ТРУБОЙ ПО ГОЛОВЕ! ИЛИ НАРОДНЫЙ ОТВЕТ РЕВОЛЮЦИОНЕРАМ

Представители разрушительных революционных течений любят рядиться в тогу жертвы. Им очень выгодно представлять себя гонимыми. И не просто гонимыми, а гонимыми сторонниками «прогресса». Тем самым они стремятся вызвать сочувствие самых разных слоёв, прежде всего, городской либеральной интеллигенции. То есть, тех кругов, которые формируют общественное мнение в столицах. Таким образом, небольшое количество медийно активных фигур задают тон настроению всего общества. Тем самым, подготавливая общество к подрыву. То есть, фактически, революционеры действуют точно так же, как паразит или болезнетворный микроорганизм.

Из века в век ничего не меняется. Либеральное дворянское окружение короля Людовика XVI сочувствовало революционерам, читало и восхищалось их произведениями. Либеральная и «прогрессивная» верхушка французского общества оглянуться не успела, как её потащили на гильотину последователи тех самых персонажей, кого это общество самоубийственно поддерживало.

Та же история повторилась в России. Модой образованного слоя были либерализм, социализм и республиканство. В студенческой среде (в отличие от военной, юнкерской) было модно сочувствовать революционерам, жалеть террористов. Художник Илья Репин, поначалу тоже сочувствовавший революционерам, в своей картине «17 октября 1905 года» изобразил демонстрацию городской публики под красными флагами – около половины присутствующих – именно студенты. Вот эта либеральная среда сочувствовала любым террористам (как это было с народовольцами – убийцами царя Александра II), любым изуверам, лишь бы они заявляли о своей революционности и «прогрессивности».

Итог закономерен — прошло чуть больше десятилетия, и к расстрельному рву поволокли уже этих городских интеллигентов. Как писал в журнале «Красный террор» чекист Лацис: «Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии».

Так и сейчас, сторонников устойчивого развития России, опирающихся на традиционные ценности, пытаются выставить ретроградами, малопривлекательными «ватниками», в противовес «прогрессивной» молодёжи – сторонникам ЛГБТ и любых модных западных поветрий. И запускаются-то эти поветрия с главной целью – оторвать молодёжь от остального русского общества, сделать ее расходным материалом будущих революций. В ходе которых, большей её части, как всегда, кукловоды цинично определили погибнуть…

Поэтому опыт массового народного патриотического движения начала ХХ века нам особенно интересен. Это монархическое, патриотическое движение народных масс его недоброжелатели сразу же обозвали «черносотенным».

Жизнь России до 1917 года, а особенно, попытку совершения государственного переворота 1905 года мы часто видим сквозь призму сочинений антирусских, революционных авторов. Они представляют царскую Россию как страну, где, якобы, народ, представлявший собой рабочих и крестьян, стонал под гнетом немногочисленных господ. И в этом картине мира слово «черносотенный» было лишь нелестным эпитетом, которым победившие революционеры клеймили русских людей традиционных взглядов.

Естественно, ситуация в России начала ХХ века была не такой, как десятилетиями её изображали победители в братоубийственной гражданской войне. Попытка государственного переворота 1905 года, которую предприняли революционные организации на средства стран-противников России, оказалась безуспешной. Её удалось подавить благодаря твёрдым действиям Государя Николая II, действиям преданных ему частей гвардии, казачьих полков, правоохранительных структур и, далеко не в последнюю очередь, благодаря позиции народного большинства – простых людей самых разных сословий, и составлявших основной костяк черносотенного движения. Которое появилось, именно как народный ответ на революционный беспредел.

Точнее, первым ответом народных масс стала волна антиреволюционных погромов. Которые стали стихийно происходить в ответ на революционные погромы – на выступления сочувствовавших и желавших революции лиц. Именно они – различные представители либеральной и социалистической оппозиции, восприняли манифест Николая II, которым Государь даровал населению гражданские свободы, как слабость и капитуляцию власти перед оппозицией. Революционеры восприняли его, как сигнал к разрушению русской самодержавной монархии и всех начал традиционной русской жизни.

Революционеры вели себя очень агрессивно и вызывающе. В русских городах — Киеве, Москве, Одессе, Харькове, Мариуполе, Житомире, в городах центральной России, жители, возмущённые антирусскими и антимонархическими выступлениями, собирались и проводили шествия под монархическими знамёнами и православными хоругвями. После нападений революционеров на такие шествия, их участники преследовали нападавших и давали им физический отпор. Часто под горячую руку, к сожалению, попадали и мирные обыватели, не участвовавшие в антигосударственных выступлениях.

А вот большевик Николай Бауман, террорист и контрабандист, пал за дело. Можно сказать, на месте преступления. Он как раз пытался поднять на бунт рабочих в Москве, один из которых, возмущенный знаменем с надписью «Долой самодержавие» в руках Баумана, вспрыгнул на повозку, откуда выкрикивал лозунги большевистский агитатор, отнял знамя и двинул ему трубой по голове. Убийца Баумана, рабочий Николай Михалин, был судим и получил за убийство по неосторожности полтора года тюрьмы. В отличие от Баумана, Михалин не был недоучкой-нелегалом, а честно отслужил действительную военную службу в Лейб-гвардии конном полку. Оттуда, видимо, и крепость удара.

Но самое интересное, что народные правоконсервативные движения, получившие название черносотенных, начали организовываться после первой волны столкновений. И выступали они как раз против политического насилия. Хотя и были вынуждены, по образцу революционных партий, в некоторых городах Империи завести боевые дружины самообороны. Черносотенные организации стали одним из образцов (наряду с земствами) русского гражданского общества. На вершине развития черносотенных движений, в них состояло около полумиллиона человек, главным образом, рабочих и крестьян. В это же время во всех революционных партиях состояло всего пара десятков тысяч членов.

А вот в лидерах черносотенного движения были люди блестяще образованные. Таковым, например, был потомок переселенцев из Прусской Силезии, Владимир Андреевич Грингмут. С его лёгкой руки ругательная кличка «черносотенец» и превратилась в почётное звание, которым стали гордиться русские люди.

«Враги самодержавия назвали „чёрной сотней“ простой, чёрный русский народ, который во время вооружённого бунта 1905 года встал на защиту самодержавного Царя. Почётное ли это название, „чёрная сотня“? Да, очень почётное. Нижегородская чёрная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников» — писал Владимир Грингмут.

Черносотенных организаций было довольно много, их возглавляли адвокаты, ученые, духовные лица, врачи и инженеры. Однако, единая структура, объединявшая всех людей традиционных русских убеждений, увы, так и не была создана. Возможно – виной тому безвременная гибель от воспаления легких создателя «Русской монархической партии», автора «Руководства черносотенца-монархиста», Владимира Андреевича Грингмута.

В годы Великой войны большинство черносотенцев ушли добровольцами в Русскую армию. А когда Государь был изолирован в результате заговора, основной части русского народа стало непонятно, кому теперь подчиняться. Современники зафиксировали, например, как на баррикадах киевского завода «Арсенал» в дни Январского восстания 1918 года против петлюровцев, вместе с большевиками бились и рабочие-черносотенцы, видевшие главную опасность в украинских сепаратистах-самостийниках.

Однако, этот временный тактический союз не уберёг русских черносотенцев ни от украинизации Юго-Западной России, которая последовала за победой большевиков, ни от безжалостных чекистских расстрелов за факт принадлежности к русскому народному движению и даже просто за найденный у человека членский знак одной из самых крупных патриотических организаций дореволюционной России – «Союза Русского Народа»…

Алексей Селиванов