Под русофобским гнётом Нюрнберга. Размышления подсудимого

Священные 6 миллионов

В минувшем сентябре в Пермском краевом суде автор этих слов был оправдан судом присяжных и признан невиновным по новой, добавленной в Уголовный Кодекс в 2014 году статье 354.1 «Реабилитация нацизма». Статья трактуется как отрицание фактов, установленных Международным военным судом в Нюрнберге. Таковым фактом Центр по противодействию экстремизму и Следственный Комитет объявили 6 миллионов жертв холокоста евреев, в которых я усомнился. Судебный процесс был первым и прецедентным для России.

К счастью, мне удалось убедить моих присяжных в том, что пресловутые 6 миллионов являются не установленным фактом, а лишь показанием одного единственного свидетеля: коменданта лагеря Освенцим Рудольфа Хёсса.

Последний ссылается при этом на гитлеровского заместителя Адольфа Эйхмана, которого самого в Нюрнберге, как мы знаем, не было. Как убедительно показал в своих работах французский учёный, профессор Сорбонны Роберт Фориссон,

Хёсс дал свои показания о фантастических 6 миллионах и о газовых камерах в Освенциме под чудовищными пытками британских спецслужб, которые тщательно «готовили» своего свидетеля для дачи в Нюрнберге правильных показаний.

Впрочем, радость по поводу этой судебной победы над абсурдом может оказаться преждевременной: прокуратура уже обжаловала вердикт присяжных, и сейчас у нас новый яростный судебный и, главное, информационный бой. Но речь не обо мне, а обо всех нелепостях и будущих угрозах, которые таит эта статья 354.1, опирающаяся на нюрнбергский приговор.

Сборник путаницы и ошибок

Посмотрим на сам нюрнбергский процесс, который без каких-либо возражений российской общественности был, как я сказал выше, канонизирован посредством этой уголовной статьи. Я тоже родом из советского детства, мне также внушили к трибуналу в Нюрнберге самое трепетное отношение. Да, Нюрнберг стал точкой в победе над нацизмом. Однако, приходится признать, что советская пропаганда упростила и спрямила для нас многие важные детали.

Во-первых, в нюрнбергском приговоре много путаницы и ошибок. Суд работал всего 10 месяцев в условиях послевоенных суматохи и хаоса. Аналогичный токийский процесс, посвящённый всего лишь разбору событий на Дальнем Востоке, работал, вспомним, 30 месяцев. Тем более удивительно, что названные тогда в нюрнбергской спешке "6 миллионов евреев" претендуют на то, чтобы посредством европейских законов навеки вечные войти в историю как неизменная цифра. Историки могут больше не беспокоиться на счёт поиска и уточнения научной истины! А точнее не имеют на это права, уж в Европе точно. Хотя самый верный способ подсчёта в таких случаях — демографический, и он-то никаких 6 миллионов убытка еврейской популяции за военный период не даёт. А вот ещё пример явной фактической ошибки в приговоре: в разделе «Убийство гражданского населения и жестокое обращение с ним» говорится, что за время войны была убита треть польского населения. Это, конечно же, неверно: общеизвестно, что в Польше на 1939 год жило 30,1 млн. жителей, а погибло по самым максимальным оценкам польских националистов ну никак не более 5-6 миллионов. Возбудят ли в отношении меня сейчас новое уголовное дело в связи с тем, что я преуменьшаю холокост поляков? Почему-то я уверен, что нет. Маловато для этого поляков у российских и мировых финансовых и политических рулей.

Кстати, нюрнбергский приговор помимо прочего и весьма странный по форме документ, резко отличающийся от всех остальных судебных приговоров. Он похож на сплошной протокол судебного заседания. Установленные судом факты перемешаны в нём с показаниями свидетелей, и ни за что не разберёшь, где кончается одно и начинается другое. Поэтому трактовка того, отрицал ли конкретный подсудимый именно установленные судом факты, на совести конкретного судьи. У моего судьи Ахматова с его совестью проблем не было, так что меня спасли от осуждения только присяжные.

Русские не прошли

Давайте также вспомним, в каких политических условиях происходил нюрнбергский процесс. Знаменитая фултонская речь Черчиля прозвучала как раз во время работы трибунала, началась холодная война. И нюрнбергский процесс стал ареной жёсткого геополитического противостояния, полем применения политтехнологий и политигр. И, увы, он стал в изрядной степени проигрышем советской дипломатии. Результаты Нюрнберга очевидно политически ангажированы, и к сожалению точно не в нашу пользу. Сразу вспомним, что известная история с расстрелом немцами польских офицеров под Катынью не вошла в приговор, точнее, англичане и американцы её туда не позволили поместить. С тех самых пор она за нами и тянется.

Бросается в глаза то, что сам раздел «Агрессивная война против Союза Советских Социалистических Республик» по размеру меньше раздела «Вторжение в Ланию и Норвегию». И гораздо меньше раздела «Агрессия против Польши». Ну и уже разумеется сильно меньше главы «Преследование евреев». Авторы приговора подчинялись своей вполне пристрастной логике. Так, описания удостаиваются 50 британских офицеров, в марте 1944 бежавших из лагеря в Сагане и расстрелянных за это немцами. Красочно описываются драматические события в Польше. Не обошли вниманием судьи, если считать их составителями приговора, страшную трагедию жителей Эльзаса: 105 тысяч человек были изгнаны из их домов, и тех, кто оценивался немцами как расовый ариец, посылали в Германию, а тех, кто не подходил под расовые критерии III Рейха отправляли — о, ужас! - на постоянное место жительства во Францию. И только ни слова не говорится в нюрнбергском приговоре о более, чем 700 сожженных немцами за связь с партизанами белорусских деревнях. И вообще во всём приговоре нет НИ ЕДИНОЙ цифры о русских жертвах Второй Мировой войны. И именно этот без преувеличения русофобский документ сакрализован теперь российским законом в качестве последней нравственной истины!

По законам политтехнологий

Возникает вопрос: а чем вообще занималась там советская делегация? А делегация наша, состоящая во многом из евреев, как выясняется, демонстрировала там якобы трофейное мыло, сваренное из жира, вытопленного в концлагерях из еврейских тел. Позже от этой пропагандистской утки отказались даже самые яростные израильские пропагандисты. Было показано, что в то время даже не существовало технологий, которые бы позволили это сделать. Однако, в текст нюрнбергского приговора эти многожды разоблачённые страшилки попали, и гособвинитель Максим Шадрин из Пермской краевой прокуратуры не постеснялся пугать ими присяжных на моём суде. К счастью, большинство из них оказалось людьми не такими легковерными.

Вообще, тема реальных, многократно раздутых и просто напридуманных кошмаров еврейского холокоста занимает в нюрнбергском приговоре центральное место, над этим поработали тогда изо всех сил. Ну ещё бы, игра стоила свеч: надо было создать всей Европе комплекс вины перед евреями как самыми ужасно пострадавшими, чтобы в последующие годы все закрывали глаза на резню мирного арабского населения в ходе расчистки земель созданного уже через год после Нюрнберга государства Израиль. И чтобы обеспечить последующее выдаивание из Германии 1,2 триллиона (!) долларов. Это вам не гораздо более страшный 30-миллионный русский холокост, за который никто и ничего никогда не заплатил, и отрицать который в отличие от еврейского можно сколько душе угодно.

Нечего и говорить о том, что мифология еврейского холокоста подавалась в Нюрнберге в изобилии, а фактология — дозировано и скупо. Никто не говорил там о 150 тысяч еврейских солдатов и офицеров, воевавших на стороне Гитлера, о которых писал потом подробно британский историк Брайан Ригг. Не вспоминали об органах еврейского самоуправления юденратах и о многотысячной еврейской полиции, поддерживающей порядок в гетто. Ну и конечно же умалчивали о теснейшей связи сионистского руководства с гитлеровским. Отчего-то не всплыла в Нюрнберге известная предвоенная цитата президента Всемирной сионистской организации и впоследствии первого президента государства Израиль Хаима Вейсмана: «Я задаю вопрос: Способны ли вы переселить шесть миллионов евреев в Палестину? Я отвечаю: нет! Из трагической пропасти я хочу спасти два миллиона молодых... А старые должны исчезнуть... Они — пыль, экономическая и духовная пыль в жестоком мире... Лишь молодая ветвь будет жить». (Shonfeld М. The Holocaust Victims Accuse. Documents and Testimony on Jewish War Criminals. N.-Y., 1977. P. 25). Позже эту тему активного участия еврейских светских и религиозных лидеров в преследовании евреев подробно и убедительно разработала известный еврейский историк Ханна Арендт. Да и про еврейские корни большинства главных нацистских претупников - Гимлера, Гесса, Эйхмана, Геббельса, самого Гитлера-Шикльгрубера и прочих - тоже вспоминать в Нюрнберге не стали, чтобы не портить ясную и убедительную картину вечной вины конкретно немцев конкретно перед евреями.

И я, поневоле изучивший нюрнбергский приговор, снова задаюсь вопросом: неужели Россия не может придумать ничего лучше для сохранения нашей святой памяти о той страшной войне, прошедшей огненным колесом по каждой нашей семье, чем поклонение этому политизированному, манипулятивному, содержащему фактические ошибки и глубоко русофобскому документу?