Один день в итальянском доме престарелых, или Почем нынче кора дуба?

Мир всем! Сорокадевятилетняя Ольга из Петербурга, гид-переводчик и старший научный сотрудник очень культурного института вновь выходит на баррикады. Давненько, давненько меня здесь не было - почти три года, но, надеюсь, в этом посте встречу старых знакомых и доброжИлателей. Поводом прервать трехлетнее молчание стал один мой день в Милане 26 апреля 2018 года.

После моего поста четырехлетней давности об одном дне с итальянской пенсионеркой (по совместительству моей мамой) некоторая часть оптимистически настроенных комментаторов высказала соображения, что я обязательно сдам маму в дом престарелых. Так что сегодняшний пост - праздник именно для той группы комментирующих: весной 2018 года моя мама действительно оказалась в доме престарелых. Итальянском. Бесплатном, т.е. для бедняков. Вы готовы столкнуться с беспросветной нищетой, тленом, унынием и безысходностью итальянской бюджетной медицины, и все это под сладостное пение "O sole mio!"? Тогда вам сюда! Все фотографии (68 штук) сделаны на телефон, тут уж, любители красивых фоточек, извините: пражызнь и глянцевые картинки в моих текстах две вещи несовместные. И еще, о ужас! будет нога без педикюра.




Все нормальные люди прилетают в Милан, чтобы устроить себе шопинг, сделать фото в инстаграм с видом на Duomo или витрину модного бутика и испить коктейль апероль. Иногда к этому прекрасному плану примешивается посещение какого-нибудь места милосердия, в моем случае - дома престарелых Truvulzio, носящего имя его основателя. Здесь моя мама, уже вам знакомая, проходит реабилитацию после перелома ноги и последовавшей за ней операции.

1. Просыпаюсь по местному времени в половине восьмого (время на телефоне московское), на улице 17 градусов тепла.



2. В маминой квартире без нее я не хочу находиться, поэтому забронировала отель.



3. Спустилась на завтрак. Капучино, итальянские сыры - неплохое начало дня!



4. Туристы, наверное. на счастье, трут нос дракону, как знаменитой собачке в московском метро.



5. Под окном трамвайчики встречаются: справа современный, слева аутентичный, 50-х годов прошлого века.



6. Поехала по делам. Черемуха зацветает.



7. Чтобы дойти до метро, надо пройти через платформу железнодорожного вокзала.



8. Внизу в переходах



9. Бар всегда полон путешественниками



10. На выходе из метро меня встречают памятники иголке с ниткой...



11. ...голубой машинке...



13. ... и какому-то китайцу. Китаец оказывается Нельсоном Манделой. Поза его достаточно точно воспроизводит позы африканцев, без дела стоящих на улицах Милана.



14-15. Мне туда - в православный храм трех святых - Сергия Радонежского, Серафима Саровского и Викентия Сарраговского.





16. В храме можно оставить записку о поиске работы.



17-18. Поговорила со священником, поехала к маме. Снова метро.





19. Дом престарелых и госпиталь на via Trevulzio, носящий имя его основателя.





20. П - практичность: напротив дома престарелых - похоронное агентство. Работает даже ночью, если есть необходимость, чего не скажешь о соседнем гастрономе.



21. Внутренний двор, куда заезжают скорые.



22. По дороге на отделение иду по длинному коридору...



23. ...прохожу мимо парикмахерской, там очередь из итальянских бабушек (стрижка и укладка 13 евро)...



24. Комната для курения для тех, кто на старости лет так и не смог поборость эту слабость.



25. Наконец, на отделении у мамы. В общем, далеко итальянцам до нашей духовности! Первый принцип, который здесь нарушают немилосердно: чувство коллективизма, прививаемое нам с рождения. Где палата на 15-20 человек? Нееет, буржуины понаделали комнаток на троих, лелеют индивидуальный подход. Второе: несчастные итальянские престарелые лишены возможности уютно укачиваться, как в гамаке, на прогнувшихся сетках панцирных кроватей - им ставят многофункциональные ложа с автоматическими пультами управления. Третье: я вообще уже не говорю о нашем истинном признаке российской духовности - обоссанных грязных матрасах и расползающемся от прикосновения ветхом, в пятнах постельном белье.



26. Мама бодро машет костяной ногой. Да, еще и телевизор с плоским экраном в каждую комнату запихнули, видите, в углу висит. По вечерам бабульки спорят до хрипоты о преимуществе сериала La tempesta dell'amore перед Il segreto. Дверь в туалет - он объединен на две палаты.



27. Еще из развлечений в палате есть балкон, закрытый страховочной сеткой, а то вдруг у соседки - 96-летней бабушки голова закружится от обилия свежего воздуха.



28. Беседую с врачом. Перелом сложный, надо лежать на вытяжке до конца мая.



29. Ну а тут время обеда подоспело. Перемещаемся в столовую. Лежачим больным еду приносят в палату.



30. В этом доме престарелых стариков морят голодом - кормят их два с половиной раза. На завтрак подают кофе с молоком. И это все! И где же каша на воде?! В 12.00 обед из двух блюд, в 18.00 ужин тоже из двух блюд. Меню типовое, на каждый день недели (по вертикали), на каждую неделю месяца (по горизонтали). По воскресеньям на обед еще дают пирожное. Потом все повторяется. Плюс альтернативное меню. В общем, одна сплошная скука и однообразие.



31. Чем будут кормить сегодня маму - четверг четвертой недели месяца: на обед ньокки по-римски на первое и телятина на второе, которую можно заменить филе трески; на ужин - крем-суп из кабачков и сыр эмменталь.



32. А вот что дают в реальности, не на бумаге. Два гарнира на выбор - пюре или тушеная морковь.



33. Инспектирую тарелки: ньокки имеются, даже сыром не поленились посыпать.



34. Шмат телятины на второе. Что-то в наших больницах я не припомню телятины... А если бы вдруг и дали, думаю, этот кусок на десятерых поделили, мелко размололи и растворили бы в тушеной капусте (кстати, капусты в меню итальянского госпиталя не встретила).



35. После обеда маме нужно развлечься. Поедем, родная, кататься, давно я тебя не катал... Катим по коридорам.



36. По дороге встречаем досуговый центр и библиотеку. Каждый день в 15.00 здесь организуют какой-либо вид деятельности для бабушек - рисование, пение, лепка, вышивание, музицирование, по воскресеньям - театральное представление. Предлагаю маме пойти в 15.00 порисовать. "Вот еще, буду я со старухами тусоваться!", - фыркает моя 72-летняя мама...



37. Не хочешь рисовать - можешь в барабаны бить. "Идут бараны, бьют в барабаны!" - вспоминает мама пионерское детство и велит везти ее дальше.



38. Идем дальше, по направлению, куда идут многочисленные больные и их родственники.



39-41. Все тянутся в бар. Ибо обед - обедом, а эспрессо в больничном питании не предусмотрено. За эспрессо нужно идти в бар на территории госпиталя, т.к. за ворота маму не выпускают: если вдруг я споткнусь и уроню маму с кресла, они мне не смогут помочь. В баре капиталисты позволяют себе невесть что! Цены на кофе, воду, бутерброды такие же, как и во всех барах Милана. Никаких 300% накрутки за исключительность положения и монополистический характер торговли. Надо бы им пройти курсы маркетинга по-российски: во всех российских больницах, где мне довелось побывать, бутылка воды всегда стоит раза в два дороже бутылки воды из "обычного" магазина, а продавцы больничных ларьков свысока отвечали: "А что вы хотите? Нам аренду отбивать надо. Нужна вода дешевая - идите в магазин".







42. Нужно выпить что-нибудь покрепче эспрессо - всегда обращайтесь. В конце концов, можете заказать пиццу в соседней пиццерии и вам ее сюда принесут.



43. Мама пьет кофе, курит на свежем воздухе и болтает по телефону. У нее сложная задача: после оформления инвалидности (госпиталь бесплатно делает ей все документы), маме ежемесячно будут платить 500 евро дотации на assistenza sociale - оплату человека, который бы помогал ей в быту, т.к. ходить ей будет очень трудно. В Италии за 500 евро такого человека не найти (надо доплачивать до 1000 - 1200 евро), но мама не теряет надежды уболтать какую-нибудь российскую подружку приехать к ней в Милан ухаживать за ней. Мама только забыла, что подруги в России, которых она помнит 50-летними, за 20 лет ее жизни на Апеннинах тоже состарились и вряд ли смогут выполнять при ней обязанности сиделки.



44. Мимо меланхолично проходит черная кошка. Я пускаюсь за ней в надежде сфотографировать ее крупным планом, но...



45. ...кошка скрывается в пампасах.



46. В центре площади, где находится бар, стоит дерево из анекдота: "Могу ли я... Давно ли я..." (с). В общем, магнолия! За магнолией - госпитальная церковь.



47-48. Заходим внутрь.





49. Потом случилось одно из самых важных событий этого дня для меня и мамы. К ней в госпиталь пришел священник православного храма (там, где я была утром). Мама исповедалась и причастилась.



50. Тут явились санитары, зафиксировали нас, и забрали маму в инквизиторскую - на реабилитационную гимнастику.



51. Пытка длилась час, во время ее проведения мне рядом быть не дозволялось, поэтому я пошла в магазин купить кофе.



52. На сыры просто посмотрела. Мне понравилась надпись: "Вам не хватит года, чтобы попробовать наши 200 сортов сыра". Интересно, а оставшиеся 165 дней чем пробавляться?


53. Вернулась в госпиталь, вижу закрытую в палату дверь. Что происходит? Очередное надругательство над человеческими чувствами. Им, итальянцам, не понять как нам важно иметь максимальный контакт с нашими близкими. Как нам важно самим взгромождать наших больных близких с кресла-каталки на кровать, самим переодевать их, самим их мыть и самим менять им одежду, подкладывать судно, преодолевая, так сказать, плоды медицинской оптимизации, в результате которой на отделение остается одна санитарка, которая не подойдет к нашему родственнику без предварительно положенной в ее кармашек денежки. Здесь по отделению шныряет целая толпа медсестер, медбратьев и санитарного персонала, которые мечтают кого-нибудь переодеть и умыть. Насчитала их 15 (на 18 палат по 3 больных) и сбилась со счета. Они сгружают маму с кресла-каталки на кровать, меняют ей белье и совершают гигиенические процедуры. Во время процедур вежливо просят родственников подождать в коридоре, чтобы не смущать чувство целомудрия и стыдливости у пациентов.



54-55. Тем временем, подоспел час ужина. Меню не обмануло: крем-суп и сыр с пюре (мама попросила положить порцию поменьше).




56. По старой русской традиции сыр запиваем водкой и заедаем вафельным тортиком (мама его любит). Вообще-то водку я привезла для маминого знакомого, но так как в палате, кроме трех реабилитируемых бабулек, были я, мамин знакомый и 70-летний сын одной из бабушек (который очень ценит русскую водку), мы, посетители, выпили за здоровье наших родных.



57. Прощаюсь с мамой:



58. Решила немного прогуляться по центру Милана. Палаццо Литта, тех самых, чья "Мадонна Литта" Леонардо находится в нас в Эрмитаже:



59. Из церкви Сан-Маурицио выходит американка и восторженно выдыхает: "Wow!!!".



60-61. Захожу туда. Как говорит моя кума, историк живописи, "красота неописучая" (с). В какой-то момент я даже прослезилась...





62. И пошла выпить апероль. В Милане я все же или где?!



63-64. После апероля потянуло на сладенькое. Сицилийские канноли. Большая потянет на килограммчик. Беру с собой в гостиницу.





65. Возвращаюсь в отель. Место облюбовано под культурный дОсуг местных маргиналов.



66. Вот и отель виднеется:



67-68. Вытянула ноги. И под незатейливый итальянский сериал...
.

... "немедленно выпил" слопала канноли



Ну, можно и заснуть...





Главная миссия моей поездки так и не была выполнена. Я ехала, чтобы узнать о возможности возвращения мамы в Россию, все-таки, после госпиталя и реабилитации ей будет очень сложно одной управляться без посторонней помощи. Но на все мои предложения вернуться, на все мои песни про Родину, рябину, куст ракиты над рекой и березовый сок мама категорически отвечала: "Нет!!!". Ее даже не убедила финансовая выгода этого переезда: на свою российскую пенсию в 10.500 рублей она, по совету одного депутата Гос.Думы, сможет покупать ежемесячно более 13 кг дубовой коры (175 упаковок весом 75 грамм по цене 60 рублей)! И тогда я поняла: мама выполняет тайную миссию российского правительства. Кремль ей доверил важное задание - разорить итальянскую систему здравоохранения. И она поэтому не остановится ни перед чем. Пожелаем же ей здоровья в этой нелегкой борьбе!