Что нам делить?

Когда-то в детстве мы не задумывались кто мы по национальности. Все кругом говорили по-русски – и жили рядом, дружно, на одной улице, практически одной семьей. Было это в Казахстане, в конце 1980-х, и были мы – русские, белорусы, украинцы, немцы, а рядом – казахи, татары, уйгуры. Странно было бы подумать тогда, что надо будет зачем-то делиться между собой, ненавидеть одних, любить других. Помню, как прозвучало и запомнилось тогда столкновение в школе – русского ученика с молодой казахской учительницей, спор о национальностях, с Казахстана это начиналось. Потом были события в Тбилиси, в Риге, война в Нагорном Карабахе, в Приднестровье, в Таджикистане. Куча межнациональных конфликтов и крах страны. Наши знакомые разъехались-разбежались кто куда. Из Таджикистана – на границу с Финляндией, из Казахстана – в Мурманск, в Магнитогорск, в Сибирь, в Белоруссию.

Иной раз думаю – что было бы, если мой друг детства Ванька Левчук уехал в 90-е не в Мурманск, а на «ридну Неньку» к бабке и деду в/на Украину? Воевал бы теперь со мной «москалем» и «кацапом»? Ненавидел бы? Тот, с кем мы вместе провели не одно лето, чуть не спалили забор (и свой дом), гоняли на велосипедах, делили сладости и домашнюю колбасу… Слава Богу, он – в Мурманске, отслужил в армии в Челябинске, живет на севере. А что было бы, если…? И главное, кому от этого стало бы лучше – мне или ему? Или кому-то невидимому, по ту сторону «экрана»?

Мой дед Аркадий поднимал целину, строил город в центре казахских степей, там остался, там встретился с бабушкой Верой, там родилась и выросла моя мама Наталия, там – в чужой теперь земле похоронен дед, там живут мои родственники – мамина сестра и её семья, в которой переплелись потомки русских, татар, казахов, греков и донских казаков – основателей Алматы (казачьего городка Верный).

Сегодня я живу в Тверской области, недалеко от Белоруссии, в Минске – родственники моей жены. Их род частью из Смоленской области, частью из Псковской, бабушка жены Анна уехала в молодости в Питер, а ее сестра Валентина – в Минск, прожила жизнь там, там и похоронена. Её сыновья, внуки – там. Кто они – русские, белорусы? Может украинцы? (в украинцы ведь теперь легко записаться…). Почему кто-то чужой, и совсем нам всем не добрый в 1991 году – роковом «році» распилил страну по живому, прямо по людям, по их судьбам, по жизням, семьям, сделав врагами или просто «конкурентами» вчерашних друзей, братьев, родителей? Почему родной брат стал врагом брату и матери?

В Тверской области, где я живу, есть русская семья, в роду которой смешались обрусевшие немцы и выходцы из Белоруссии (часть родни у них там). Это мои соседи, люди к которым я хорошо отношусь, с тетей Леной (Еленой Владимировной) любят играть мои дети. Завтра кто-то очередной «умный» объявит белорусов – «литвинами», русских – «кацапами» и врагами. Нам с соседями воевать, делить поле с картошкой, старую «восьмерку» и дедовский сарай? А мирить нас опять позовем немцев – зря что ли мы в Казахстане вместе жили? Или придут сами незваные гости на «Хаммерах» и бронемашинах «Брэдли»?

В доме рядом с нами приезжают на работу ребята – муж с женой из Могилева. С работой на родине туго, они инженеры, вот и пошли в 1990-е годы работать в торговлю, много лет ездят-возят товары из Белоруссии в соседнюю Тверскую и Псковскую области. Они такие же, как мы, до забавного похожие в поведении, быте, привычках, песнях, вере в Бога, традициях. Неужели если они называют свеклу «бурачками» или «бураками», а лук – «цибулей», мы должны враждовать?

В моем селе живет сосед Володя – родом с Киевской области. Симпатичный мужик, среднего возраста, ясное дело получивший от местных кличку Хохол. У него я порой покупаю дрова для отопления (газ в наши края провели, да стоит подключение дороже десятков зим отопления дровами). Его друг детства – с родного села, когда началась эта свистопляска на Украине, с весны 2014 года перестал с ним разговаривать, сказав напоследок, что у него повестка из военкомата на руках, и он пойдет его «кацапа вбивать». Так в чем тогда разница между нами, если приехавший сюда двадцать лет назад киевлянин – оказался русским, а уехавшие туда – на Украину, русские мужики – самые что ни есть «свідомі українці»?

Если кому-то покажется, что я задеваю украинцев, то это не так. Мои друзья – родом с Карпат, переехали в Россию, их родители – папа коренной москвич, мама – гуцулка. Их дети – мои друзья, с их внучками играют мои дети. Им на каком-то дне рождения я пел знакомые с детства украинские песни (сосед по даче дядя Вася – хохол с Полтавщины научил в детстве). И не было у нас никогда вопроса о том, чьи это песни, если они пелись в нашем кругу, так же как и песни крестьянской Руси, и песни донского казачества. Все дело в том, что русский – прежде всего состояние души, это тяга к Царствию Небесному, к добру и любви, к Богу на нашей грешной земле. И попытка лишить нас всего этого заканчивается плачевно… Вновь брат идет на брата…

Что мы делим, от чего страдаем, кому от этих разделений и войн стало лучше? В моем дворе – колодец, который выкопали «молдаване» (на самом деле – молдавские хохлы) Павел с сыновьями Иваном и Василием. Они, по матери – с Карпат, по отцу – с Молдавии, по «национальности» условно – хохлы, а по гражданству – молдаване, но по духу – русские. В молодости их батя Павел, служил в Тверской области в армии, и как лучше годы вспоминает поездки на работу лесорубом в Сибирь, без всяких таможен и паспортов. Иван и Василий служили в молдавской армии миротворцами на границе с Приднестровьем (очередное антирусское «разделяй и властвуй»). При этом, который год приезжают на работу в Россию, и практически как родную знают мою бабушку и нашу семью. Кстати, у бабушки на даче – сосед, и их хохлов (молдаван?) друг – вообще чистокровный финн по национальности, правда уж больно русский (и сам исправил в молодости национальность в военном билете). Кому надо, что бы все мы были врагами? Кто и где определил цветом паспорта принадлежность к роду и племени? Кто и когда решил, что русский из Харькова стал «украинцем», русский из Минска – «белорусом», а русский из Москвы – «россиянином»? Кто и зачем столкнул нас всех лбами?

В соседнем селе у нас живет семья армян из Краснодарского края, на рынке в городке торгуют фруктами – азербайджанцы (кто-то умный столкнул лбами и их – и не дает утихнуть конфликту в Карабахе). Кругом – русские люди и Россия, и нет никакого желания с кем-то воевать, кого-то делить, учить, мирить... А рядом – в Прибалтике, войска НАТО, без всяких дураков готовящиеся к войне, этого особо и не скрывающие. Кстати, в Прибалтике у многих в нашей местности родственники, так сложилось исторически. В соседней деревне – выходцы из Таллина, к другим соседям приезжают родственники из Литвы. Интересно – кому из них по-настоящему хотелось бы прийти сюда с войной? И кому это выгодно?

Я не сторонник «ВВП» и телевизора, который не смотрю уже лет так десять, в деревню уехал потому, что потянуло на Родину – не в ту, что на картинке «вконакте» и в игре «построй свою ферму». Захотелось выйти «в он-лайн» с трактористами-комбайнерами, с фишками-лесовозами, с МТЗ-82, печками-лавочками, с флагом на сельсовете за окошком, со старинным храмом, с памятником над братской могилой, с аистами, что прилетают по весне и улетают осенью, со сбором ягод и грибов осенью, с праздниками в сельском клубе… Захотелось что бы у детей была Родина не только на словах, но и в каждом дне их жизни… Пусть и бедной но русской жизни!

Русский мир, Россия – это не картинка из лживого насквозь телевизора с «повесткой дня» по обе стороны от границы, где главная задача – не дать нам очнуться и опомниться… Это чистое сердце, как правильно сформулировал православный армянин из Харькова – Филипп Экозьянц. Это слово Божье на сердце, это рассказы Шукшина и стихи Есенина, это песни Растеряева и шутки Евдокимова, это солнечная детская улыбка Юрия Гагарина, это благословение Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Это Царская Семья в Русском Небе – на иконе Небесная Слава. Это вера в то, что мы проснемся от столетнего сна, перестанем враждовать брат с братом, вспомним, что у нас одна Родина-Мать, один Небесный Отец, одна судьба, одна Вера, одно отцовское благословение – хранить Веру и служить Верно – Богу, Царю и Отечеству до скончания века.

Если кто-то думает, что я преувеличиваю или много на себя беру, то позволю себе процитировать двух великих русских писателей – малороссов, одно – нашего современника и другого из ХIX века:

«Хочется мне вам сказать, панове, что есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Все взяли басурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи руку на братство!… Бывали и в других землях товарищи, но таких как в Русской земле, не было…».

Николай Гоголь, «Тарас Бульба»

«Я – хохол. Я – украинец. Я – русский. У меня другой менталитет. Мы не злодеи. Мы – избранный Богом народ. Я имею в виду всех русских, состоящих из москалей, из хохлов, из белорусов или, как их называют, бульбашей. Я не считаю эти клички оскорбительными. И даже слово "жид" не считаю оскорбительным. Важно не что ты произносишь, а как. С какой интонацией. Есть ли в твоих словах любовь.

У нас три государства. Но мы один народ. Бог нас избрал хранить светоч истинной православной веры. После отречения последнего царя мы живем в смуте… Об этом редко думают и еще реже говорят. Особенно публично. Но миссия нашего триединого народа, даже без царя, которого, надеюсь, Господь нам снова пошлет, по мере сил выполнять свой долг и бороться с чертом внутри себя и вовне – в миру. Мы не можем быть плохими людьми. Мы можем просто плохо или хорошо выполнять свою миссию богоизбранного русского народа. Богоизбранным народам всегда тяжело. Им многое небо дает, но и жестко с них спрашивает. Как только ты понимаешь, что украинец – это всего лишь такой русский, на тебя, не побоюсь этого слова, нисходит благодать. Ты успокаиваешься и несешь свой крест. Вот и все».

Олесь Бузина

P.S. Не так давно идя по родному весеннему Петербургу, от монастыря святого Иоанна Рыльского (где покоятся мощи святого праведного Иоанна Кронштадтского) подходя к станции метро Петроградская, со спины увидел памятник. Как-то подумалось – вот кому здесь большевики поставили памятник? Русскому генералу, поэту, ученому? Подошел ближе и понял, что не угадал – на меня с постамента взглянул пан Шевченко. В сердцах плюнул на землю и подумал – как хорошо здесь бы смотрелся памятник русскому писателю Олесю Бузине…