Кто и зачем воюет с Православием

Фотокартина Ивана Ивановича Жука "Ковчег спасения"

Ведь добродетель в этот жирный век
Должна просить прощенья у порока…
У. Шекспир «Гамлет»

Россия начала XXI века значительно отличается от Российской империи первого десятилетия XX столетия. Прежде всего та страна была крестьянской, ныне же подавляющее большинство насельников РФ обитает в городах, а мегаполисы сами по себе подобны отдельным государствам, где количество жителей превышает по численности ту или иную страну. Это же сказывается и на количестве приходов Русской Православной Церкви. Фактически сельский приход заместился городским. Число прихожан в сельской глубинке совершенно несравнимо с городом.

Однако происходят удивительные дела. Как будто время развернулось вспять. Необъявленная война, которая ведется против Православия в России, отчего-то напоминает аналогичную периода конца XIX – первой половины XX вв. Хотя конфигурация сил, целенаправленно выступающих в качестве антагонистов Русской Православной Церкви, несколько изменилась. Процесс идет весьма сложный и разновекторный. Ясно только одно: Православие усиленно мешает кому-то в разворачивании определенных планов.

Внешняя агрессия

У Православия в России точно обнаруживаются две категории противников: внешние и внутренние. Внешние ненавистники достаточно однородны и представлены транснациональной элитой. Мотив их действий: распространение клеветы, слухов и т.д. через СМИ, социальные сети и международные информационные агентства диктуется строго очерченным кругом задач. Слуга на побегушках у мировой элиты Карл Бильдт (бывший премьер-министр и министр иностранных дел Швеции, бывший высокопоставленный сотрудник администраций ЕС и ООН) открыто заявил в 2014 году: «Россия строит православный бастион против Запада… Путин демонстрирует приверженность не общемировым, а православным ценностям. А православие опаснее исламского фундаментализма и представляет главную угрозу Западной цивилизации, в том числе потому, что пытается регламентировать семейные отношения и враждебно геям и трансгендерам».

Кроме того, по мнению замечательного православного философа Александра Панарина, «процедуры проецирования всего того, что говорилось в адрес коммунизма, на Православие как глубинный источник тоталитарного зла, осуществляются современной либеральной мыслью с догматической старательностью психоаналитики, не дающей нашему сознанию благодушествовать. Всюду выискиваются «тоталитарные комплексы», глубинным источником которых признается Православие…

Напрасно Россия считала, что камнем преткновения ее на пути к европейскому дому является коммунизм. Коммунизм ушел, а недоверие и ненависть к России остались. Более того: обнаружился их более глубинный, сверхидеологический и сверхполитический характер. В качестве ответчика на нынешнем глобальном процессе по делу «коммунистического тоталитаризма» теперь все чаще привлекается Православие…

Причины, по которым главной мишенью «передовых» (т. е. господствующих) сил всего мира стало Православие, кажется, уже ясны… Православие осталось единственным ортодоксальным носителем принципа блаженства нищих духом – господствующий новолиберальный дух эпохи, напротив, утверждает, что у бедных, неприспособленных и неприкаянных нет алиби – они достойны своей участи…

По умыслу победителей в холодной войне решительному демонтажу подлежит все то, что препятствует мировому естественному отбору и так или иначе подстраховывает «нищих духом». К таким препятствиям сегодня отнесли не только социальное государство, но и Православную Церковь – духовную надежду и защитницу гонимых и страждущих».

В нынешней политике понятия «правое» и «левое» уверенно уходят и исчезают в прошлом. Размываются и понятия «националисты» и «космополиты». Вместо них ныне лучше использовать понятия «органичники» и «механицисты». Первые понимают общество как живой организм и выступают против насилия в его ломке. Вторые же считают, что общество необходимо переделывать любым способом под идеи, которые рождают «светлые» головы мировой элиты (трансгуманизм, с лишением права человека быть человеком, новый кастовый строй и т. д.), а людей и целые народы можно выбраковывать подобно испорченным или «устаревшим» деталям из автомата по продаже чипсов.

Так вот Православие мешает именно господам «механицистам». Дискредитация Русской Православной Церкви им просто необходима. Поэтому не случайно различные «благотворительные» фонды Запада спонсируют сектантов всех мастей в России. Попутно наносятся удары по самобытной русской культуре (выросшей на ниве Православия) и Православной цивилизации, не сгинувший даже в годы господства в СССР грубого атеизма.

«Друзья народа» против Русской Православной Церкви

Впрочем, если внешнее давление определяется легко, то с проблемами внутреннего противостояния разбираться сложнее. Можно, конечно, списать все на подкормку антиправославных настроений из-за рубежа, но это не так.

«Друзья народа», мечтающие «освободить» его от «гнета» Церкви, уверенно разделяются на несколько групп: религиозные и псевдорелигиозные антагонисты Православия; бытовые противники; культурно-социальные враги.

Безусловно, подобную классификацию можно было бы применить и в прошлом веке, но тогда причины появления данных групп были несколько иные, да и распределение ролей в антиправославном спектакле другое.

Первая группа включает в себя как атеистов, сатанистов, так и представителей нетрадиционных для России культов, неокультов, френоклассических сект, если угодно. Однако еще Федор Михайлович Достоевский подметил одну примечательную вещь. Оказывается, настоящих безбожников и научных безбожников наблюдается мало. Происходит процесс подклейки под атеизм самого натурального язычества во всех его формах. Процитируем «Подростка» Достоевского: « – Безбожника человека, – сосредоточенно продолжал старик, – я, может, и теперь побоюсь; только вот что, друг Александр Семенович: безбожника-то я совсем не стречал ни разу, а стречал заместо его суетливого – вот как лучше объявить его надо. Всякие это люди; не сообразишь, какие люди; и большие и малые, и глупые и ученые, и даже из самого простого звания бывают, и все суета. Ибо читают и толкуют весь свой век, насытившись сладости книжной, а сами все в недоумении пребывают и ничего разрешить не могут. Иной весь раскидался, самого себя перестал замечать. Иной паче камене ожесточен, а в сердце его бродят мечты; а другой бесчувствен и легкомыслен и лишь бы ему насмешку свою отсмеять. Иной из книг выбрал одни лишь цветочки, да и то по своему мнению; сам же суетлив и в нем предрешения нет. Вот что скажу опять: скуки много. Малый человек и нуждается, хлебца нет, ребяток сохранить нечем, на вострой соломке спит, а все в нем сердце веселое, легкое; и грешит и грубит, а все сердце легкое. А большой человек опивается, объедается, на золотой куче сидит, а все в сердце у него одна тоска. Иной все науки прошел – и все тоска. И мыслю так, что чем больше ума прибывает, тем больше и скуки. Да и то взять: учат с тех пор, как мир стоит, а чему же они научили доброму, чтобы мир был самое прекрасное и веселое и всякой радости преисполненное жилище? И еще скажу: благообразия не имеют, даже не хотят сего; все погибли, и только каждый хвалит свою погибель, а обратиться к единой истине не помыслит; а жить без Бога – одна лишь мука. И выходит, что чем освещаемся, то самое и проклинаем, а и сами того не ведаем. Да и что толку: невозможно и быть человеку, чтобы не преклониться; не снесет себя такой человек, да и никакой человек. И Бога отвергнет, так идолу поклонится – деревянному, али златому, аль мысленному. Идолопоклонники это все, а не безбожники, вот как объявить их следует».

Храм и антихристианство

Ой, не зря «вождь мирового пролетариата» В. И. Ульянов-Ленин называл Федора Михайловича «архискверным». Все подметил Достоевский и вытащил наружу сокровенную идею атеистическую, да еще и показал оную голенькой, неприкрытой наукообразной терминологией. Здесь же и корень современного нам неоязычества и путь ко второй группе нелюбителей Православия.

Второй, или «бытовой» группе Православие мешает, как лицемерному мяснику Великий пост. Уж позволим себе такую образность. Именно из данной группы выходят всенепременные упреки «о часах Патриарха» и «жирных попах на иномарках». И здесь воочию проявляется невежество в отношении Православия. Эти люди ничего не знают и знать не хотят даже о соседнем храме. Для них важны парковки для машин и места для выгула собак. Соответственно, храм в этом месте не нужен. Люди такого склада ума боятся изучения православной культуры в школе, ибо Православие у них ассоциируется с чем-то темным и мешающим жить нормально, то бишь постоянно празднуя и получая комфорт всегда и везде. Какими же актуальными кажутся слова, сказанные еще в царской России: «Удивительная болезнь явилась нынче – это страсть к развлечениям. Никогда не было такой потребности к развлечениям, как нынче. Это – прямой показатель того, что людям нечем стало жить, что они разучились жить серьезной жизнью – трудом на пользу нуждающихся и внутренней духовной жизнью. И начали скучать! И меняют глубину и содержание духовной жизни на развлечения! Какое безумие! Точно дети, лишенные разума! А между тем развлечение – это уже общественный порок, уже общественная страсть!» (Святой праведный Иоанн Кронштадтский).

Третья группа просто ориентирована на Запад. Следовательно, она в наибольшей степени усвоила и западное отношение к Православию. Но через эту группу прежде всего транслируются в Россию и оккультизм, и защита сексуальных меньшинств, и банальная гордыня «цивилизованного» человека. Эта же группа использует «христианство розовой водочки» (по К. Н. Леонтьеву) для умаления Православия в России. Философ В. Соловьев писал: «Антихристианство, которое обозначает собою последний акт исторической трагедии, будет не просто неверие, или отрицание христианства, или материализм, а это будет религиозное самозванство, когда имя Христово присвоят себе такие силы в человечестве, которые на деле и по существу чужды и прямо враждебны Христу».

Все три группы опасны. И выход находится лишь один (противоядие только одно) – в лоне Матери-Церкви. Не предавать ее. И постоянно стоять (по мере сил своих скромных) за Истину – за Господа нашего Иисуса Христа.

Александр Гончаров,
кандидат филологических наук