«МИДУЭЙ»: АМЕРИКАНСКОЕ «ДЕДЫ ВОЕВАЛИ»

Фото: Lionsgate/Globallookpress

Голливуд снял красивую и топорную агитку про «Сталинград» на Тихом океане, а российского зрителя кормят лентами про холопов и бунтующих бар

Американское кино в очевидном расколе. После целого потока лент в жанре агрессивного фем- и гей-соцреализма, которыми исправно снабжает внутренний и международный кинорынок Голливуд, всех этих «подруг Оушена», «Малифисент» и «лесби-ангелов Чарли», пошла волна не менее мощного и агрессивного кино, которое можно назвать «токсично-маскулинным»: «В погоне за Бонни и Клайдом», «Однажды в Голливуде», «Рэмбо. Последняя кровь».

Впрочем, в «Мидуэе» Роланда Эммериха маскулинность, оголтелый американский патриотизм и презрение к политкорректности достигают уже не токсичного, а ядерного уровня. В фильме вообще нет женщин в какой бы то ни было роли, кроме роли тщательно напомаженных и уложенных офицерских жён, которые в своих аккуратных гавайских домиках поддерживают мужей или ждут их, глотая скупые слёзы. Нет и никакого diversity (так называют расовое, этническое и половое разнообразие. — Прим. ред.), без которого в последние годы уже никак, — фильм выглядит пугающе ослепительно белым: ни одного чернокожего нет даже на тех позициях, которые они занимали в 1942 году в американском флоте, — младшего обслуживающего персонала. Нет ни латиносов, ни индейцев, ни трансгендеров, ни вообще хоть какой-либо линии, которая внушала бы хоть какие-то толерантные чувства или настроения.

Фото: Dave Starbuck via www.imago-imag/Globallookpress

Этим лента отличается даже от «Мидуэя» 1976 года, в котором немало минут экранного времени уделено слезливому роману молодого американского офицера и девушки-японки. В 2001 году в «Перл-Харборе» Майкла Бэя толерантность цвела пышным цветом. И вдруг восемнадцать лет спустя воинствующий гомосексуалист Эммерих, тратящий немалые деньги на поддержку нетрадиционного кинематографа, решил снять фильм, в котором делает вид, что такого явления, как diversity, в американском кино вообще нет. Можно, конечно, заподозрить, что втайне режиссёр любуется всеми этими крутыми мужиками. Но у всех мужиков жены, дети, и они — эталон семейственности и традиционных американских ценностей.

Иными словами, перед нами соцзаказ, так что режиссёру пришлось забыть все свои личные пристрастия и помнить лишь о том, что он один из ведущих в Голливуде мастеров военных блокбастеров, снявший «День независимости», «Универсального солдата», «Патриота» и толерантнейший по всем параметрам «Штурм Белого дома» (в нём ультраправый начальник президентской охраны пытался произвести ядерную атаку на мусульманские страны, а белый охранник спасал чёрного президента).

Партия (Республиканская) и Пентагон сказали: «Надо!» — и Голливуд ответил: «Есть!» Получилась картина в жанре «Деды воевали», который всё пытаются без особого успеха освоить наши киносамоделкины на деньги Фонда кино и под патронажем Минкульта. Стерильно-ослепительная, лишённая всякого двойного дна история о героизме американских лётчиков и моряков и о великой победе у атолла Мидуэй, изменившей ход войны на Тихом океане.

В американском сознании Мидуэй занимает место, аналогичное нашему Сталинграду. Месть за Перл-Харбор, переломная точка в войне на Тихом океане, когда решившие продвинуться в направлении США японцы подверглись разгрому в битве за атолл с символичным названием «Полпути». После Мидуэя японских адмиралов охватил паралич воли, страх проиграть, который вёл их теперь от поражения к поражению. При этом потери ВМФ и ВВС США, равно как и японцев, были несопоставимо меньше сталинградских. В этом вообще преимущество морских войн, которые ведут богатые страны, — ты можешь потерять много дорогостоящего имущества, а вот счёт жизней будет идти на сотни, в худшем случае — на тысячи человек, хотя среди них может оказаться элита — выученные моряки и пилоты.

Фото: Scherl/Globallookpress

Сражение за Мидуэй 4 июня 1942 года было главной в истории битвой авианосцев. Противники находились за двести миль друг от друга, не будучи ни в визуальном контакте, ни на линии огневого соприкосновения, и обменивались исключительно авиаударами, которые оказались для японского флота фатальными. Американцам удалось уничтожить четыре японских авианосца, самим потеряв только один. У японского флота были отрублены авианосные руки, и от пережитого удара японцы уже никогда не оправились.

Фильм «Мидуэй» в манере добротной эмоционально заряженной агитки рассказывает, как такое получилось. Первый его герой — коммандер Эдвин Лейтон, начальник разведки Тихоокеанского флота США, который пытался предупредить командование об угрозе Перл-Харбору, но не был услышан. Зато к его советам в отношении Мидуэя, опиравшимся на работу великолепного криптографа Джозефа Рошфора, прислушались в полной мере. Существует, впрочем, популярная конспирологическая версия, что «слепота» Вашингтона перед японским нападением была сознательной — президент Рузвельт хотел втянуть Америку в войну, а это возможно было только через глубочайший шок и ярость, которые и обеспечила блестяще спланированная и проведённая адмиралом Ямамото атака на Перл-Харбор. Мидуэй стал ответом американцев, упредивших японцев на несколько ходов вперёд.

Вторая мировая война вообще не будет нам понятна, если не учитывать того, что это была грандиозная битва криптографов, которую вчистую выиграли разведки союзников. Ключевой победой войны против Германии стала операция «Ультра», в ходе которой англичане при помощи поляков получили возможность читать практически всю перехваченную корреспонденцию Третьего рейха, ведь взлом кодов шифровальной машины «Энигма» так и не был осознан немцами до самого конца войны. «Ультра» сыграла решающую роль как в борьбе союзников за Атлантику, так и в своевременной подготовке театра военных действий на Курской дуге в 1943-м — полученные в Блетчли-парке (в период Второй мировой войны в Блетчли-парке располагалось главное шифровальное подразделение Великобритании. — Прим. ред.) данные об операции «Цитадель» были переданы советской стороне.

Аналогичную роль сыграл взлом японских кодов группой Рошфора: победа американцев при Мидуэе, перехват самолётов с адмиралом Ямамото и уничтожение главного японского стратега — всё это было достижением американских криптографов (американцам принадлежит и блестящая контрстратегия — использование в качестве собственного шифра трудного бесписьменного индейского языка навахо, о чём рассказывается в фильме «Говорящие с ветром»).

Патрик Уилсон в роли Эдвина Лейтона. Фото: Lionsgate/Globallookpress

Так или иначе, благодаря работе энергичного начальника разведки Лейтона адмирал Нимиц расставил японцам у Мидуэя идеальную стратегическую ловушку. Американцы за несколько недель до событий знали о японских планах по захвату Мидуэя и подготовили ловушку из трёх выдвинутых к атоллу авианосцев — «Энтерпрайза», «Хорнета» и чиненного-перечиненного «Йорктауна», только что пострадавшего в ходе битвы в Коралловом море.

Вуди Харрельсон в роли адмирала Честера Нимица. Фото: Lionsgate/Globallookpress

Японцы «сорвались», как точно показано в фильме Эммериха, после «рейда Дулиттла» — 18 апреля 1942 группа американских фронтовых бомбардировщиков стартовала с авианосцев и нанесла удары по Токио, Йокогаме и ряду других японских городов. Так как топлива хватало только до Японии, то участники рейда в большинстве своём садились на воду или прыгали с парашютом, стараясь дотянуть до неоккупированных районов Китая. Восемь американцев попали в плен, из них трое были убиты японцами, в нарушение конвенций. Один из бомбардировщиков под командованием капитана Эдварда Йорка приземлился в СССР — официально наша страна хранила на Тихом океане нейтралитет, поэтому машину конфисковали, американцев интернировали, после чего в мае 1943-го им был устроен мнимый побег из Ашхабада в британскую зону оккупации в Иране.

Чтобы выловить Дулиттла и предотвратить повторное использование китайских аэродромов для налётов на Токио, японцы развернули против китайцев масштабную операцию, уничтожив десятки тысяч человек. Подчёркнутая демонстрация боевого братства американцев и китайцев и бессмысленной жестокости японцев — весьма яркая черта фильма Эммериха. Вряд ли тут дело только в стремлении выйти на китайский кинорынок — более вероятно, что это своего рода «послание» от тех американских кругов, которые не в восторге от американо-китайского разрыва, выплескивающегося даже в кино: Квентин Тарантино демонстративно отказался убрать из «Однажды в Голливуде» довольно издевательские кадры избиения Брюса Ли.

Аарон Экхарт в роли лейтенанта-коммандера Джимми Дулиттла. Фото: Lionsgate/Globallookpress

Так или иначе, после бомбёжек Токио японцы решили расширить зону безопасности своего архипелага и попали в расставленную Нимицем ловушку.

Случай сражения за Мидуэй доказывает, что блестяще придуманный заранее стратегический или оперативный ход приносит победу даже при топорном исполнении. Большинство сражений выигрываются или проигрываются ещё до первого выстрела. Японцы были уверены в том, что американские авианосцы не будут ждать их у Мидуэя, а окажутся на Гавайях, и появление трёх кораблей оказалось для них абсолютной неожиданностью. В фильме этот момент обыгрывается через сцену, где адмирал Нагумо делает выволочку подчинённым, позволившим себе предположить, что американские авианосцы будут в засаде у острова.

Эффект внезапности принёс американцам победу, несмотря на чудовищно топорное, временами просто-таки жалкое исполнение собственного плана. Несколько волн бомбардировщиков береговой авиации с Мидуэя и несколько волн американских торпедоносцев с «Энтерпрайза», «Хорнета» и «Йорктауна» не смогли добиться ни одного попадания в японские корабли (прямо скажем, не иголки в стоге сена). Атаки американцев шли несогласованно, без точной разведки и истребительного прикрытия, в результате самолёты на дистанции в 200 миль постоянно теряли цель, а японские «Зеро» попросту выкашивали атакующих, прежде всего торпедоносцы. Американские торпеды не разрывались, или японцы уклонялись от них, самолёты и лётчики бессмысленно гибли.

Всё это если и показано в фильме Эммериха, то очень смазанно. Чудовищные ошибки в тактической подготовке американцев подаются как естественные и объективные трудности, которые не портят общей мажорной картины. Авианосец «Йорктаун» получает убийственные повреждения где-то настолько на заднем плане, что не всякий зритель и поймёт, что он вообще погиб. Впрочем, погиб он скорее потому, что американцы не слишком-то и жалели эту приведённую на поле боя после поспешного ремонта железяку и практически не боролись за её живучесть. Опять же преимущества богатой страны с высокоразвитой индустрией: вместо «мамки новых нарожают» — «работяги новых наклепают».

Однако воля Провидения в тот день была на стороне американцев и против японцев. Думая, что необходимо нанести удар по базе на Мидуэе, адмирал Нагумо приказал перевооружить половину японских самолётов, предназначенных для удара по кораблям, с торпед на бомбы, предназначенные для удара по сухопутным базам. А затем, узнав, что предстоит дуэль с американскими авианосцами, отдал противоположный приказ — перевооружиться с бомб на корабельные торпеды.

Мало того, что такое перевооружение заняло много времени — так ещё и на палубах японских авианосцев были свалены в беспорядке двойные боекомплекты, которые сдетонировали после первых же попаданий бомб противника. Американцы же, достаточно нахлебавшись с абсолютно неэффективным использованием торпедоносцев, на сей раз решили применить пикирующие бомбардировщики «Дуглас SBD» «Даунтлесс», ведомые командиром авиагруппы «Энтерпрайза» лейтенантом коммандером Кларенсом Уэйдом Маккласки и главным героем фильма лейтенантом Ричардом Бестом. Вместе с ними шли торпедоносцы под командой Юджина Линдси.

Эд Скрейн — Дик Бест и Даррен Крисс — лейтенант Юджин Линдси. Фото: Lionsgate/Globallookpress

Первоначально американцы не нашли противника, однако (и снова их счастье) они увидели эсминец, догонявший основные силы японского флота после безуспешной охоты за американской подводной лодкой «Наутилус» (её командир до конца дней верил, что это он потопил один из японских авианосцев, хотя, скорее всего, это не так, но свою решающую роль фактор лодки, как видим, сыграл). Пристроившись за эсминцем, американские самолёты вышли на японский флот.

Первыми опять повели атаку торпедоносцы Линдси. И снова удар оказался неудачным, командир погиб, однако низколетящие торпедоносцы оттянули на себя прикрывавшие авианосцы японские истребители «Зеро». Массивные корабли оказались без прикрытия, и на них обрушились удары пикировщиков. В «Мидуэе» эффектно показано, как «Даунтлессы» один за другим пикируют на авианосцы, сближаясь с ними почти до столкновения и забрасывают их бомбами «в упор», что из-за разбросанного по палубе боекомплекта оказалось для японских кораблей катастрофой. Правда, Эммерих для эффектности ещё и навесил пикировщикам на хвосты истребители, хотя весь секрет успеха американцев был именно в том, что «Зеро» в этот момент рядом с ними не было — был только заградительный огонь зениток.

В этой атаке тоже не обошлось без беспорядка. Маккласки и Бест сперва атаковали один и тот же авианосец. Однако Бест заметил ошибку и увёл свою эскадрилью для атаки другого. До сих пор не установлено точно, какая эскадрилья атаковала какой авианосец. Предполагается, что Маккласки разбомбил авианосец «Кага», Бест — флагман адмирала Нагумо «Акаги». Тем временем подоспела и группа пикировщиков с ещё не потопленного «Йорктауна» под командой Макса Лесли, которая разбомбила авианосец «Сорю». Все безнадежно повреждённые авианосцы утонули или были затоплены самими японцами.

Люк Эванс в роли лейтенанта-коммандера Уэйда Маккласки. Фото: Lionsgate/Globallookpress

У японцев остался один авианосец — «Хирю», шедший в стороне от остальных. С него поднялась группа пикирующих бомбардировщиков и сопровождающих их истребителей. И тут японцы показали класс, на который были бы способны, если бы не складывавшиеся против них обстоятельства. Во-первых, они, в отличие от американцев, летали с истребительным сопровождением. Во-вторых, с первого же вылета они серьёзно повредили «Йорктаун». В-третьих, при второй атаке на авианосец преуспели и японские торпедоносцы (американские торпеды промазали все).

Можно представить себе, что стало бы с американским флотом, если бы не первоначальный эффект внезапности, из-за которого Нагумо дважды пришлось перевооружать свои самолёты. Если бы американцев атаковали изначально подготовленные японцами торпедоносцы или если бы Нагумо не стал заниматься обратным перевооружением и приказал бы применить бомбы вместо торпед, американского авианосного флота не стало бы уже ранним утром 4 июня 1942 года. Но только постфактум на войне все эти «если» ничего не значат. Последнему японскому авианосцу «Хирю» удалось забрать с собой «Йорктаун». Но и сам он лёг на дно.

После японского контрудара с «Энтерпрайза» и «Хорнета» вылетели оставшиеся американские пикировщики (но осталось их не так уж и мало). Они нагнали отходивший «Хирю», прикрываемый уже лишь шестью истребителями «Зеро», и методично забросали его бомбами. Эта последняя атака была гораздо менее драматичной, чем показано в фильме Эммериха, однако в ней тоже сыграл яркую роль Ричард «Дик» Бест, главный герой фильма, ставший первым американским лётчиком в истории, поразившим за один день два авианосца противника. Разбомблённый «Хирю» пришлось затопить. С ним на дно ушли, что опять же прочувствованно показано в фильме, контр-адмирал Ямагути и капитан 1 ранга Каку, как истинные самураи принявшие на себя ответственность за поражение.

Эцуси Тойокава — адмирал Ямамото. Фото: Lionsgate/Globallookpress

У адмирала Ямамото ещё была возможность захватить Мидуэй. У него были мощнейшие линкоры, лёгкий авианосец в запасе, американская авианосная группа практически исчерпала свои возможности, и её можно было если не расстрелять, то не принимать в расчёт при захвате острова. Но Ямамото, потеряв четыре авианосца, сломался и решил отступать. Япония потеряла не только корабли, но и лучших лётчиков — ветеранов Перл-Харбора, а над японскими полководцами сгустились тучи обречённости на поражение… При Мидуэе американцы, несомненно, выиграли войну на Тихом океане в целом, хотя агония Японии была долгой и мучительной и закончили её только ядерные удары и наступление нашей армии в Маньчжурии. Но всё-таки победу в войне на Тихом океане одержали именно американцы, и не стоит этого забывать, считая их военные усилия чем-то неважным или вторичным.

Характерно, что сейчас обращение к «дедовской победе» стало важной составляющей американского патриотизма трамповского образца. Местной демшизе впору катать свои телеги про «победобесие». Американцы не щадят даже чувства нынешнего союзника — Японии и, не ровен час, устроят 2 сентября 2020 года парад в честь 75-летия победы.

Фильм Эммериха прославляет поколение воевавших дедов практически как небожителей. Это мужественные, решительные, простые и чёткие люди, которые всегда и во всём правы и практически лишены бесполезной рефлексии. Они превозмогают себя и заставляют подчиняться других, лишь бы достичь победы. Каждый из них — отличный семьянин, добрый прихожанин церкви (в одном из эпизодов атеисту открытым текстом дают понять, что Бог на войне важнее «девчонок»), который отменно делает свою работу. Если кто и гибнет по собственной слабости, то нельзя зацикливаться на том, чтобы себя корить, — нужно пахать дальше. В «Мидуэе» эта консервативно-патриотическая идеология проведена с куда большей простотой и однозначностью, чем в знаменитом сериале «Пасифик», посвящённом той же войне. Неслучайно главным героем фильма оказывается Дик Бест — наглый, самоуверенный ковбой со жвачкой (однако очень любящий жену), так сказать, воплощение самого американского духа.

Роланд Эммерих. Фото: Dave Starbuck/Geisler-Fotopress/Globallookpress

Качество спецэффектов, как и во всех фильмах Эммериха, — отменное. А что многовато пафоса — ну так консервативный пафос не грех и послушать, в отличие от надоедливого либерал-глобалистского пафоса всевозможных «Послезавтра» и «2012» того же режиссёра.

Гораздо существенней то, что за счёт мелких подтасовок, изменений угла зрения и манипуляций зрительским вниманием победа американцев кажется гораздо более закономерной, чем она была на самом деле. Мы не ощущаем того организационного безобразия и некомпетентности, которые могли бы вовсе похоронить на уровне исполнения весь блестящий план Нимица. Ну так разве это дело американцев — самим за свои деньги изображать свои слабости и просчёты?

Это только российский кинематограф день за днём, год за годом заходится в пароксизмах клоачной ненависти к своей стране и в чувстве «неоднозначности». Чего стоит только тот факт, что перед «Мидуэем» зрителю показывают трейлер комедии «Холоп», в которой горе-реконструкторы воссоздают с целью перевоспитания мальчика-мажора некую «атмосферу царской России» с порками и крепостничеством. Да и от бунтующих бар, создавших, чтобы «выручить» холопов, свой «Союз Спасения», тоже ожидания неоднозначные.

Никакой цельности, однозначности, могучей простоты в наших фильмах о Великой Отечественной войне или о любой другой странице нашей истории нет и в помине — психоз, изломанность, ёрничество, чернуха, клевета. Если ещё несколько лет назад мы могли утешать себя тем, что медленно вытягиваем коготок из болота, в то время как Запад с разбега бухается в пропасть толерантности, то сегодня ситуация обратная. Голливуд на полную запустил машину бескомпромиссной пропаганды аутентичных американских ценностей, так что в неё включились даже такие неподходящие вроде персонажи, как «гей на поддержке» Эммерих. Нас же, увы, засасывает всё глубже. До идеологического Мидуэя нам далеко — один бесконечный Перл-Харбор.

Автор: Холмогоров Егор