дед прошёл пешком -

Всю – с вещевым мешком.

“Свобода” взметнулась неистово
В кроваво-смрадном огне, -
Тогда над страной калифствовал
Бронштейн на бледном коне.

Услыхали мужики
Весть печальную.
Власть советская
Им не нравится, -
Вот идут войска
С ними справиться.

Уже все чуяли грозу,
Уже все знали что-то,
Знали,
Что не напрасно, знать, везут:
Жидов ввозить
В запломбированных вагонах стали…

Но ту весну,
Которую люблю,
Я революцией-убийцей
Называю.
О Родине
Страдаю и скорблю,
Её одну
Я жду и призываю!

Невозможно объяснить
Слепому от рождения
Венцу Божьего Творения
Всего мира красоту
и Небес величие

Не напрасно дули ветры,
Не напрасно шла гроза.
Кто-то тайный тихим светом
Напоил мои глаза,

Разрыдалась Ксюши мать, -
И в глазах у дочки – сыро:
“Как бы Родину продать
За кусок вонючки-сыра!”

Сколько их! Куда всех гонят,

Что «Вставай!» ему поют? -

Заклеймённому трезвонят,

Русь иуде отдают!

Не такая простая, как все,
Ты загадка,
Душа России.
Твой незримый
Божественный Свет
Тебя делает мудрой и сильной.

Тревожно гремит
За окном,
То погаснув, то вспыхнув
Снова, -
Газетная рубрика, -
Пьянящее слово:
“Республика!”

И вновь орёл в Короне Царской
Взмахнёт крылом над Башней Спасской!

Покроет он своим крылом,
Как Ангел, наш родимый Дом!

Над Россией – алы зори,
Дым и копоть от костра, -
Позабыть людское горе
Не получится, сестра…

Привет тебе,
Еврейский клан!
За что ты всех возненавидел?
И ложь в Законе не увидел, -
В твоём, -
Не в Том, что Богом дан, -
Во лжи погряз иудов клан!

Закон скончался,
но ещё не отвердел,
Страна шумит, как непогода,
Хлестнула дерзко за предел
Нас отравившая “свобода”.

Ещё никто
Не управлял планетой,
И никому
Не удалось вот так
Ввести, как он,
Рукой своей воздетой
Весь мир
В безумный кавардак.

Ты помнишь, конечно,
Тот
Клокочущий пятый
Год.
Когда из-за стен
Баррикад
Целился в брата
Брат.

Ты оболгана жидами,
Сотня Чёрная моя,
И детей тобой пугали,
И страшились, как огня.