ГЕРОЙ ИМПЕРИИ

Столетней годовщине славной обороны Порт-Артура посвящается…

16 сентября 1905 г., глубокой ночью, в порт Одессы пришел пароход «Мюнхен», на борту которого возвращался в Россию прах генерала Романа Исидоровича Кондратенко, человека, ставшего в последней несчастной войне гордостью русской армии.

20-го в восемь часов утра, траурный поезд отошел от перрона Одесского вокзала – генерал Кондратенко отправился в последнее путешествие по русским просторам. Родина отдавала герою последние почести. В Елизаветграде, Кременчуге, Полтаве, Ромнах, в Минске и Вильно – везде, поезд ожидали на перронах вокзалов многолюдные траурные митинги. Служились панихиды.

Захоронили Р.И. Кондратенко в Петербурге, при большом стечении народа, на кладбище Александро-Невской лавры, как национального героя.

Он был действительно последним национальным героем Российской Империи, отдавшим жизнь за Веру, Царя и Отечество. Своей храбростью и упорством, он спас честь русской армии, русского оружия, которую не смогли замарать, ни предатели в генеральских мундирах, ни покрывавший их грязные дела бездарный Куропаткин. Он был настоящим героем обороны Порт-Артура, вынесшем на своих плечах всю неимоверную тяжесть войны на два фронта. С японцами ему приходилось иметь дело на передовой, а в тылу – в штабе, с тихим саботажем коменданта Квантунского укрепрайона генерала Стесселя, только и выжидавшим удобного момента, чтобы сдать крепость врагу.

Родился Р.И. Кондратенко 30 сентября 1857 г. в Тифлисе в семье отставного военного. В августе 1868 г. Р.И. Кондратенко поступил в Полоцкую военную гимназию, навсегда связав свое будущее с армией. Он много учился, закончив, инженерное училище, затем Николаевскую инженерную академию, а в июне 1886 г. академию Генерального штаба.

Талантливый инженер, деятельный, трудолюбивый, инициативный офицер был на безупречном счету везде, где бы ни служил. В 1901 г. он был произведен в генерал-майоры и назначен дежурным генералом штаба Приамурского военного округа.

Приближалась война с Японией, к которой Россия была не готова. В декабре 1903 г. Р.И. Кондратенко был назначен командиром 7-й Восточно-Сибирской бригады и прибыл в Порт-Артур. Там ему вместо того, чтобы сразу укреплять сухопутную линию обороны, находившуюся в удручающем состоянии, пришлось терять драгоценное время на организационные вопросы, связанные с развертыванием бригады в дивизию.

26 января 1904 г. японские миноносцы, под покровом ночи, атаковали русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура, нанеся броненосцам значительные повреждения. Война началась.

Как оказалось, за пять лет существования крепости, русское командование даже не удосужилось разработать мобилизационный план на случай войны, не говоря уж о плане самой кампании. На совещании командного состава крепости, где вскрылся этот вопиющий факт, Стесселем было принято решение рассредоточить дивизию Фока вдоль всего побережья Квантунского полуострова - он боялся японского десанта. На том же совещании Р.И. Кондратенко убедительно показал собравшимся генералам полнейшую неподготовленность сухопутной линии обороны, в результате дело подготовки крепости к обороне было поручено ему. Оборонительную линию фактически пришлось создавать заново. Особенно его беспокоили командные высоты, в частности г. Высокая. Отсутствие на них укреплений сводило на нет все работы на внутренней линии.

Роман Исидорович не устраивал разносы, а доходчиво и толково объяснял, руководил инженерными работами так незаметно и искусно, что это вызывало всеобщее восхищение и желание подчиненных неукоснительно исполнять его приказы. Он сразу подхватывал дельные предложения офицеров, направленные на укрепление обороны, но требовал от авторов ясного технического обоснования, точного расчета. В первые недели оборонительных работ, вокруг него стал группироваться кружок офицеров-изобретателей.

На фото: генерал-майор Кондратенко Роман Исидорович

В конце февраля в Порт-Артур прибыл новый командующий флотом адмирал С.О. Макаров. Под его опытным руководством эскадра очнулась от спячки и быстро обрела боеспособность. В кратчайшие сроки был закончен ремонт поврежденных броненосцев. Только за март месяц состоялось пять выходов в море. С каждым новым выходом моряки обретали уверенность в своих силах. Личной храбростью новый командующий завоевал доверие своих подчиненных, когда на легком крейсере «Новик» ринулся на выручку миноносцу «Стерегущий», терзаемому стаей японских миноносцев. Такого в Порт-Артуре не видывали. Улучшилось и взаимодействие сухопутных сил с эскадрой. Макаров вынашивал планы переподчинения гарнизона крепости командующему флотом. Как грамотный военачальник, он прекрасно понимал, что сохранение текущего положения дел в Артуре ведет к неминуемому поражению. Ситуацию, когда флот не координирует свои действия с армией и наоборот, он справедливо считал ненормальной. Командующий поделился своими планами с генералом Кондратенко, которого, справедливо считая своим единомышленником, думал назначить начальником своего сухопутного штаба. Кто знает, как сложились бы дальнейшие события войны, будь этот его план осуществлен? Но 31 марта флагманский броненосец «Петропавловск», подорвался на мине и затонул. Адмирал Макаров погиб.

Гибель деятельного и решительного флотоводца привела в уныние не только моряков, она поразила всех защитников крепости. Но этим событием беды Порт-Артура не ограничились. Уже через двадцать дней - 22 апреля японские войска, пользуясь преступным бездействием генерала Фока, начали высадку в бухте Кинчан. Вместо того чтобы сбросить десант в море, пока тот не успел закрепиться, он начал спешно отводить свои части к Цзинчжоу. 26 апреля в крепость пришел последний поезд с боеприпасами, японские войска перерезали железную дорогу. Тем временем, после гибели «Петропавловска», на море разгорелась ожесточенная минная война. Утром 2 мая на минной банке, поставленной заградителем «Амур» подорвались сразу два японских броненосца «Хацусе» и «Яшима». Один из них затонул сразу, второй, взятый на буксир, так и не дошел до базы, затонул в пути. Вот когда сказалась смерть адмирала Макарова. Новый командующий - адмирал Витгефт, так и не решился атаковать ослабленную японскую эскадру. Благоприятный момент был упущен.

А Фок, тем временем, позорил русскую армию на суше. 12 мая состоялось Цзинчжоусское сражение. Русские укрепления оборонял всего один полк! Но он сдерживал неприятеля с раннего утра до 6 часов вечера, когда японцы прорвались на левом фланге, и полк был окружен. Главные силы 4-й дивизии были сосредоточены в шести верстах от места боев, но в течение дня, ни один человек, так и не был послан на помощь героически сражавшемуся полку. Зато вечером генерал Фок отдал приказ на отход. Русские части без боя, в целости и сохранности оставили первоклассный порт Дальний. Дооборудовав и превратив его в военную базу, японцы, впоследствии, осуществляли через него снабжение осадной армии.

В это время генерал Кондратенко продолжал укреплять подступы к Порт-Артуру. Склоны господствующих высот покрылись линиями траншей, сплошной сетью проволочных заграждений, ощетинились жерлами орудий. Для доставки артиллерии, вдоль всей линии укреплений, в кратчайшие сроки, построили узкоколейку. Срочно достраивались форты основной линии. И все же, крепость к штурму была подготовлена недостаточно. Нужно было выиграть время.

В начале июня, под Вафангоу, потерпел поражение корпус генерала Штакельберга, посланный главнокомандующим русских войск Куропаткиным для деблокирования Порт-Артура. В этих условиях Кондратенко убедил Стесселя в необходимости вывести 7-ю дивизию на дальние подступы к крепости. 13 июня японцы начали массированно атаковать позиции русских войск. Генерал Фок и здесь остался верен себе, роты размещенные на позициях в Зеленых горах и Куинсане, своевременно не получая подкреплений, были вынуждены отступить.

Но теперь на фронте был Кондратенко. Утром 20 июня его солдаты отбили у японцев Зеленые горы. Впереди были Куинсан и порт Дальний. Заручившись поддержкой флота, он просил у Стесселя артиллерию и еще один полк. В ночь на 22 июня он лично повел в бой 26-й полк. Это было его боевое крещение, и Роман Исидорович проявил столько хладнокровия и мужества, что сразу заставил говорить о себе офицеров и солдат. Стрелки, обгоняя генерала, создавали вокруг него живую стену. В полку не было человека, который не желал бы сражаться рядом с ним. К двум часам дня Куинсан был взят, но дальше наступать, без поддержки артиллерии, не было возможности. Японцы держались стойко, прижимая стрелков пулеметным огнем. От Стесселя помощи не было. Правда подошли русские корабли, но на горизонте появилась японская эскадра, и они вынуждены были вернуться в Порт-Артур. В результате из-за неприкрытого саботажа наступление сорвалось. Ночью Кондратенко приказал поредевшему полку оставить Куинсан. А на следующий день, в штабе Стесселя, его едва не высмеяли за попытку взятия Дальнего.

В течение следующего месяца японцы накапливали резервы, готовясь к решительному наступлению. Стессель и Фок не придавали позициям на перевалах особого значения, считая своей основной задачей вовремя отступить в крепость. Иного мнения придерживался Кондратенко. Роман Исидорович понимал, что японцев как можно дольше нельзя подпускать к Порт-Артуру. Он как никто другой знал сильные и слабые стороны крепости и справедливо опасался того, что японцы огнем тяжелых орудий, рано или поздно разрушат русские укрепления, немногие из которых были бетонными. Да и бетонные стены, с развитием артиллерии, уже не могли гарантировать безопасность гарнизона.

Наконец, 13 июля японское наступление началось. В первый день японские войска успеха не имели. Но стоило им утром следующего дня вклиниться в русскую оборону, как Стессель приказал отступать. 17 июля состоялись последние бои на сухопутном фронте, после которых русские войска окончательно отступили в крепость. Маневренная война закончилась.

К этому моменту Порт-Артур представлял собой достаточно подготовленную к обороне крепость. На ее вооружении было 646 орудий и 62 пулемета. Гарнизон крепости к началу осады составлял 51 тысячу солдат и офицеров, личный состав эскадры превышал 10 тысяч человек. За полгода, стараниями Кондратенко, было сделано больше, чем за предыдущие пять. Но крепость сильна не только укреплениями – она сильна своими защитниками, а моральный дух русских войск был очень высок. Все это стало для генерала Кондратенко, назначенного начальником сухопутной обороны крепости, решающим в его дальнейшей деятельности. Он знал – только уверенность в своих силах, четкая организация обороны и искоренение пораженческих настроений могли спасти крепость. С этого момента стала крылатой среди портартурцев его фраза: «Гарнизон крепости не сдается, но погибает вместе с ней…».

28 июля, 1-я Тихоокеанская эскадра вышла из гавани Порт-Артура и взяла курс на Владивосток. Адмирал Того во главе японского флота, встретил русские корабли в открытом море. Завязалось сражение. Русские сражались отчаянно, но военное счастье было на стороне японцев. Вообще, когда читаешь о русско-японской войне не возможно отделаться от мысли, что само Проведение стало на сторону японской армии и флота. Да были трусость, предательство и граничащая с преступлением некомпетентность. Были Стессель, Фок, Куропаткин, Вирен и компания, но каждый раз, когда у русских появлялась тень надежды, переломить ход войны в свою пользу, на сцену выходил его величество Случай. Так было с адмиралом Макаровым, так произошло и в этом сражении.

А японцы готовились к штурму крепости. Их осадная армия насчитывала более 50 тыс. человек и 400 орудий, командовал ею генерал Ноги. Он понимал, что этого для взятия Порт-Артура недостаточно, но Токио требовал немедленного взятия крепости, планируя использовать армию Ноги в Ляоянской наступательной операции.

В 4.30 утра 6 августа с японских позиций заговорили пушки. Им ответила крепостная артиллерия, пушки кораблей эскадры. Канонада слилась в сплошной гул. Затем японские войска перешли в наступление. В первый день штурма японцы предпринимали безуспешные попытки овладеть укреплениями Угловой горы, где сражались роты полковника Третьякова - это были герои, бившие врага еще под Цзинчжоу. На третий день, стало ясно, что главный удар генерал Ноги наносит на правом фланге в промежуток между фортами №1 и №2, против 1-го и 2-го редутов. Там весь день шел жестокий бой. Японское командование бросало в атаку батальон за батальоном, не считаясь с потерями. В конце концов, ценой невероятных потерь они заняли, ставшие развалинами редуты. Следующий день был непривычно тихим. Японцы перегруппировали свои силы, готовясь к решающему удару. Кондратенко тоже готовился, он разместил между 1-м и 2-м фортами 14 рот. И все же японцам удалось захватить русских врасплох. В 11 часов ночи, два батальона пользуясь темнотой, приблизились к укреплениям на расстояние ста шагов, и начали штыковую атаку. Через несколько минут они смяли слабый заслон русских и бросились к Заредутной батарее и Большому Орлиному гнезду, прорвавшись в тыл основной линии обороны. Положение было угрожающим. Форт №3 приготовился к круговой обороне. Пользуясь возникшей сумятицей, японцы ворвались на Заредутную батарею. Но не надолго, подошедшие из резерва моряки-десантники выбили их оттуда.

Кондратенко вместе с генералом Белым, в момент атаки, был рядом с местом событий – на Малом Орлином гнезде. Присутствие на позициях двух генералов было решающим для последующего боя.

Генерал Белый приказал развернуть часть пушек с фортов во фланг и тыл, чтобы сосредоточить огонь в нужном месте. А японцы продолжали накапливаться в небольшой лощине между Большим Орлиным гнездом и Заредутной батареей. В короткое время там скопилось больше десяти тысяч солдат. Вот здесь и сказалось четкое руководство, помноженное на героизм наших воинов. Прожектора с фортов нащупали японцев, и они были накрыты сосредоточенным огнем крепостной артиллерии. Довершили разгром резервные роты. Они, стремительно атаковав японцев, не только отбросили их за линию укреплений, но и за исходные позиции. Бегущую пехоту, встретили огнем свои же резервы, приняв их в темноте за контратаку русских войск. Это была победа. Еще более дорогая тем, что то был первый значительный успех русских войск в войне.

Заслужил его Кондратенко по праву. Его маневренная тактика активной обороны с использованием молниеносных контратак, блестяще оправдалась. Стессель же лавры победителя присвоил себе. Правда, героем он был лишь в своих донесениях Куропаткину. Портартурцы же цену своему горе-предводителю хорошо знали. Знали простые солдаты и Кондратенко. Знали и ценили. Он был для них «наш» генерал. Ибо не прятался в штабах, как Стессель, а всегда появлялся на самых опасных участках обороны.

Еще три ожесточенных штурма отразил осенью 1904 г. Порт-Артур, сковывая стотысячную осадную армию. Особенно положение усугубилось к середине ноября, когда стала ощущаться нехватка продовольствия. Японцы изменили тактику. Ноги, наконец, понял, что, штурмуя всю протяженную линию русских укреплений, он рискует положить в скалах под фортами Порт-Артура всю осадную армию. И бросил главные силы на штурм горы Высокой. Целую неделю здесь не стихали жестокие бои. Траншеи переходили из рук в руки. Яростные штыковые контратаки приводили наступавших японцев в ужас. Защитников было мало, но и дрались они отчаянно. Ноги, не считаясь с потерями, продолжал натиск.

Вот свидетельство английского военного корреспондента Эллиса Бартлетта: «…В течение трех дней – 19, 20, 21 ноября – артиллерия не прекращала бомбардировки, осыпая снарядами гребень Высокой горы и всё на ней разбивая в щепы. Как русские могли держаться – необъяснимо: храбрость их, как обороняющейся пехоты, никогда не подвергалась более суровому испытанию, и никогда они не отвечали на вызов врага более доблестно и самоотверженно…»

22 ноября на Высокой сменились пять комендантов, все они погибли. После полудня на позициях полегла большая часть гарнизона. Кондратенко еще надеялся спасти положение. Прилагая отчаянные усилия, он собрал сводный батальон стрелков и моряков-десантников, но перебросить резерв вовремя не успел. Вечером того же дня Высокая пала.

Роман Исидорович переживал ее потерю, как личную трагедию. Слишком хорошо он знал, сколько значила эта позиция для обороны крепости.

«Это начало конца…» - сказал он удивленным офицерам штаба.

Вечером следующего дня японцы оборудовали корректировочный пост на горе Высокой, и принялись безнаказанно расстреливать корабли эскадры.

После боев за Высокую и расстрела эскадры, на фронте установилось затишье. А 2 декабря генерал Р.И. Кондратенко погиб на форте №2, от разрыва 11-дюймового снаряда. Вместе с ним были убиты офицеры его штаба, друзья и единомышленники. Практически все, кто был душой обороны. Один удачный выстрел, сделал больше, чем вся японская осадная армия, вкупе со своим командующим бароном Ноги за четыре кровопролитных штурма! Еще один как нельзя к стати подвернувшийся Случай?

Смерть Кондратенко потрясла портартурцев. В критический момент обороны крепости, потеря этого блестящего полководца была воистину невосполнимой. На место героя Кондратенко, Стессель назначил предателя Фока. По его дальнейшим действиям видно, какая бесславная судьба ждала бы Порт-Артур, возглавляй он оборону с начала осады. Крепость не продержалась бы и месяца.

Генерал Фок начал одно за другим сдавать врагу укрепления, да еще и грозил принять «побудительные меры», к героям, осмелившимся не исполнять его преступные приказы.

Крепость капитулировала 22 декабря, из-за прямого предательства Стесселя, на 329 день войны, после славной многомесячной обороны. Победа досталась японцам недешево. Более 100 тыс. солдат потеряла осадная армия. Около 15 тыс. бойцов составили потери русского гарнизона.

Тысячи русских солдат и матросов попали в плен. С тоской и обидой в душах покидали они Порт-Артур, преданные своим высшим руководством, но не сломленные. И вряд ли нашелся бы тогда хоть один портартурец, который не вспомнил добрым словом генерала Романа Исидоровича Кондратенко. Блестящего полководца, благодаря трудам и стараниями которого, еще год назад абсолютно неподготовленная к обороне крепость, смогла выдержать полугодовую осаду.

2004

Сергей Ясинчак