Крестьянско-большевицкая война на Тамбовщине

При режиме военного коммунизма начала 1920-х годов (до введения нэпа), измученные грабительским произволом продразверстки, первыми попытками насаждения колхозов, крестьяне повсюду вынуждены были выбирать между сопротивлением режиму и голодной смертью. К этому добавлялось ограбление и закрытие церквей, что заставляло патриархальное православное крестьянство жертвенно выступать на защиту своих святынь, к чему призвал и Патриарх Тихон. Вызванные этими двумя причинами крестьянские волнения против жидобольшевицкой власти прокатились по всей территории Совдепии.

Во многих местах они носили антиеврейский характер («За Советы без жидов и большевиков!»), поскольку продотрядами и антицерковными комиссиями часто руководили евреи.

Самым крупным из них было народное восстание в хлебной Тамбовской губернии в 1920–1921 гг., которая была близка к большевицкой столице и поэтому испытала на себе всю тяжесть безчинств Продармии. Продотряды использовали такой прием: входили в село, хватали одного из зажиточных крестьян и живым закапывали в землю перед согнанными сельчанами, – предлагая им сдать «излишки хлеба»: тогда откопаем... Уже к октябрю 1918 г. в губернии действовали 50 продотрядов общей численностью до 5 тысяч человек, – при этом продразверстку проводили губпродкомиссар Гольдин, секретари губкома Райвид и Пинсон, заведующий отделом пропаганды Эйдман, председатель губисполкома Шлихтер и т.д. Они же осуществляли опубликованный в начале 1918 г. Декрет «Об отделении церкви от государства, а школы от церкви», то есть лишение Церкви всего ее имущества. На сопротивление верующих отвечали усилением репрессий, например, расстрелом крестного хода в Шацке.

Во многих деревнях с весны 1918 г. прославилась «Красная Соня» (С.Н. Гельберг), которая командовала «летучим отрядом», состоявшим из революционных матросов, анархистов и мадьяр. Приходя в деревню или село, она в первую очередь приступала к ликвидации всех богатых и зажиточных крестьян и создавала там советы в основном из пьяниц и люмпенов, ибо трудовые крестьяне туда входить не хотели. «Красную Соню» еще звали «Кровавой Соней» – оба этих прозвища она вполне заслужила, так как любила собственноручно расстреливать офицеров, священников и гимназистов на глазах матерей,

жен и детей, да еще всячески глумясь над своими жертвами. Молва народа о ней разлеталась не в одном уезде, и люди, никогда не видевшие ее в глаза, хорошо знали о ней. После ее ухода из села созданные ею советы тут же сами разбегались, а она направлялась в новые места. Там она опять мучила и расстреливала людей.

В ряду подобных примеров исследователь Тамбовского восстания Б.В. Сенников в книге "Тамбовское восстание 1918-1921 гг. и раскрестьянивание России 1929-1933 гг." ("Посев", 2004) приводит и такой

рассказ жителей села Козловки:

«Туда пришел такой же "летучий отряд", в задачу которого входило установление советской власти и, как водится, ограбить сельские лавки и чайное заведение. Придя на место, коммунисты согнали всех к церкви на сход. Комиссар этого отряда в пенсне с черной бородкой, на вид добрый дядюшка, кряхтя влез на тачанку с пулеметом и обратился к собранным крестьянам с речью. Он сказал, что отныне у них теперь будет советская власть, от которой им ничего, кроме хорошего, не будет, а поэтому нужно будет им создать совет из местных жителей. Дальше он попросил, чтобы сход назвал ему всех уважаемых людей. Крестьяне, переговорив между собой, решили так, что если в этом совете будут хорошие и всеми уважаемые люди, то пусть будет совет. И начали называть имена всех уважаемых людей.

Когда были названы все, комиссар ласковым голосом предложил всем названным выйти к тачанке. Когда вышли все, их сразу же взяли в кольцо китайцы и, щелкая затворами своих винтовок, стали оттеснять к церковной стене. Раздалась команда и прозвучал винтовочный залп. Среди народа раздался женский истошный вопль, а затем заголосили и все остальные женщины. Мужики, шокированные произошедшим, не могли прийти в себя от такой подлости комиссара. Выходило, что они ему выдали на смерть всех, кого уважали. Первыми на китайцев и остальных отрядников кинулись бабы, а потом опомнились и мужики, похватав оглобли и колья. Раздались безпорядочные выстрелы, но народ своей массой уже смял Красную гвардию. Комиссар кинулся к пулемету, но у того перекосило ленту.

Озверевший народ, отбирая у китайцев винтовки, забивал их оглоблями и колами, топча ногами под вой и крики. Было убито помимо расстрелянных несколько баб и один ребенок четырех лет. Вскоре отряд весь был уничтожен озверевшей толпой, а комиссара чуть живого с выбитыми глазами мужики подтащили к козлам для распиловки дров и кинули на них. Держа голову и ноги комиссара, вопящего от боли, его распилили пилой-поперечкой живого пополам. Как говорит русская пословица: "Что посеешь, то и пожнешь"».

Надпись: "Здесь похоронены коммунисты, погибшие от рук кулаков во время кулацкго восстания в 1921 году. Беккер Н.Г., Борш Н.Н., Волде И.Н., Гассман А., Госниц И., Герман Т.И., Зальцман В.Е.,

Кеслер И.И., Сандер Н.И., Штерцер П.П., Шуллер И.Я."

Следует также отметить, что карательные воинские части, подавлявшие крестьянские выступления, формировались из латышей, венгров, китайцев и прочего интернационального сброда, попавшего в Россию в военно-революционной смуте и безжалостного к чуждому им местному населению. Руководили этим люмпен-пролетариатом комиссары, воспитанные на Талмуде и "Шулхан арухе". По данным историка М.Бернштама, до создания регулярной Красной армии в 1918 г. интернационалисты составляли 19 % ее состава, в 1920 г., после всеобщей мобилизации – 7,6 %. Эти карательные войска общей численностью более 250 000 бойцов сыграли решающую роль в подавлении всех восстаний.

Столь взрывчатая смесь материальной, национальной, политической и духовной причин уже с 1918 г. привела к многочисленным сельским бунтам. Отряд «Красной Сони» был разбит и уничтожен крестьянами, а Соня была по приговору нескольких сел посажена на кол, где ей пришлось умирать в течение трех дней.

«Сопротивление русского народа происходило не только в сельской местности, но и в городах. Еще во время гражданской войны, при посещении штаба Южного фронта Троцким в городе Козлове было им задумано открыть памятник Иуде, продавшему Христа за 30 сребреников. Председатель Реввоенсовета, не считаясь нисколько с религиозностью русского населения города Козлова (ныне – Мичуринска) решил им дать понять, что отныне они все будут жить, как им будет предписано новой властью.

Город был весь наполнен войсками красных, и любое неудовольствие этой затеей тут же могло быть подавлено силой оружия. Под звуки Интернационала с фигуры христопродавца упало полотно и с речью выступил сам глава красной армии Лев Давидович Троцкий. Он говорил, что мы открываем сегодня первый в міре памятник человеку, понявшему, что христианство – это лжерелигия, и нашедшему силы сбросить с себя ее цепи. Что, мол, по всему міру будут воздвигнуты памятники этому "человеку", то есть Иуде. Но памятник простоял недолго, ночью его разбили вдребезги горожане города Козлова. Мы до сего времени не знаем имен этих героев. Но их поступком можно только гордиться. В 1918 году в Тамбове на том же самом месте, где сегодня коммунистами поставлен тяжелый истукан "гению всего человечества", был сооружен памятник Карлу Марксу, но и его постигла такая же участь, что и памятник Иуде. Ночью он был разбит, а в отколотую его голову и остов налито дерьмо из близ расположенного сортира. Чекисты тогда сбились с ног, ища злоумышленников. Арестовали даже жителей близлежащих домов, но все это было напрасно».

Рейд белой конницы К.К. Мамантова, захватившего Тамбов на три дня в августе 1919 г., показал непрочность большевицкой власти и воодушевил народ (несмотря на то, что вскоре белое наступление окончилось поражением). Для централизованного руководства восстанием 14 июня 1920 года группа белых офицеров в количестве 33 человек встречается с 67 лидерами разрозненных партизанских отрядов и народных дружин ("совещание ста").

Эта историческая встреча произошла в деревне Синие Кусты Тологуловской волости Борисоглебского уезда Тамбовской губернии. На этом совещании было принято решение свести все антикоммунистические силы крестьян, казаков, офицеров и жителей Тамбовской губернии, а также партизан-повстанцев в две хорошо организованные армии. Офицеры, казаки и руководители партизанских отрядов и дружин горячо взялись за это дело, и уже в августе 1920 года две хорошо организованные ими партизанские армии, созданные из различных сил русского патриотического сопротивления, вступили в активную борьбу с большевицкой властью, нанося ей чувствительные удары. С этого момента восстание, фактически начавшееся стихийно еще в 1918 г., переходит в хорошо организованную фазу.

Как правило, датой начала организованного восстания на Тамбовщине историки считают 19 августа 1920 г., когда сразу в нескольких селах (Хитрово, Каменка, Туголуково) крестьяне отказались сдавать хлеб и разоружили продотряды. В тот же день в селе Афанасьевка произошло объединение нескольких мелких повстанческих групп и огонь крестьянской войны с большевиками заполыхал по всей губернии как по сухой соломе. Прекращается деятельность советских учреждений, продотрядов, карательных отрядов. Чекисты, интернационалисты, евреи спасаются бегством. Из разрозненных отрядов партизан формируются три армии, впоследствии сведенные под единое главное командование. Была провозглашена демократическая республика Тамбовского партизанского края. Была создана своя милиция, прокуратура, издавались свои газеты. Основным требованием был созыв Учредительного собрания как законной власти в стране (аналог Земского Собора).

Предводителем восстания в советской историографии считается эсер Александр Степанович Антонов (в прошлом боевик-террорист: за ограбление почтового вагона получил 20 лет каторги, которую отбывал сначала в Шлиссельбургской крепости, а затем во Владимірском централе; после Февральской революции стал начальником Тамбовской губернской милиции, оставшись им и после большевицкого переворота), хотя его дореволюционная политическая ориентация в годы гражданской войны уже не имела значения. Вопреки советской трактовке, партийные организации эсеров не играли существенной роли в руководстве восстанием, ибо они, как и "Союз трудового крестьянства", были почти сразу разгромлены большевиками, и затем были воссозданы позже самими восставшими. Главная причина восстания была

– жидобольшевицкий военный коммунизм. Против него, а не за программу эсеров, создалась повстанческая армия в 50 тысяч человек – в основном бывших солдат, прихвативших с собой винтовки с германского фронта. Помимо Антонова, видными руководителями были также А.Е. Ишин и Г.Н. Плужников.

По мере расширения восстания, к февралю 1921 г. затронувшего прилегающие уезды Воронежской и Саратовской губерний, численность большевицких войск на Тамбовщине также непрерывно росла и к лету 1921 г. превышала 100 тысяч красноармейцев. Ликвидация фронтов против Польши и генерала П.Н.Врангеля позволила перебросить против крестьян наиболее боеспособные дивизии под командованием военачальников, отличившихся в гражданской войне (Н.Е.Какурин, И.П.Уборевич, Г.И.Котовский). Одновременно туда были направлены от карательных органов Г.Г.Ягода и В.В.Ульрих, уполномоченный ВЧК из Москвы Я.А. Левин.

Сопротивление им на Тамбовщине стало фактически крупномасштабной войной, в которой большевиками под общим военным руководством М.Н.Тухачевского, будущего маршала Советского Союза, были задействованы против крестьян артиллерия, бронетехника, самолеты, отравляющие газы. В одном из приказов говорилось: «Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось». Но главным оружием была система заложников, то есть террор мирного населения.

В документальном сборнике «Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919–1921 гг. Антоновщина. Документы и материалы» (Тамбов, 1994) описывается суть этой стратегии с предельной четкостью – в распространенных для всеобщего сведения в пределах Тамбовщины приказе № 30 Тухачевского от 12 мая и в приказе № 171 Полномочной комиссии ВЦИК от 11 июня 1921 года. Этот режим включал в себя занятие территории войсками, назначаемое сверху управление (участковые политкомиссии и сельские ревкомы, включавшие в свой состав представителей армии, ЧК и парторганизаций), уничтожение хозяйств и разрушение домов участников мятежа и их семей, взятие заложников (одиночками и целыми семьями), создание концентрационных лагерей и репрессии вплоть до расстрела за неповиновение, за укрывательство "бандитов" и оружия. Репрессии обрушивались на всех, от детей до стариков, которых брали в заложники и расстреливали. Это еще более ожесточало повстанцев, которые в качестве ответной меры брали в заложники семьи красноармейцев, коммунистов, советских служащих – и тоже расстреляли их около двух тысяч.

Приказ № 171 вводил расстрелы заложников в «бандитских» селах до полного подчинения, выдачи "бандитов" и активного участия в борьбе против "бандитизма". Официальные большевицкие документы сборника о практике осуществления этого приказа свидетельствуют: «Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера».

------------------------------------------------------------------

Из доклада председателя полномочной "пятерки" на заседании Кирсановской участковой политкомиссии о карательных мерах против повстанцев 10 июля 1921 года. ГАТО. Ф.Р.-4049. Оп.1. Д.1. Л.381 об.

Операция по очистке селений Курдюковской волости началась 27 июня с деревни Осиновки, являющейся ранее частым местом пребывания банд. Настроение крестьян к прибывшим для операции – недоверчиво-выжидательное: банды не выдавали, на все задаваемые вопросы отвечали незнанием. Было взято до 40 заложников, селение объявлено на осадном положении, оцеплено красноармейскими частями, изданы приказы, устанавливающие 2-часовой срок для выдачи бандитов и оружия с предупреждением – за невыполнение будут расстреляны заложники.

На общем собрании крестьяне, после объявления приговора и приказов, заметно стали колебаться, но не решались принять активное участие в оказании помощи по изъятию бандитов и, по-видимому, мало верили в то, что приказы о расстреле будут приводиться в исполнение. По истечении установленного срока был расстрелян 21 заложник в присутствии схода крестьян. Публичный расстрел, обставленный со всеми формальностями, в присутствии всех членов "пятерки", уполномоченных, комсостава частей и пр., произвел потрясающее впечатление на граждан.

По окончании расстрела толпа зашумела, раздавались возгласы: «Из-за них, проклятых, страдаем, выдавай кто знает!», «Довольно молчать!», и вышедшие из толпы представители попросили разрешения произвести всем сходом поиск оружия и бандитов путем обысков и облав. Разрешение было дано.

Крестьяне, разбившись на 3 группы, отправились искать оружие и ловить бандитов. 28 июня населением были доставлены 3 винтовки, вырытые из земли, и 5 бандитов, независимо от этого поиски бандитов производились оперативной частью "пятерки" (особотделом), было поймано 7 бандитов.

В целях оздоровления селения семьи расстрелянных заложников, а также укрывающихся бандитов были изъяты и высланы в концлагеря...

Иное отношение со стороны крестьян встречено в д. Кареевке, в 4 верстах от Курдюков, где ввиду удобного территориального положения было удобное место для постоянного пребывания бандитов:

останавливались их штабы, был мобилизационный отдел и даже за 24 часа до прибытия "пятерки" находился один из видных главарей антоновской банды, Ишин, с группой в 25 человек.

Принимая это во внимание, "пятеркой" было решено уничтожить данное селение – 2-ю Кареевку (65–70 дворов), выселив поголовно все население и конфисковав их имущество, за исключением семей красноармейцев, которые были переселены в с. Курдюки и размещены в избах, изъятых у бандитских семей. Строго после изъятия ценных материалов – оконных рам, стекол, срубов и др. – деревня была зажжена...

Подобная мера произвела громадное впечатление на весь район. Остальные селения, прилегающие к Кареевке, как то: Шаболовка, Каширка и др., стали готовиться также к выселению, являлись

представители с просьбой о помиловании, представителям указывалось, что их спасение – выдача бандитов и сдача последними оружия.

Результаты операции: выселено в Курдюках и Кареевке 80 семей с общим числом членов 300 человек, явилось добровольно бандитов – 150, из них 41 с оружием...

3 июля приступили к операции в с. Богословка. Редко где приходилось видеть столь замкнутое и сорганизованное крестьянство. При беседе с крестьянами от малого до старика, убеленного сединами, все как один по вопросу о бандитах отговаривались полным незнанием и даже с вопрошающим удивлением отвечали: "У нас нет бандитов", "Когда-то проезжали мимо, но даже хорошо не знаем, были ли то бандиты или кто другой, мы живем мирно, никого не безпокоим и никого не знаем".

Были повторены те же приемы, какие и в Осиновке, взяты заложники в количестве 58 человек. 4 июля была расстреляна первая партия в 21 человек, 5 июля – в 15 человек, изъято 60 семей бандитских до 200 человек.

В конечном результате перелом был достигнут, крестьянство бросилось ловить бандитов и отыскивать оружие...

Председатель полномочной "пятерки" Усконин

----------------------------------

Летом 1921 г. подобными мерами основные силы повстанцев были деморализованы и лишены поддержки населения. В конце июня Антоновым был издан последний приказ, согласно которому боевым отрядам предлагалось разделиться на группы и скрыться в лесах или даже разойтись по домам. Месть жидобольшевиков Тамбовщине была страшной: расстреливали безпощадно, многие села были вообще стерты с лица земли.

Антонов был убит при аресте 24 июня 1922 г. в селе Шибряй и у стены мужского монастыря Казанской Божией Матери, где в то время находилось Тамбовское губернское ГПУ, 29 июня 1922 г. он был зарыт во рву, вместе с братом Дмитрием и другими расстрелянными участниками этого восстания.

Подобные непрерывные восстания вспыхивали стихийно и разрозненно в течении 1918–1922 гг. Восставшие почти нигде не имели ни достаточного вооружения, ни общего руководства, ни общегосударственной цели, ограничиваясь захватами местной власти. В этом была главная причина их поражения. Но это была настоящая внутренняя война, шедшая одновременно с борьбой Белых армий на окраинах страны.

Народ был доведен военным коммунизмом до отчаяния, что, например, большевицкие документы описывают так: «Крестьяне озверели, с вилами, с кольями и ружьями в одиночку и толпами лезут на пулеметы, несмотря на груды трупов, и их ярость не поддается описанию».

Повсеместные подобные восстания, в том числе мятеж матросов в Кронштадте (март 1921), вынудили большевиков к временному тактическому отступлению от продразверстки и политики военного коммунизма

– к "Новой экономической политике", объявленной весной 1921 г. Этот хитрый ход стал переломным моментом в гражданской войне: крестьянское сопротивление большевикам стало спадать, освободившиеся красные войска довершили изгнание Белой армии на Дальнем Востоке.

Следует также подчеркнуть, что в восстаниях участвовало 25 % крестьян, а активными проводниками коммунистической политики на селе (члены партии и сочувствующие) были лишь около полумиллиона

человек – 0,8 % населения. Но эти 0,8 % во главе с жидокомиссарами были с газами и пулеметами. За годы гражданской войны (а точнее жидобольшевицкого завоевания России) в 1918–1922 гг. они уменьшили численность нашего народа на 15 миллионов человек. Будет ли когда-нибудь создан музей или хотя бы памятник этим и последующим жертвам жидобольшевизма? Придет ли в голову нынешнему президенту РФ пожертвовать на это свою зарплату, как он это сделал для музея холокостников-талмудистов, устроивших "русскую революцию"? Или хотя бы очистить русскую землю от имен и памятников устроителей Русского Холокоста?

(24 июня 2000 г. в Тамбове был поставлен памятный знак жертвам крестьянского восстания. Он был сооружен на народные деньги, которые были собраны по рублям со всей Тамбовской области. Простояв около года, в Вальпургиеву ночь на 1 мая 2001 г. памятник был украден. За неделю до этого депутат областной думы от КПРФ Чанцев заявил по местному радио, что он не потерпит этого памятника в городе. Это же он писал и в коммунистической газете "Наш голос".

Памятники же устроителям крестьянского геноцида и имена жидобольшевиков все еще украшают улицы и площади губернского города, как и по всей России – нагло демонстрируя, чья на русской земле духовная власть... Это примерно то же, как если бы все города в нынешнем еврейском государстве украсить памятниками Гитлера, Геббельса, Эйхмана.).