Измена, как норма в советском кино

В киносюжетах эпохи Застоя то тут, то там возникал непременный образ бабы-разлучницы. Или же - кавалера, который решил «начать жизнь заново». Или - совсем юной девушки, резко и бесповоротно влюбившейся в женатого и взрослого мужчину.

Разумеется, на этой теме построена почти вся мировая литература, и даже - мифология разных древних народностей, вроде античных греков. Тут дело не в типичности данной ситуации, а в освещении оной, в отношении к явлению. Так вот, к 1970-м годам стало вдруг отчётливо ясно - женщины / мужчины изменяют друг другу и это едва ли не норма. Разумеется, иной раз нам показывали драму или даже комедию на эту тему, что говорило нам о том, что гулять от жены - это всё-таки не очень хорошо, но, в принципе, можно.

Вон Вася Кузякин закрутил по пьяни с Раисой Захаровной, наслушался про телекинез и летающие тарелки, можно и обратно - под бочок к мягкой Надюхе. Замечу, что Раису Захаровну тут показывали не как злую разлучницу - напротив, она очень добрая тётка, даже хотела по-честному. Нам говорят - она сугубо несчастна. Потому и увела первого, кто подвернулся. Её авторы не осуждали. Зрители - тем более.

Потому что сами не были святы - НИИшные утончённые дамы, предпочитавшие Сартра, заводили романы не хуже и не реже, чем нынешние офисные стервы, публикующие в Инстаграме свои унылые фотки с турецкого пляжа. Но то жизнь, а то - кино. В 1930-х - 1950-х показывали эталон, потом начали этот эталон размывать, очеловечивать, то есть показывать неровности и червоточинки. У положительного героя тут же появиласьнезаконная женщина, при том, что сама она могла быть такой же положительной, как и он сам. Лёгкость расставания с предыдущей дамой сердца подчёркивалась лирическими музыкальными композициями.

Доктор Лукашин через несколько часов после общения с невестой Галочкой, с радостью забывал о её существовании. Надя Шевелёва кидалась в омут страстей, оттолкнув опешившего Ипполита. Ипполит - старше. Он помнил другие образцы. Оленька Рыжова - печально-чарующая и поэтичная кошёлка «в жутких розочках» - честно пыталась увести из семьи мужчину, который, в общем-то, не собирался. Или собирался, но не с ней. Но нам показывают залитое не то слезами, не то погодой личико Рыжовой и пытаются донести нехитрую мысль, что женщина хотела всего лишь любви. Путём разрушения семьи. И своей, в частности. Кроме того, секретарша Верочка доверительно сообщает и нам, и Калугиной, что бывшая жена Новосельцева тоже «...а потом загуляла».



Красивая и стильная женщина Оля из «Зимней вишни» тоже не отстаёт от тренда - её кавалер, правда, не чета лощёному Самохвалову, но всё-таки вполне приятный подлец с кошачьей ухмылочкой и умением говорить разные красивости. И зритель её жалеет! Вот это самое дикое - баба разрушает семью, а принято - жалеть именно разлучницу. Или вот «Полёты во сне и наяву» - тут уже появляется юная обольстительница, которой, в сущности, наплевать, что у её сорокалетнего зайки - жена, дочь, обязанности. Ей надо здесь и сейчас, потому что мужик-то видный, хотя и побитый жизнью. Но так даже интереснее - молодые всегда глупые и не знают, куда целовать.

А в драме «Прости!» муж заводит интрижку с совсем унылым созданием, с этаким агрессивно-пухлым цыплёнком девятнадцати лет, бросив жену-красотку, которая, впрочем, не осталась в долгу и слёту отбила не вполне юного мужика у лучшей подруги. Какая интересная у людей жизнь! Ну и классика жанра - «Осенний марафон». У бегуна-переводчика, как положено, есть нелюбимая жена и любимая подруга. Жена - толстая и снулая, любовница - тонкая и звонкая. Выбор между «хорошо» и «надо», в принципе, не делается. Остаётся - убегать. При этом - опять-таки замечу - принято жалеть Бузыкина. Он не виноват, виновато что-то другое, неподъёмно-непонятное, ...время что ли? Эпоха?



Разумеется, это было во все времена. Но есть нюанс! В 1970-1980-х годах на фоне лживой пропаганды крепких семей и (прости, Господи!) девического целомудрия, нам показывали, как незамужние девушки прыгают на шею к женатым мужикам, как тётки гуляют от своих мужей, оставляя детей одних дома или на попечении двоюродных бабушек, как мужчины преспокойно заводят курортные романы, потому что у них, видите ли, «завертелось по пьяни», как... Примеров может быть море. А кто-то ещё говорит, что в именно 1990-х нас научили плохому?