«Мы знаем смерть, гонения и плен. Мы - русские! Мы все равно поднимемся с колен!»Есть ли Зло в этом мире вне нас? Зачем всем нам даются страдания? Кто виновен в бедах России и каждого из ее граждан?
Отвечая на эти вопросы, я расскажу часть истории нашей с женой судьбы внутри российских иммигрантов-диссидентов «перестроечных» времен. Эту часть нашей истории описала Анна Степановна Политковская в «Общей газете» (выпуск № 24 от 20-26 июня 1996г.) в статье «Справедливость упорно не желает торжествовать» («Иркутский правозащитник Юрий Падалко уверен, что выжить он сможет только в политэмиграции»).
Нижайший мой поклон Анне Степановне.И пусть навсегда останется в Памяти Народной имя её настоящего правозаступника от независимой, Честь и Совесть имеющей, русской публицистики. В наиопаснейшее для нашей семьи время (когда заместитель Генпрокурора Чайка Ю.Я. решал - упаковывать меня окончательно в зону или не упаковывать), одна лишь Анна Степановна рассказала о причинах репрессии провинциального правозаступника.
«Жена Юрия, Наташа, устроилась работать в Дом ребенка № 1 Иркутска. Довольно скоро Наташа поняла, а от нее это узнал и Юрий, что детей в приюте умышленно превращают в умственно отсталых инвалидов» - так рассказывала Анна Степановна причину, по которой за почти три года до моей тюрьмы 1992г. мы с Наташей оказались связаны в Иркутске с судьбами детей-сирот. А потом, еще три с лишним года, я защищал их права уже в Москве.
В Дом ребенка помещают детишек от новорожденных до четырех лет. И «отказников», и детей родителей лишенных прав, и детей родителей-зэков. Ночь через две Наташа дежурила в группе «грудничков». Получала по тем временам огромную зарплату - 500 рублей в месяц. Когда дежурила она, я «дежурил» в нашем не благоустроенном домишке с двумя нашими дочками одиннадцати и четырех лет.
Приходила Наташа с дежурства - я шел на «общественную» работу. Почти десять лет внештатником делал с моим другом передачи на Иркутском областном радио. О судьбах простых людей: бабушек, обманутых собесом в недоначисленных пенсиях размером в 15 рублей в месяц, о бывших зэках, которых нигде не брали на работу и т.д. Публиковал статьи в областной газете «Советская молодежь» все о том же и о коррупции компартийных бонз.
Конечно, работал - дворничал, кочегарил, слесарил. Алименты на двоих сыновей от первого брака платил. Но их уже в живых нет ... Чечня ...
Потом «место» моей жены в Доме ребенка кому-то понадобилось. Заведующая, еврейка Доба Завельевна Генич, мягко так начала предлагать Наташе уволиться «по собственному желанию». Слышала жена, что детей этих и продает Генич, и на «органы» сдает. Наташа рассказала, что в комнате группы, где она дежурит, стоит открытым шкаф с архивом личных дел детей. По моей просьбе начала носить потихоньку по 2-3 дела.
Но после изучения дел я получил доказательства не менее, чем продажа детей "на органы", страшного факта. 12 марта 1985г. был издан Приказ Минздрава СССР N 280 "О мерах по улучшению медико-санитарного обеспечения детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Домах ребенка, Детских домах и школах-интернатах", по которому работники Домов ребенка стали получать надбавки к зарплате до 25% "за работу в группах с детьми, освидетельствованными, как «психически больные». До 1985г. таких детей было не более 30% от общего числа. А с 1985г. по 1989г. их стало больше 90%. Ясно, какие судьбы уготовила живым этим комочкам международная еврейская преступная группировка (Всемирный еврейский конгресс), ставленники которой уже тогда монополизировали рынок торговли детьми в СССР.
Я копировал документы личных дел сирот. Сделал небольшой (трехминутный), но "убойный" репортаж об этом для областного радио, который (на удивление) цензура позволила выпустить в эфир. Поднялся шум огромный. Чиновники облздрава стали изображать видимость "проверок" Дома ребенка. В ответ Генич принялась открыто давить на Наташу, требовала уволиться. Составляла подложные акты о нарушении ею правил работы, настраивала коллектив против нее, готовила к увольнению «по статье».
Давление на Наташу усилилось. На свои деньги я полетел в Москву. Здесь, в Минздраве, в Детском фонде встречали везде словами: «А ... слышали, слышали. Да-да. Вы оставьте заявление. Мы обязательно рассмотрим и дадим ответ». Как-то заметил, что за моей спиной чиновник чиновнику пальцем у виска крутит, указывая на меня.
Потом лишь понял весь свой идиотизм, когда перед отлетом в Москву в глаза Генич заявил, что добьюсь проверок и посажу ее в тюрьму. Жил в Москве у сестры две недели, ждал приема личного у большого начальника в Минздраве. Звонит как-то вечером Наташа: «Срочно возвращайся. Меня «скорая» госпитализируют. Гепатит «Б» обнаружили».
Двое суток не мог улететь, не было билетов. Когда зашел в наш насыпной домишко (а это начало марта 1989г. в Восточной Сибири, ночью до минус 35 градусов) - кругом бело от инея. Сидят мои девчоночки в маленькой комнатушке возле электрокамина, все, что было, на себя накинули, дрожат, двое суток без еды. Маму нашу увезла «скорая». В доме все перевернуто, грязь страшная. Дезинфекцию делали.
Сердце как не разорвалось - не знаю ... Печку натопил, воды натаскал. Отогрел, накормил, успокоил, как мог, девочек моих, а сам ... рыдаю, не могу остановиться. Старшая доча рассказала - врачи, когда увозили маму, заявили, что ей уже не выжить.
Потом сел на мотоцикл, приехал к женушке моей в больницу. Лежит вся желтая. Белки глаз - коричневые. Говорит еле-еле. Кости да кожа ... Врач заявляет, что у Наташи цирроз печени с метастазами рака. Такие не выживают. Осталось ей месяц-два. Пора к похоронам готовиться. Откуда, спрашиваю, цирроз, мы с ней трезвенники? Отвечает, может, заразилась где, но что-то уж слишком быстро процессы развиваются ...
Уже потом, когда на костылях и с аппаратом «Елизарова» на левой голени почти год «отдыхал», все выяснилось. Воспитатели Дома ребенка каждый месяц обязаны были сдавать кровь на анализы, в том числе и на гепатит. Но в поликлинике по месту жительства. Медицинские карты с результатами анализов предъявлялись заведующей.
В медкарте Наташи есть штампы поликлиники с отрицательными результатами анализов за последний месяц до «взрывного» развития гепатита. А в месяц, когда она «заболела», «добрая» Добба Завельевна Генич предложила Наташе «не бегать по поликлиникам» и сдать кровь ей. Моя «простушка» согласилась, ну Генич и взяла шприцом кровь из вены. Каким вирусом была заражена игла - стало ясно позже. В том числе и по «странной» бумажке со «странно-неразборчивыми» каракулями, приклеенной к медкарте …
Полмесяца каждый вечер, как уложу девочек, после 22 часов на мотоцикле везу Наташе диетические продукты, которые днем покупал на рынке. Мороз до 25, дороги обледневшие, но езжу неплохо - сказываются навыки 10-ти лет занятий велоспортом. Одеваю по трое теплых штанов, по две куртки, свитер, ботики с шерстяными носками, под шлем вязаная шапочка «с ушами».
Хибара наша стоит на самом краю Иркутского предместья «Рабочее» (Куйбышевский район). Возле густейшего соснового бора, немного на взгорке. Три вечера, съезжая со взгорка, чуть притормаживаю, и каждый раз вижу, что на перекрестке дорог стоит одна и та же светлая, полугрузовая «нива».
И вот 29 марта, возвращаясь со свидания с Наташей где-то около часа ночи, быстро приближаюсь к этому перекрестку. Та же самая «нива», на том же месте - на перекрестке. Я не придаю значения и прибавляю газ, чтобы полегче взлететь на мой пригорок. «Нива» резко стартует мне навстречу. В последний момент перед столкновением успеваю вывернуть руль вправо и почти объезжаю ее «морду», но водитель добавляет «газу» и ...
Не меньше десяти метров я пролетел с мотоциклом по обледенелой дороге от удара «мордой» «нивы» по моей левой голени. Время резко замедлилось. Когда шлемом уже прикоснулся ко льду дороги, вспыхнула спокойная мысль - «жить буду». От удара об асфальт шлем раскололся, но не развалился. Боли я не чувствовал - нигде. Но неподвижно лежал под мотоциклом до тех пор, пока из «нивы» не спеша вышел парень, враскачку подошел ко мне. Молча за подмышки вытащил из-под мотоцикла и поволок к «ниве».
Боли так и не чувствую, сознание ясное, время тянется густейшим киселем ... мыслей нет ... Вдруг слышу - что-то со скрипом корябает асфальт под левой голенью. Подтягиваю к глазам левую ногу. Болтается плетью, а на месте икроножной мышцы на фоне черных брюк что-то белеется. Понял - кости вылезли ... сквозь трое толстых штанов.
Резким движением правой руки запихиваю кости внутрь мышцы. Странно - боли так и нет. Вдруг отчетливо-ясно перед глазами картинка: парень, что сейчас тащит меня к «ниве» подъезжает к чащобе соснового нашего бора и бросает в кювет. Ночью идет снег. Я замерзаю. А дома - мои девочки … одни …
Спокойно, без надрыва, по-деловому как-то, спрашиваю его - «Дети есть у тебя?». Он останавливается возле самой подножки своей «нивы». Пристально на меня смотрит. «Ну, есть?». «У меня, - говорю, - две дочки тут в доме в 200-стах метрах одни, жена при смерти в больнице. В городе нет никого больше. Дети умрут без меня. Отвези в больницу. Не заявлю на тебя». Он медлит с ответом. Потом говорит: «Да знаю я. Наташка не жилец у тебя. А мне начальник Куйбышевского РОВД тебя «заказал». Водитель я у него, а вот мой дом». И показывает рукой на ворота рядом стоящего дома. «Отвезу, - продолжает, - но учти, жена твоя из больницы выйдет, дома одна будет. Сам понимаешь, сгорят к ё...ой матери ночью, если на меня вякнешь».
Он исполнил наш уговор. Как и я. В два часа он затащил меня в травмпункт. О чем-то минут десять шептался с медбратом, потом ушел. Медбрат зачем-то раздел меня до трусов (!), положил меня на голый металл носилок-каталки, но ногу левую так и не перевязал. Все делал молча. Потом ушел и где-то час в комнатке был один. Лужа крови хлюпала в «корыте» носилок. Сознание не теряю, но все тело страшно «колотит».
Заходит мент, пожилой поджарый мужик с участливым лицом. Сел рядом, начал вопросы задавать - кто, откуда, как все было? «Поведал» о «неизвестном», который сбил на «волге», и о «герое» на «ниве», что подобрал и привез в травмпунт. Рассказал о Наташе и детях. Мент спросил, кому сообщить о детях, чтобы взяли к себе?
Родился я в Иркутске. Там и родители мои по сей день живут в трех комнатной квартире. Папа - «кандидат педагогических наук», преподаватель ВУЗа. Мама - учительница начальных классов. Ничто меня с ними никогда не объединяло. Любить никого не способны. Не дано. Как и у всяких «совков-атистов», нет сил ни на что. Кроме зависти, ненависти, приспособления и выживания … Духовные калеки ...
Был тогда у меня один, лучший, друг - Сашка. Заместитель главного редактора областного радио. Это я с ним почти десятилетие «радиотворил». За три дня до этих событий, он приходил ко мне и задал я ему почему-то вопрос: «Ты мне - друг?». Он глаза вылупил: «Ты чего? Конечно». «А, если так случится, что меня не станет - возьмешь к себе моих детей?». Замер он на мгновение, а потом побагровел весь и как заорёт: «Ты на каком основании, мразь, меня с дерьмом мешаешь? Вопросы гадкие задаешь? Само собой!» Я извинился, сказал, что совсем не хотел его обидеть.
Мент записал его адрес. А на мои стоны («передайте ему, чтобы девочек моих взял к себе, обязательно передайте») обещал все сделать. На операционный стол меня положили лишь к шести часам утра. Хотя крови потерял немеряно, но сознание так и не терял … до наркоза. После обеда очнулся в палате. Левая нога висит «на растяжке» в гипсе. Около кровати стоит Сашка. В снежно-белом халате. «Как ангел, братишка мой» - подумалось так спокойно.
А рядом … обе мои дочурочки. Обрадовался я поначалу, обнял как мог доченек, расцеловал, а потом спрашиваю Сашку: «К Наташе в больницу съездишь?». «Конечно, - говорит, - сейчас вот и поедем. Аида (жена его) на улице ждет с Арсением (сын его). Но ты, Юр, прости уж меня. Мы Наташе передадим Свету с Дашей. Аида категорически против. Тяжело ей будет». В глаза не смотрит, весь красный, голос дрожит, почти шепчет. Ну, чтобы никто в палате больше не слышал. Дыхание перехватило, будто под дых с размаху. Так и молчал я, пока деточки мои с Сашкой не скрылись за дверью палаты. И потом ... нет, не плакал. Дикая боль сдавила сердце: Наташе ходить нельзя! поднимать нельзя ни килограмма! сколько дней она еще проживет? надо воду, дрова носить!
Тогда впервые Душа моя (не я, сын коммуно-атеистов) ко Господу взмолилась … О Помощи! Наташа выжила. Детки наши - с нами. Старшая доча ангела Господня, внучку нам подарила.
Никто не виновен! Нет Зла вне нас - есть общий наш Выбор не прямого массового взаимного людоедства. Выбор моей Родины … ради выживания физических тел наших и наших детей, а не Жизни наших Душ! За этот Выбор мы все и платим. Это наш Выбор безбожия, отказа от Покаяния.
Бесчисленные бедствия терзают Русь столетие. Как все еще мало тех, кто осознаёт, что эти бедствия - есть закономерное (по Законам Всевысшнего) следствие тяжких грехов каждого из нас пред ближними и дальними, грехов наших предков: вероотступничества и клятвопреступления, попустительства Цареубийству. Не примирилась Русь с Богом ...
Когда Православный Христианин покаялся, но разрешительная молитва над ним не состоялась, прощен ли он Господом? Этот же вопрос нынче стоит пред всей кающейся Россией. Ведь четыреста лет назад благодать разрешительной молитвы Святых Патриархов Иова и Ермогена не только освободила Русский Народ от прежних, непрощенных грехов, но и возродила Русь ...
За общий наш Выбор Русских людей в безбожии и в маловерии, в фарисейской лжи ближним и Господу, в отказе высших иерархов Русской Православной Церкви от публичного покаяния в служении богоборческим (коммунолиберстным) властям, Русь и дальше должна очищаться Страданиями.
Господи! Да сколько же нужно еще страданий России, чтобы отказались мы, русские, от жидовского (вне национальное явление бес-совестных) атеизма-животизма? Чтобы сердцами, а не умами, приняли Веру своих предков русичей? Познали Холодный Огонь Бесстрастной Любви друг ко другу.
Покайтесь же, Русские, в безбожии!
Объединяйтесь, братья и сестры во Христе, через общение по Правилам Русских Правды и Чести, через Слово общей молитвы, через общее Дело братской Любви! Любви в общинной взаимной помощи, в Святой Любви к Матушке нашей – Руси … и ко Господу нашему Иисусу Христу ... Который в каждом без исключения Верующем в Него - Словом молитвы, равным Делу Любви ...
Покайтесь, Русские, в своих сердцах в добровольном столетнем выборе взаимных предательства и людоедства ... желудка ради ...
Покайтесь! И возродится Русь Святая во Главе с Единственно ныне возможным Царём - Самим Иисусом Христом.
«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за Правду, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого.
Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.
Вы - соль земли.
Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям».
"Мы - русские! Мы все равно поднимемся с колен!»
Опубликовано
23.05.2016