Первый русский геополитик

10 декабря 1822 года в с. Оберец Ливенского уезда Орловской губернии родился Николай Данилевский. Российская глубинка подарила миру человека, которому предстояло стать вообще первым геополитиком.

Основополагающий труд свой «Россия и Европа» с изложением концепции культурно-исторических типов (КИТ) Николай Яковлевич опубликовал в полном виде в 1871 году. Все ученые, считающиеся основоположниками геополитики (тогда называемой политической географией), о себе заявили гораздо позже. Немец Фридрих Ратцель, коего на Западе и полагают в качестве основателя геополитики, работу «Politische Geographie» выпускает в свет только в 1897 году. И как следует из воспоминаний современников, Ратцель о книге Данилевского уже знал.

Удивительно, но судьба выдающегося сына Русской Земли Николая Данилевского могла бы оказаться печальной из-за увлечения в молодости идеями социализма в духе утописта Шарля Фурье.

В 1849 году в России был раскрыт заговор кружка «петрашевцев» во главе которого стоял Михаил Буташевич-Петрашевский. Обычно в учебниках истории рассуждают, что, мол, дальше разговоров о борьбе с крепостничеством и «богдыханом» (так называли господа революционеры русского императора) «петрашевцы» не шли. Но, припомним сточки из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина:

«Сначала эти заговоры

Между Лафитом и Клико

Лишь были дружеские споры,

И не входила глубоко

В сердца мятежная наука,

Все это было только скука,

Безделье молодых умов,

Забавы взрослых шалунов…»

Пушкин так описал собрания «декабристов», которые затем вышли на Сенатскую площадь в 1825 г. и намерение ликвидировать династию Романовых под корень среди них было весьма распространено.

«Петрашевцы» (по России их сторонников насчитывалось около 800 человек) составляли ядро будущего мятежа. Просто вовремя деятельность «кружка» пресекли и ничего не вышло. Но сам Петрашевский, сдавая подельника — отставного подпоручика Черносвитова, заявил, что этот его сотоварищ призывал к цареубийству и организации восстания в Сибири. Обратимся к документу: «…Черносвитов, по распоряжению комиссии арестованный в Сибири и доставленный в С.-Петербургскую крепость, не сознавая себя государственным преступником и отвергая всякое участие в каком бы то ни было тайном обществе, показал, что на собрании у Петрашевского он дозволял себе иногда резкие суждения о начальстве и о правительстве и, увлекаясь мыслию о будущности Сибири, которую любит как родину, действительно не раз называл ее Великою Империею. Относительно же прочих на него показаний Черносвитов отозвался, что преступные мысли о восстании в Сибири не могли бы родиться у Петрашевского и Спешнева без его с ними разговоров, и он, не смея оправдывать ни страсти своей к подобным рассказам, ни своей неосмотрительности, признает виновным себя более их, потому что он старее и опытнее, и ему не должно было рассуждать с ними о делах государственных». («Доклад следственной комиссии по делу петрашевцев, представленный 19 декабря 1849 г. Николаю I»).

Уж, извините, но г-н Черносвитов планировал отделение Сибири от Российской Империи.

Если бы русское правительство не отнеслось снисходительно к «петрашевцам», а поступило по все строгости имперских законов, то Россия лишилась бы великого писателя Федора Достоевского, замечательного географа и путешественника П.П. Семенова-Тян-Шанского, естественно, Н.Я. Данилевского и многих других выдающихся умов XIX в.

Данилевского после 100-дневного заключения в крепости выпустили и отправили под надзор в Вологду, где он работал в канцелярии губернатора.

Представим себе на минутку, что подобный заговор был бы раскрыт в 30-е гг. XX века в Советском Союзе. Мнится, что участников оного потом бы пришлось реабилитировать посмертно.

Но при «кровавом» царском режиме все же старались сохранить жизнь заблуждающимся молодым людям. И результатом такого подхода и стало появление книги «Россия и Европа».

Николай Данилевский сформулировал свою историософскую концепцию. Он напрочь отверг общечеловеческую дорогу к прогрессу, обратил внимание на то, что в реальности человечество развивается за счет оригинальных КИТов. Данилевский прямо писал: «Общечеловеческой цивилизации не существует и не может существовать, потому что это была бы только невозможная и вовсе нежелательная неполнота. Всечеловеческой цивилизации, к которой можно было бы примкнуть, также не существует и не может существовать, потому что это недостижимый идеал, или, лучше сказать, идеал, достижимый последовательным или совместным развитием всех культурно-исторических типов, своеобразной деятельностью которых проявляется историческая жизнь человечества в прошедшем, настоящем и будущем».

Рассуждая о России Н.Я. Данилевский подчеркивает: «Религия составляла и для русского народа преобладающий интерес во все времена его жизни. Но он не ожидал проповеди энциклопедистов, чтобы сделаться терпимым. Терпимость составляла отличительный характер России в самые грубые времена. Скажут, что таков характер исповедуемого ею православия. Конечно».

Данилевский считает, что в основе культурно-исторического типа лежат: религия, культура, политика, общественно-экономический уклад. Всего он выделил десять КИТов: Египетский, Китайский (плюс Корея и Япония), Ассиро-вавилоно-финикийский («древнесемитический»), Индийский, Иранский («персидский»), Еврейский, Греческий, Римский, Аравийский («ново-семитический»), Романо-германский или Европейский, и отметил, что возможны еще два: Мексиканский и Перуанский. Славянский КИТ он почитал формирующимся и спешащим на смену европейскому КИТу.

Культурно-исторические типы (по Данилевскому) противоборствуют друг с другом и никогда не сливаются. Победа одного КИТа означает смерть другого. Да, КИТ может что-нибудь позаимствовать у иного, но слиться не может.

Сейчас в XXI столетии эти идеи актуальны как никогда. Стремление российских либералов раствориться во «всечеловечестве» — это не более, чем желание умертвить наш самобытный КИТ, нашу цивилизацию. Глобализация же ведет к размыванию основ любого КИТа и ко всеобщей гибели.

Николай Яковлевич, безусловно, оперировал данными науки своей эпохи, а потому пропустил Византийский КИТ и слишком много уделил внимания Славянскому. Как оказалось, Славянский КИТ так и не сформировался, за то возник КИТ — Русский Мiр. А из все прочих КИТов ныне существуют самостоятельно только Индийский и Китайский. Остальные же уничтожены Евро-американским КИТом с помощью таких инструментов аннигиляции как глобализация и массовая культура.

Исследования первого геополитика Н.Я. Данилевского послужили в качестве энтелехийного фундамента для трудов А.Дж. Тойнби, О. Шпенглера, С. Хантингтона, К. Леонтьева, П. Сорокина, Н. Трубецкого и Л. Гумилева.

Творчество Николая Яковлевича Данилевского на ура восприняли русские патриоты, те же Константин Леонтьев, Федор Достоевский и Николай Страхов. Либеральная же «общественность» разразилась гневными статьями и «глубокомысленными» разборами, где в первую очередь критиковалась «антиевропейскость».

Еврофилы затем постарались замолчать идеи Данилевского. Ничего и не изменилось и в наше время. «Россия и Европа» ненавистны либералам и коммунистам. Наши поклонники Европы и США никогда не простят Николаю Яковлевичу хотя бы и эти фразы, о них же сказанные: «Все они одинаково черпают свои идеи не внутри русской жизни, а вне ее; не стараются отыскать сохранившееся еще зерно истинно русской жизни и развить его в самобытное самостоятельное целое. У всех этих направлений один идеал — Европа. Этот идеал одни видят, правда, в отживших уже или отживающих ее формах: в английской аристократии или даже в мекленбургском юнкерстве. Другие, так сказать, нормальные либералы и западники, — в том, что составляет современную жизнь Европы, в ее конституционализме, промышленном движении, крайнем развитии личности и т.д. Третьи, наконец, видят этот идеал в явлениях, продуктах и деятелях начавшегося разложения европейской жизни: в разных социальных системах или в революционной организации и пропаганде. Как ни различны эти три категории предметов поклонения, они все-таки явления одной и той же цивилизации, одного и того же культурного типа, который всеми ими принимается за единственно возможный, общечеловеческий, и потому все эти несамостоятельные направления мысли и жизни в России одинаково подводятся под общее родовое определение — западничества, или европейничанья».

А нам от Данилевского остается завет, коий надо всенепременно помнить: «Если Россия не поймет своего назначения, ее неминуемо постигнет участь всего устарелого, лишнего, ненужного. Постепенно умаляясь в своей исторической роли, ей придется склонить голову перед требованиями Европы… А России, не исполнившей своего предназначения и тем самым потерявшей причину своего бытия, свою жизненную сущность, свою идею, — ничего не останется, как бесславно доживать свой жалкий век, перегнивать как исторический хлам, лишенный смысла и значения, или образовать безжизненную массу, так сказать, неодухотворенное тело, и в лучшем случае также распуститься в этнографический материал для новых неведомых исторических комбинаций, даже не оставив после себя живого следа… Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное; что ее интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны…»

И еще: «Борьба с Западом — единственное спасительное средство как для излечения наших русских культурных недугов, так и для развития общеславянских симпатий, для поглощения ими мелких раздоров между разными славянскими племенами и направлениями».

Ныне, когда разворачивается очередной этап Мировой столетней войны, начавшейся в 1914 году, нам следует не увлекаться евро-амеро-обезьянничаньем и играть по правилам чужого КИТа. Иначе от нас не останется и праха.

Александр Гончаров (Старый Оскол)