Киевский котел. Часть первая

Фото: Федор Никифорович Супрунов.

Начать я хочу с того, что советскую власть следует предать анафеме так же и за то, что она пошатнула и во многом разрушила семейные связи, вынуждая порой людей свидетельствовать против своих родственников и отрекаться от них под страхом худших зол. Так жена, не отрекшаяся от репрессированного мужа, могла с легкостью отправиться в Гулаг вслед за ним с формулировкой ЧСИР (член семьи изменника родины). Именно это случилось с родной сестрой моей прапрабабки. Ее муж расстрелян на полигоне «Коммунарка», что в 2 часах пешком от моего дома. А ее посадили на 8 лет, как ЧСИР. Если кого-то репрессировали, его родственники старались избавиться от его фотографий, чтобы не загреметь вслед за ним. К счастью, в нашей семье до этого не дошло. И нашлось немало крепких духом людей, кто хранил память и фото своих родных, даже после того, как те были репрессированы. Это были крайние случаи этой проблемы. В более легком варианте стало не модно рассказывать детям о семейном прошлом, кое многие были вынуждены скрывать, чтобы их не посадили, как представителей не того класса и др. В свете всего вышеизложенного вас должно не слишком удивить, что об одном из младших братьев своего украинского деда, я всегда знала лишь его имя и то, что он пропал без вести в сентябре 1941 под Киевом. Судя по тому, что припомнила моя мать, дед мой пытался позднее навести справки о брате, но не слишком преуспел. Не известно даже, где находится могила павшего. Сказано лишь, что их сбросили в ров и присыпали землей.

Сейчас на тематическом сайте о нем сказано следующее: Супрунов Федор Никифорович Дата рождения/Возраст __.__.1912 Последнее место службы 640 сп 147 сд (это 37-я армия) Воинское звание - мл. лейтенант Причина выбытия - пропал без вести Дата выбытия __.__.1941

Начав исследовать обстоятельства его смерти, я поняла, что Федор Супрунов был кадровым военным. Что до моего деда, то он не успел поговорить со мной о нем. Видела я деда только летом, когда меня отвозили на Украину, и он умер, когда мне еще не исполнилось 10 лет. Любопытно, что, как Ковригины, к коим я отношусь по моей бабушке со стороны отца, являются «горной династией» из Иркутска, так и Супруновы жили в городе шахтеров – Кривом Рогу. Я до сих пор помню, что когда во время дождя рытвины на асфальтированной дороге рядом с домом моего деда заполнялись водой, она была красного цвета, так много было железной руды в почве. Отец 4-х братьев Супруновых (Николая, Федора, Алексея и Павла) – Никифор был шахтером, он умер в 33 года в 1919. Забота о младших братьях стала уделом моего деда, коему тогда было 18 лет. Из 4 братьев Супруновых самой «медийной» персоной был старший брат, мой дед Николай. Переводчик со знанием английского и других языков и горного дела, во время ВОВ он был дипломатическим посланником в Северной Корее и здоровался за руку с самим Ким Ир Сеном.

Фото 2 – 4 брата Супруновы. 30.11.1937. Стоят младшие – Алексей (21 год) и Павел (20 лет), сидят старшие – Федор (слева – 25 лет) и мой дед Николай (29 лет).

Далее о том, как перестала существовать дивизия, где служил Федор Супрунов. Фактически ее потом набирали и формировали заново. 147-я стрелковая дивизия На 22.06.1941 находилась в местах постоянной дислокации (Одесский военный округ, Кривой Рог и Александрия). 01.07.1941 дивизия была перенаправлена в Киевский укреплённый район (в дальнейшем КиУР). Имеет непосредственное отношение к 147-й стрелковой дивизии информация, содержащаяся в докладе Начальника артиллерии ЮЗФ от 14.07.1941: «Об обеспеченности частей ЮЗФ артиллерийским и стрелково-миномётным вооружением по состоянию на 10.07.1941»: …на территории военных действий имелись части, которые совершенно не были вооружены даже обыкновенными винтовками, как например: 3.Прибывающие из других округов регулярные части тоже были недоукомплектованы (147, 206, 227 сд и другие). 147-я стрелковая дивизия отходила с боями в направлении Нового Мирополя и Житомира, а также южнее, в направлении Белой Церкви. Вела бои в окружении. Понесла крупные потери. Дивизия со своими 600-м и 640-м стрелковыми полками вела тяжёлые бои на направлении главного удара 29-го армейского корпуса вермахта во время отражения первого штурма КиУР (4-9 августа 1941). В первый день штурма 600-й стрелковый полк был основательно потрёпан. Поэтому командование укрепрайона бросило на поддержку изнемогавшим в неравном бою бойцам свой резерв — 132-й танковый полк (около тысячи человек без танков (?!), а также выставило в ближнем тылу полка заградительные отряды. 7 августа 600 сп 147-й дивизии опять не выдержал натиска немцев и отошел к понтонной переправе близ острова Водников, намереваясь отступить на левый берег Днепра. Но полк привели в чувство, и он занял оборону на правом берегу Днепра фронтом на юг-юго-запад. Советские войска медленно отступали к границе города. 8-9 августа напряжённый бой разгорелся возле Сельскохозяйственной академии, чьи здания несколько раз переходили из рук в руки. Не лучше было состояние 640 стрелкового полка: к 10 августа он насчитывал всего 300 человек. В дальнейшем личный состав дивизии пополнялся либо маршевыми пополнениями, либо киевскими ополченцами. Начало войны полки встретили с штатной численностью 3182 человека с августа 1941 года в составе 2723 человека. Итак, советское командование умудрилось за месяц с небольшим положить почти целиком тот полк, где служил младший брат моего деда. Ок. 3.000 чел. быстро превратились в 300 чел. И это были кадровые военные! Далее полк пополнялся только наспех обученными и только что призванными из запаса штатскими лицами. Начиная с 10 августа, немцы прекратили штурм и начали по своему решению отход на исходный рубеж.

Советские войска, в том числе и 147 сд, безуспешно пытались опрокинуть вражеские арьергарды. Но крайняя усталость и слабость войск не позволили прорвать оборону противника и отбросить его за передовой рубеж КиУР. Тем не менее были освобождены некоторые киевские пригороды, такие как Мышеловка и Пирогов. Началась фаза позиционной войны и планомерной осады укрепрайона. К 10 сентября назрел кризис на стыке 37-й и 5-й армий, где противник начал наступление на Киев вдоль шоссе Чернигов - Киев. Поэтому боевым распоряжением штаба ЮЗФ № 00401 от 10.09.1941 147 стрелковая дивизия покидает КиУР и выходит в район Остра. Здесь она ведёт упорные бои, медленно отступая к восточным пригородам Киева Броварам и Борисполю. С середины сентября 1941 года Юго-Западный фронт оказывается в условиях полного окружения. 17.09.1941 в 23:40 Главком Юго-Западного направления, командующий ЮЗФ и командующий 37-й армии получили разрешение Ставки ВГК на оставление Киевского укреплённого района и города Киева с занятием обороны по восточному берегу Днепра (директива № 002087 Ставки ВГК). Части 147-й стрелковой дивизии, оставив занимаемые позиции, прорывались с боями в юго-восточном направлении на Борисполь и далее на Пирятин, но из окружения вышла лишь небольшая часть личного состава в том числе и командир дивизии, полковник Потехин С. К. До конца войны, этот Колобок, вышедший из окружения без своей дивизии, все же не дожил, погиб во время бомбежки в бою в августе 1944). В августе 1941 по приказу маршала Будённого в Запорожье сапёрами 157-го полка НКВД был взорван Днепрогэс. В потоках хлынувшей волны погибли солдаты как немецкой, так и Красной армий. Кроме войск и беженцев, в плавнях и береговой зоне погибло множество работавших там людей, местное гражданское население, скот. Лавина воды стремительно залила огромные пространства Днепровской поймы. За 1 час была снесена вся нижняя часть Запорожья с огромными запасами промышленного оборудования.

В сентябре Будённый отправил телеграмму в Ставку с предложением отвести войска из-под угрозы окружения, в то же самое время командующий фронтом Кирпонос информировал Ставку о том, что у него нет намерений отводить войска. В результате Будённый был отстранён Сталиным от должности главнокомандующего Юго-Западным направлением и заменён Тимошенко. Можно по-разному оценивать общее число жертв от взрывания Днепрогэса, но одно неизменно: полное презрение руководства СССР к жертвам среди народа во всех случаях, за исключением пропагандистских. Когда нужно было поднять патриотизм, говорили о зверствах немцев в отношении мирного населения; если же надо было что-то сделать для защиты этого самого мирного населения, то о людях тут, как и всегда в тоталитарном государстве, - думали в последнюю очередь. Изменив первоначальную задачу, немецкое командование начало подготовку к переброске 2-й танковой группы Гудериана и 2-й армии Вейхса из состава группы армий «Центр» с западного (московского) направления на юг к Киеву для уничтожения Юго-Западного фронта. Ставка ВГК обнаружила поворот 2-й танковой группы Гудериана на юг и 19 августа разрешила Кирпоносу отвести войска за Днепр, организовав оборону по его левому берегу, а на правом берегу было приказано удерживать один лишь Киев. Было намечено ударами по флангам окружить и разгромить войска Юго-Западного фронта. На оперативном уровне операция являла собой классическую операцию на окружение со сковывающей группировкой в центре и двумя ударными группами на флангах. Ф. Гальдер уже 11 августа писал: «Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину». Немцы по вине Гитлера и его присных тоже переоценили свои силы. Кое-кто из них наивно думал, что после взятия Москвы русские капитулируют. Угу, Наполеон тоже на это надеялся и тщетно.

Фото – мой дед Николай со своей женой во время его службы в Северной Корее.

Отступление за Днепр

Для того чтобы избежать окружения Юго-Западного фронта, прежде всего нужно было отвести 5-ю армию и 27-й стрелковый корпус на новые рубежи как можно быстрее. Это стало очевидно сразу же после того, как в соответствии с директивой фронта войска начали в ночь на 21 августа отходить на восточный берег Днепра в условиях неотступного преследования со стороны противника. Во время отхода советских войск за Днепр в стык между 5-й армией и ее левым соседом — 27-м стрелковым корпусом прорвались 3 пехотные, а также часть сил 11-й танковой дивизии вермахта. 23 августа они вышли на переправу у Окунинова. В ночь накануне прорыва немецких танков командующий 37-й армией почему-то снял и перебросил на другой участок один из артдивизионов, прикрывавших переправу. На обоих берегах реки возле моста силами местных жителей были подготовлены прочные оборонительные сооружения, несколько ДЗОТов, соединенных ходами сообщения, стрелковые окопы. Но они пустовали, подразделения, которые должны были их занять, не прибыли. Оставшиеся же оборонять мост зенитчики не имели в боекомплекте снарядов, способных бороться с танками. Немцы в ходе боя все же потеряли 2 танка, но переправу захватили. Мост у Окунинова был единственным на всем протяжении Днепра, оказавшимся тогда в руках немцев. Создав здесь сильную оборону, германское командование в ту же ночь перебросило на предмостный плацдарм столько сил, что попытки стрелкового корпуса сбросить их в последующие дни не имели успеха. В стыке между 5-й и 37-й армиями теперь находился крупный немецкий плацдарм. 7 сентября 2-я танковая группа вышла к Конотопу. В этот же день маршал Будённый обратился в Ставку с просьбой об отводе 5-й армии и снова получил отказ. 9 сентября немцы заняли Чернигов. К 10 сентября, продолжая охватывать Юго-Западный фронт, 2-я танковая группа разгромила 40-ю армию Подласа, частью сил проникнув в район Ромён. Противник форсировал Десну на участках восточнее Чернигова и Днепр — у Кременчуга и юго-восточнее. К этому времени резерв Юго-Западного фронта был полностью исчерпан. Тупиков, Василевский и Будённый настаивали на немедленном отводе войск из Киева, Шапошников был против немедленного отвода войск. Ставка предлагала вести отчаянные атаки на конотопскую группу противника во взаимодействии с Брянским фронтом, организовать оборонительный рубеж на реке Псел и только после этого начать эвакуацию Киева. Только так, по мнению Сталина, было возможно отвести войска без риска окружения и уничтожения. Кирпонос заверил Сталина, что фронт и не думал об отводе войск до получения предложения дать соображения об отводе войск, что войска фронта в состоянии продолжить сопротивление и попросил усилить фронт резервами. Таким поворотом событий Ставка была поставлена в трудное положение. Предложение об отводе войск исходило от Будённого, который ссылался на просьбу Военного совета фронта. Было приказано Киев не оставлять, мостов не взрывать до особого распоряжения Ставки. 12 сентября маршал Будённый отстранён от должности главнокомандующего Южным направлением. К 13 сентября 3-я танковая дивизия Моделя из 2-й танковой группы подошла к Лохвице с севера. Между 3-й и 16-й танковыми дивизиями ещё оставался 40-километровый коридор, коим сов. войска уже не могли воспользоваться для отхода на восток. 13 сентября Тимошенко, прибывший в штаб Юго-Западного фронта сменить Будённого, заверил Сталина, что Киев будет удержан. 14 сентября части Моделя и Хубе овладели Лохвицей и Лубнами, но из-за сильного сопротивления советских войск двигаться дальше, навстречу друг другу, не смогли. Бои здесь продолжались и на другой день, но в это время к Лохвице с юго-востока подошла 9-я танковая дивизия из 1-й танковой группы и 15 сентября 1941 гигантское кольцо вокруг 5-й, 21-й, 26-й и 37-й советских армий замкнулось. В окружении оказалось и управление Юго-Западного фронта.

Обобщая сказанное выше, Буденный тщетно упрашивал Ставку отвести советские войска и оставить Киев, чтобы избежать окружения. В тот момент, когда Сталин готов был уже отдать приказ об отводе войск, Кирпонос, командующий Юго-Западным фронтом, начал бить себя пяткой в грудь и вопить, что Киев он отстоит. За свое ослиное упрямство и тупость, приведшую к окружению и уничтожению Юго-Западного фронта, Кирпонос вскоре расплатился собственной жизнью. Я вижу в этом проявление высшей справедливости. Здесь следует отметить что мой украинский дед Николай был коммунистом, человеком сильным, идейным, умным и деятельным, за это я его уважаю, но политических взглядов абсолютно не разделяю. По другой линии у меня в роду сплошь белогвардейцы и беспартийные, а я и вовсе – монархист. Федор, судя по всему, идейно походил на старшего брата. В простоте душевной и вследствие красной пропаганды, этот несчастный искренне считал, что в Голодоморе на Украине виноваты буржуи. Как бы там ни было, Федор – самый красивый из братьев Супруновых – погиб в 29 лет из-за таких, как Кирпонос, которые, ничтоже сумняшеся, клали народ дивизиями в первые годы войны. У Федора не было ни жены, ни детей, поэтому только в семьях его братьев смогла сохраниться хоть какая-то память о нем.

Автор: Анна Соколова

Продолжение следует