РОЖДЕНИЕ ДУМЫ.

Кровавые события вокруг Белого Дома вызвали огромный резонанс и решающие политические последствия, но можно считать, что Москве все-таки повезло – боевые действия длились лишь одни сутки. В других местах в это же время полыхали куда более суровые и затяжные конфликты.

США решили серьезно влезть на Ближний Восток. Нацелились свергнуть Саддама Хусейна, принялись цепляться к нему. Выискивали или фальсифицировали придирки, начали периодически наносить авиационные удары по объектам Ирака. А в бывшую Югославию американцы и их союзники уже влезли. В Хорватии под флагом ООН расположили контингенты «миротворцев», вроде бы, для разделения враждующих сторон. Но эмбарго на поставки оружия получалось односторонним. Морские и воздушные кордоны НАТО, осуществляющие контроль, почему-то «не замечали» грузов вооружения, текущих к хорватам. Под прикрытием «миротворцев» они формировали свои войска, а потом вдруг вторгались на Сербску Краину. Исподтишка, наскоками, захватывая то одни, то другие села.

В Боснии и Герцеговине американская авиация взяла на себя снабжение восточных, мусульманских районов. А югославские самолеты сюда не допускали. Через Совет Безопасности ООН США провели резолюцию, предоставившую право авиации НАТО сбивать «чужие» летательные аппараты, появившиеся в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины без разрешения командования «миротворцев». Правда, Россия настояла на запрете самолетам НАТО наносить удары по наземным целям. Но была внесена и оговорка: запрет снимался, если авиация США и их союзников отслеживалась радарами средств ПВО. Чем и стали пользоваться. Можно было объявить, что самолеты засекли сигналы каких-то радаров, и били бомбами и ракетами по объектам боснийских сербов. Попробуй потом докажи, были какие-то радары или нет?

При посредничестве США боснийские хорваты и мусульмане 18 марта 1994 г. подписали Вашингтонский договор, объединились в одно федеративное государство. Сербы все равно побеждали, предпринимали наступления. Но города, которыми они вот-вот могли овладеть, «миротворцами» объявлялись вдруг «зонами безопасности». Обстрелы этих «зон безопасности» расценивались как преступления, в наказание следовали авиационные удары НАТО. Боснийским сербам пришлось вступить в переговоры с противниками, заключить соглашение о прекращении огня.

Для обновленной Югославии из Сербии и Черногории международные санкции стали разорительными. Пресеклась торговля, экономика разрушалась, товары широкого потребления исчезали, гиперинфляция приняла такие масштабы, что деньги обесценивались не по дням, а по часам. Если в 1992 г. самой крупной купюрой в Югославии были 50 тыс. динаров, то в 1993 г. появились банкноты по 10 млрд., а потом и по 500 млрд. динаров. В такой обстановке велась и подкормка «пятой колонны», прозападных либеральных партий и движений, устраивавших акции протеста против национального руководства и агитирующих народ к повороту на капитулянтский курс.

Причем США и их партнеры принялись заранее готовиться к этой капитуляции. В мае 1993 г. под эгидой ООН был создан Международный трибунал по преступлениям «против человечности» на территории Югославии. Впервые после Второй мировой войны, после Нюрнберга! Теперь проигравших намеревались судить точно так же, как нацистских преступников! И факты «преступлений» стали собирать сугубо предвзято. В основном, против сербов.

Разрушение Советского Союза продолжалось иными механизмами, «мирными». Конфликтов между бывшими республиками, вроде бы, не было. Их лидеры встречались между собой, договаривались о взаимодействии в тех или иных вопросах, сохранялось СНГ. Но исподволь республики отдалялись друг от друга. Прибалты вели себя откровенно враждебно. Литва вдруг принялась выставлять претензии о компенсациях за «советскую оккупацию» (хотя Советский Союз построил ей всю промышленность, электростанции, порты, города, дороги). Эстония и Латвия принимали дискриминационные законы о гражданстве – его предоставляли только этническим эстонцам и латышам, а русским ставили всяческие препоны, вроде сдачи обязательных экзаменов по национальным языкам (с большой вероятностью не сдать их). Запрещалось давать гражданство бывшим военным – получившим в Прибалтике квартиры и осевших там.

Бывшие советские республики одна за другой вводили собственную валюту. Начали вдруг менять и алфавиты. У народов Средней Азии раньше не было собственной письменности, пользовались арабской, персидской. В 1920-х, когда в советских научных учреждениях заправляли троцкисты, для Средней Азии и Кавказа стали разрабатывать алфавиты на основе латиницы. Но в 1930-х для них создали письменность на основе кириллицы, сближавшую их культуру с русской. Она получила общее распространение, ей обучалось несколько поколений людей. Однако теперь в Туркмении и Узбекистане были приняты законы о переходе на латинскую письменность. А президент Казахстана Назарбаев принял решение о переносе столицы из Алма-Аты в Акмолу (в советское время Акмолинск, позже Целиноград). Потому что подавляющее большинство населения Алма-Аты было русским. А в Акмоле начали возводить фактически новый город, казахский.

В Таджикистане проблема письменности соединилась с гражданской войной. Сперва местное руководство взяло курс на возвращение к персидскому алфавиту. Исламисты, захватив власть, принялись внедрять арабское письмо. А Народный фронт, начавший теснить их, сохранял советскую кириллицу. Что было вполне закономерно из-за той огромной роли, которую здесь играли русские. Основная поддержка исламистам и их союзникам шла из Афганистана. Но на пути стояли российские пограничники и воинские части, оставшиеся на таджикской земле.

Граница уже не была прежней «своей» границей, своего государства. Но ее продолжали охранять бдительно и стойко. Понимали – для врагов это рубеж на пути к России. Афганские моджахеды и таджикская оппозиция постоянно обстреливали заставы, пограничные наряды, постовых, неоднократно нападали на них, силясь открыть свободное сообщение между собой. Но наши воины держались, отражали их. Самый серьезный бой разыгрался 13 июля 1993 г. Батальон моджахедов, до 250 человек с минометами, пулеметами, гранатометами, переносными ракетными установками, скрытно подобрался и атаковал 12-ю заставу Московского погранотряда. На ней находилось 48 человек и одна БМП. Они приняли неравный бой, дрались отчаянно и умело.

Казарма была подожжена, БМП подбита, погибшего начальника заставы Майбороду заменил лейтенант Мерзликин. Воинов становилось все меньше, кончались боеприпасы, но оставшиеся бойцы сумели прорвать кольцо моджахедов. Соединились с резервной группой погранотряда, подошедшей на выручку. На помощь поспешили и ближайшие армейские подразделения из 201-й мотострелковой дивизии. Контратаковали и отбили заставу. В ходе боя отдали жизни 22 пограничника и 3 мотострелков. Возле заставы нашли 35 трупов моджахедов, всего их потери оценивают в 70 человек. Расчистить дорогу в Таджикистан они не смогли. Объединенная оппозиция удерживала ряд районов, предпринимала попытки наступать, расширить сферы влияния, но сделать этого не смогла. Наоборот, ее теснили, отбивали кишлаки и городки. С апреля 1994 г. начались попытки переговоров, хотя результатов они пока не давали.

Продолжалась и война в Карабахе. Она усугубилась беспорядками в Азербайджане. Его вооруженные силы состояли из батальонов Народного фронта, подчинялись своим полевым командирам. Один из них, полковник Гусейнов, поднял мятеж в Гяндже. Двинул свои подразделения к Баку, требуя свергнуть и арестовать президента Эльчибея. Заместитель министра обороны Азербайджана Гумматов, выдвинул другой лозунг, возвращения к власти прежнего президента Муталибова. Вдобавок, Гумматов был талышом по национальности, и провозгласил создание в южных районах Талыш-Муганской республики.

В этих условиях Эльчибей вызвал к себе самого авторитетного деятеля, лидера Нахичеванской автономной республики Гейдара Алиева – бывшего члена Политбюро, первого секретаря компартии Азербайджана. Когда Алиев прилетел в Баку, там уже шли перестрелки между различными вооруженными группировками. 15 июня он был избран председателем парламента, а в ночь на 18 июня Эльчибей сбежал. Парламент предложил Алиеву исполнять его обязанности. Он постепенно начал брать обстановку под контроль. Талышскую республику ликвидировали, Гумматова арестовали.

Алиев принялся реорганизовывать армию, расформировал 33 добровольческих батальона. Хотя это вызвало кризис на фронте, армяне овладели районными центрами Мардакерт, Агдам, Физули. Начал вмешиваться Иран, ввел свои части в Нахичеванскую республику, в Горадиз, якобы для охраны важных объектов и помощи беженцам. Но Алиев определил свой курс как «исправление ошибок, допущенных прежним руководством во взаимоотношениях с Россией». Нанес визит в Москву, Азербайджан вступил в СНГ и Организацию Ташкентского договора о взаимопомощи. Русские вмешались, иранцам пришлось уйти с азербайджанской территории. 3 октября 1993 г. Алиев был официально избран президентом. Его усилия по налаживанию армии стали давать плоды. Азербайджанцы перешли в контрнаступление, отбили Горадиз и часть Физулинского района. А 5 мая 1994 г. при посредничестве России и других государств СНГ Армения, Азербайджан и Нагорно-Карабахская республика подписали сохлашение о прекращении огня.

Бои не прекращались и в Абхазии. У грузин войска были такими же разношерстными, как у азербайджанцев, из националистических формирований Национальной гвардии, Мхедриони. А абхазы при взятии Гагры захватили много трофейного оружия, которое завезли сюда грузины. К ним не прекращался приток добровольцев из России, прибывали отряды осетин, чеченцев и других народов Северного Кавказа. Ельцин держал сторону Шеварднадзе, заставлял абхазского лидера Ардзинбу подписывать новые соглашения о перемирии. Но грузинские отряды, разболтанные, зато горделивые, сами провоцировали столкновения, да еще и задирали русских военных. В Гудауте, Нижних Эшерах и Сухуме еще стояли наши части, охранявшие военное имущество, им было приказано соблюдать нейтралитет. Но их обстреливали, и они открывали ответный огонь, не скупясь на боеприпасы.

Шеварднадзе пробовал навести порядок, подобно Алиеву, отстранил от должностей тех, кто привел его к власти – командира Национальной гвардии Кетовани и командира «Мхедриони» Иоселиани. Это вызвало дополнительный разброд, некоторые части выходили из повиновения. А абхазы и их союзники обложили Сухум, методично занимали господствующие высоты и подступы к городу. Грузины очутились в ловушке и начали эвакуацию. Тут Ельцин опять помог, вывозили их кораблями российского Черноморского флота. Сам Шеварднадзе очутился в осаде, а улететь было проблематично – абхазы сбивали самолеты на взлете и посадке из переносных зенитных коплексов. Предателя СССР (и России) тоже спасли российские моряки, вывезли в полной сохранности. 27 сентября Сухум был взят. А через несколько дней абхазы овладели всей территорией своей республики.

Противостоять им Грузия уже не могла. В ее войсках пошел полный раздрай. Одни добровольцы после взбучки расходились по домам. Другие отряды потекли к прежнему президенту Звиаду Гамсахурдиа, который скрывался по селениям Западной Грузии. В стране пошла гражданская война. В таких условиях Шеварднадзе вступил в СНГ. Попросил помочь, оставить в Грузии российские базы. Правительство Ельцина еще раз его выручило. «Рекомендовало» абхазам прекратить дальнейшее продвижение, и Шеварднадзе сумел сконцентрировать оставшиеся у него войска против соперника. Наконец, Гамсахурдиа погиб при неясных обстоятельствах, и положение в республике стало налаживаться. Но натура Шеварднадзе осталась прежней. В марте 1994 г. он нанес визит в США. Подписал «Программу военного сотрудничества» об американской помощи и финансировании для реорганизации, обучения и вооружения грузинской армии [20].

Ну, а в России, едва по Москве утихла стрельба, сразу же развернулась другая баталия, мирная. Или относительно мирная. От жертв и сгоревшего Белого Дома народ отвлекли всеобщим политическим шоу, предвыборной кампанией. По проекту конституции, предложенному Ельциным, предполагалось вместо Верховного Совета создать новый двухпалатный парламент. Верхняя палата, Совет Федерации, составлялась из представителей регионов: по 2 человека от каждого субъекта федерации: глава администрации (или президент) и председатель краевого, областного, республиканского парламента (совета). В нижнюю палату, Государственную Думу, половина депутатов избиралась населением напрямую, по одномандатным округам. Другая половина – от партий, сумевших преодолеть 5 % барьер.

Некоторые партии уже существовали. КПРФ после разгрома Верховного Совета пробовали было запретить, но оказалось – не за что. Активного участия в противостоянии с Ельциным она не принимала. Зюганов наоборот, призывал своих сторонников воздерживаться от «противоправных» действий. Так что препятствий к участию в выборах для нее не нашли. Продолжала функционировать и союзница коммунистов, аграрная партия. Еще в советские времена возникла

Либерально-демократическая партия Жириновского, неофициально с 1989, а официально с 1991 г. Финансирование она получала из-за границы, от радикального националистического Немецкого народного союза (его лидер Герхард Фрай, заработавший состояние на неонацистских публикациях, дружил с Жириновским). Кроме того, партию взялся спонсировать крупный предприниматель Андрей Венгеровский, занимавшийся вычислительной техникой (и стал первым заместителем председателя ЛДПР [21, с. 207]. А для выборов ЛДПР первой применила «продвинутый» способ – стала продавать места в своих партийных списках желающим бизнесменам. Причем богатый покупатель, избранный в Думу от ЛДПР, мог потом переходить в другие фракции без всякого порицания со стороны Жириновского [22, с. 108].

Но стали образовываться и новые партии. С весны 1993 г. Егор Гайдар вместе с «архитектором перестройки» Александром Яковлевым принялись формировать блок «Выбор России» - призванный поддерживать Ельцина и реформы. Собирали в кучу прежние либеральные партии и движения, «Демократическая Россия», «Движение демократических реформ», республиканская партия и пр. Через две недели после расстрела Белого Дома состоялся учредительный съезд «Выбора России». В него вошли такие деятели из окружения президента как Чубайс, министр иностранных дел Козырев, Шумейко, Полторанин, Юшенков, глава «Альфа-банка» и друг Гайдара Авен, «правозащитники» Ковалев и Элла Памфилова. Как нетрудно увидеть, многие лидеры оказывались так или иначе связаны с Западом.

Но «Выбор России» стал не единственной «проельцинской» партией. Когда Гайдар формировал списки, встревожился другой заместитель председателя правительства, Шахрай. Обратил внимание, что в списках нет его самого и многих министров. Гайдар открутился: «Ну вы же профессионалы-технократы, зачем вам политикой заниматься?» На самом деле, проблема была глубже. В правительстве пролегла трещина между Черномырдиным и Гайдаром. Стала сказываться как раз рознь между олигархами, действующими «на себя» - и «на заказ» (не забывая при этом себя). Премьер-министр принадлежал к первой категории, Гайдар – ко второй, и готовясь к выборам в законодательный орган, предпочитал «своих», отсекая «чужих».

Но в результате возникла новая «Партия российского единства и согласия» (ПРЕС), в руководстве которой было четыре министра – Шахрай, Шохин, Калмыков, Мелькьян. Финансировали ее Газпром, несколько крупных банков. По сути, эта партия стала «черномырдинской», в противовес «гайдаровской».

Однако и ряды радикальных либералов разделились. В прошлых дележках теплых мест и назначений часть из них оказалась не у дел, отброшенной на обочину. Они объявляли, что реформы и приватизации идут неправильно, в пользу «красных директоров». Возник избирательный блок Явлинского, Болдырева, Лукина, названный журналистами по первым буквам фамилий лидеров, «Яблоко». Финансирование его стали осуществлять группа «Мост» Гусинского, американский Фонд Сороса и немецкий Фонд Фридриха Эберта [21, с. 235 - 236]. Появилась даже партия по половому признаку, «Женщины России».

Начавшаяся предвыборная свистопляска захлестнула телевидение, газеты, напрочь заслонила буйной шумихой недавнюю трагедию. Дебаты, программы тех или иных партий, навязчивая агитация. Основное внимание средств массовой информации оказалось сосредоточено на «Выборе России» - конечно же, не случайным образом. Гайдар силился сделать свой блок «президентским», заташить Ельцина на съезд «Выбора России». Даже добился его обещания прийти, выступить. Но Борис Николаевич в последний момент переменил решение. Очевидно, постарались конкуренты Гайдара из команды Черномырдина. Во всяком случае, президент остался как бы «вне» партийной борьбы, над ней (и Черномырдин тоже официально ни к одной партии не примкнул – хотя и поддерживал ПРЕС.

12 декабря жители России двинулись на избирательные участки. Одновременно проводился референдум по введению новой Конституции – и выборы в Думу, которая учреждалась этой еще не принятой Конституцией. Хотя народ уже устал от бесконечных политических игрищ, а самые авторитетные деятели оппозиции были выбиты из борьбы, сидели в следственном изоляторе «Лефортово». Поэтому явка избирателей оказалась гораздо ниже, чем на прошлых выборных кампаниях, около 55 %. Почти 4 млн. бюллетеней (около 7 %) были признаны недействительными, более 2 млн. человек (4,2 %) проголосовали против всех. Но все-таки признали, что Конституция была одобрена, выборы состоялись.

А вот их результаты для многих стали шоком. Среди партий выиграла ЛДПР! Набрала свыше 12 млн. голосов (почти 23 %). Сказалась именно усталость людей – им уже обрыдли и Гайдар со своими обещаниями, и коммунисты. А Жириновский казался чем-то новым, свежим. «Выбор России» (позже он стал называться «Демократический выбор России») очутился на втором месте, набрал 15, 5 % голосов, его лидеры считали это страшным поражением – они-то обладали колоссальными преимуществами в агитации и были уверены в победе. Партия Зюганова с 12 % голосов стала третьей. За ними, примерно с равными результатами, около 8 %, шли «Женщины России», Аграрная партия и «Яблоко», 6,7 % набрала «ПРЕС». Добавилась и всякая «мелочь», вроде Демократической партии Травкина, Движения демократических реформ Собчака, Гражданского союза Вольского, «Будущее России», «Кедр», «Достоинство и милосердие», независимые депутаты. В общем, политическое сборище получилось совершенно разношерстное.

В жизнь российских граждан создание Думы внесло существенное разнообразие. Парламентская хроника заполонила теперь телевизионные каналы, выпуски новостей. «Такой-то депутат заявил то-то…», «такой-то депутат прокомментировал…» На первые полосы новостей выносились думские скандалы, и в данном отношении лидировал Жириновский. То Гайдар в «Известиях» обозвал его «самым популярным фащистским лидером в России». Но Жириновский подал на него и на газету в суд и выиграл иск, ответчиков оштрафовали и заставили извиниться. То сам Владимир Вольфович в эфире программы «Один на один» выплеснул апельсиновый сок на нижегородского губернатора Немцова. То прямо на заседании Думы затеял драку и с криком «Бей суку!» оттаскал за волосы депутата Тишковскую. Но лидеру ЛДПР подобные инциденты только прибавляли популярность.

Любой вопрос государственной жизни вызывал теперь думские дрязги и споры, дававшие обильную пищу и заработки всяким аналитикам и обозревателям. Строились прогнозы голосований, какие фракции могут договориться между собой и выступить вместе, а какие против них. Причем предвыборные программы партий сразу же оказались забыты за ненадобностью. На первый план выходили другие интересы, а они были у всех. Например, среди депутатов ЛДПР, продовавшей места в списках, оказалось 23 крупных бизнесмена. А «народные избранники» из других фракций, наоборот, пристраивались к бизнесменам. Кроме них, появилась многочисленная прослойка «помощников депутатов» - от таких, кто имел в Думе отдельные кабинеты, до подручных на побегушках. В этот разряд попадали и партийные активисты, и журналисты, пиарщики, и посредники для связей с бизнесом. Почти все предводители преступных группировок тоже обзавелись солидными удостоверениями «помощников депутатов».

Сразу же после созыва Дума заговорила о разгоне Верховного Совета – тема была громкая, выигрышная. В феврале 1994 г. была создана парламентская комиссия по расследованию трагедии. Но ведь и сами новые новые парламентарии получили свои депутатские места благодаря перевороту. Имело ли для них смысл копать «под себя»? Уже через неделю, 23 февраля, было принято постановление, фактически перечеркнувшее расследование – об общей амнистии за политические и экономические преступления. Под нее попали участники сентбрьских и октябрьских столкновений в Москве. Ельцин возражал, рвался судить своих противников (видимо, в своем обычном «подогретом» виде). Но его мнение не приняли во внимание. Дума начинала свою деятельность с демонстративного акта гуманизма. Все подследственные руководители и активисты оппозиции были скопом освобождены.

И подобное решение, в общем-то, удовлетворило всех. Окружение президента отлично понимало, что в ходе расследования будут всплывать дела не только сторонников Верховного Совета, но и преступления против них. Авторы провокаций предпочитали сохранить их в тени. Что же касается побежденных руководителей оппозиции Руцкого, Хасбулатова, Макашова, Анпилова, то в новом политическом раскладе все ключевые позиции были уже заняты. Они лишились влияния, были больше никому не опасны и не интересны. Эта же амнистия прекратила начавшийся было суд над «путчистами» ГКЧП. Да и как было осуждать их, если Ельцин сделал то, чего они себе не позволили? Лишь один из «путчистов», генерал армии Варенников, принципиально отказался от амнистии – и вскоре был оправдан за отсутствием состава преступления. Оба инцидента оказались как бы преданы забвению. Но ведь амнистия распространялась и на экономические преступления. Вышли на свободу воры, взяточники, «теневики» - та часть из них, которую все же привлекли к ответственности в советское время и в начале «демократии». Умножили собой месиво и без того расплодившихся дельцов, перемешанных с криминалом.

Ельцин, построив подобную «демократию», продолжал держать чисто прозападный курс. Украина с самого начала своей «самостийности» силилась поменьше расходовать на вооружение и объявляла себя «безъядерной державой». Но при этом требовала для себя гарантий безопасности со стороны ядерных держав – намекая, разумеется, на Россию. В январе 1994 г. Ельцин и Кравчук встретились в Москве с президентом США Клинтоном, который принял на себя роль верховного арбитра и покровителя Киева. Подписали соглашения о таких гарантиях – и о выводе ядерных боеголовок с территории Украины в Россию. Ельцин заключил договор и с Клинтоном, что наши и американские ракеты не будут нацелены друг на друга. Аналогичный договор он заключил и с Великобританией.

НАТО в 1994 г. приняло программу «Партнерство во имя мира» - военного сотрудничества с европейскими странами, не являющимися членами этой организации, и с бывшими советскими республиками. Россия с Украиной тоже с энтузиазмом вступили в эту программу. Присоединились к ней и прибалты, среднеазиатские, кавказские республики, Молдавия, Белоруссия. Хотя де-факто эта программа стала скачком глобального расширения влияния НАТО. В качестве «партнеров» к альянсу присоединились Швеция, Швейцария, Австрия, Ирландия, Финляндия. А для бывших стран социалистического лагеря и вчерашних республик СССР «партнерство» оказалось промежуточной ступенечкой для втягивания в НАТО.

Но Ельцин был ослеплен «дружбой», не видел (и не хотел видеть) опасности. А его поощряли, гладили по головке. В Неаполе в июле 1994 г. состоялся саммит «Большой Семерки», и Россия была приглашена в качестве полноправного члена. Точнее, этой «конфеткой» еще 3 года назад поощряли Горбачева, но ведь он представлял СССР, а Ельцин – только Россию. Поэтому все средства массовой информации объявляли «впервые», признавали это высочайшей честью для нашей страны, заслугой ее президента.

На первый взгляд, на международной арене Россия смотрелась и впрямь неплохо. Она оставалась как бы лидером республик бывшего СССР. За помощью они обращались в Москву и получали ее. Русские выступали миротворцами, посредниками, способствуя урегулированию их конфликтов. На том же саммите «Большой Семерки» - а с Россией «Восьмерки» Ельцин выступал от лица не только своей страны, но и излагал просьбы Белоруссии, Армении и др. Но там можно было увидеть и другое. Как Клинтон довольно неприкрыто регулирует Бориса Николаевича. Диктует, например, требования ускорить вывод российских гарнизонов из Прибалтики. А когда Ельцин попытался поднять вопрос о нарушении прав русского населения в Эстонии, его, разумеется, не услышали [23].

Да и само «равноправие» на подобных мероприятиях оказывалось искусственным. «Семерка» представляла 7 самых развитых и богатых мировых держав. А в России царил полный развал. Гайдар предложил очередную программу по «ускорению реформ». Но Черномырдин отклонил ее. Отклонил совершенно правильно, поскольку «ускорение» представляло еще один сокрушительный удар по экономике. Гайдар обиделся и демонстративно подал в отставку с поста первого заместителя председателя Совета Министров. Однако и без новых его разрушительных инициатив положение оставалось катастрофическим.

Товары и продукты появились, но цены росли. Денежные купюры становились все крупнее. Копейки совсем отменили. 12 апреля 1994 г. на улицы Москвы вышли 3 тыс. студентов. Требовали повысить стипендии, потому что на них невозможно стало прокормиться, и вообще платить их – поскольку их не выдавали по много месяцев. Кстати, в условиях быстрой инфляции подобные махинации стали широко распространенными. Задержать зарплаты, пенсии и другие выплаты, «прокрутить» их в торговых, валютных и иных сделках. «Наварить» на них прибыль. А по назначению выплатить деньги позже – хотя их покупательная способность уже значительно упадет.

Россию разворовывали все кому не лень. Граница с Казахстаном с 1992 г. превратилась из административной в государственную. Но попробуй-ка возьми под охрану такую огромную протяженность! Пограничники еще оставались на старой границе СССР, отбивали афганских душманов. Для строительства застав, ограждений, наблюдательных вышек по периметру России не было денег. И через открытую границу ринулись казахи. Угоняли скот. Даже спиливали столбы высоковольтных электропередач, утаскивали на металлолом.

Пункты приема металлолома открылись и по всей России. Обнищавшие люди, пьяницы, собирали и воровали любые металлические предметы, какие могли отыскать, сдавали за гроши. А Эстония, где никогда не было месторождений полезных испопаемых, вышла вдруг на первое место в мире по экспорту цветных металлов! Потоки хлынули сюда из России – ведь и эта граница оставалась открытой.

Появилось такое явление как «финансовые пирамиды». 1 февраля 1994 г. началась продажа «билетов МММ» номиналом 1 тыс. руб. Телеэкраны захлестнула реклама с Леней Голубковым, получающим сказочные прибыли на этих «билетах». Причем в поддержку МММ высказывался такой авторитетный экономист, как бывший мэр Москвы и большой друг секты Аум Синрике Гавриил Попов. Реклама была умелой, нацеливалась на простых, недалеких граждан, и она сработала. Тут уж духом «бизнеса» заразились домохозяйки, пенсионеры. Вкладывали в МММ последние сбережения, были и такие, кто ради «билетов» продавал квартиры. И, вроде бы, барыши обещали быть огромными, за полгода стоимость «билетов» выросла в 127 раз. Владельца МММ Сергея Мавроди числили на 12-м месте в рейтинге крупнейших российских бизнесменов. Но через полгода «пирамида» лопнула.

Пострадало, по разным оценкам, от 2 до 10 млн. вкладчиков, 50 человек покончили жизнь самоубийством. А многие жертвы обмана устраивали демонстрации у Дома Правительства – требовали от властей освободить арестованного Мавроди или вернуть их деньги. Хотя Мавроди и без них выкрутился, сумел вдруг «доизбраться» в Думу и стал лицом неприкосновенным. Потом его то привлекали, то закрывали дела, в результате он остался безнаказанным. Куда испарились ограбленные деньги, вопрос остался открытым. Это мошенничество было далеко не единственным – возникали фирма «Властилина», «Тибет», «Чара-банк», «Русский дом Селенга», банк «Хопер-Инвест», обиравшие доверчивых.

В эпоху «перестроек» самой «передовой» оказывалась интеллигенция. Она громче всех ратовала и за «демократию», и за «рынок». А теперь вдруг оказалось, что ее научные и культурные учреждения никому не нужны. Правительственных заказов не было, разработки прекратились без денег. Клубы, музеи, библиотеки, театры, киностудии, тоже очутились без финансирования. «Свобода творчества» обернулась упадком и гибелью культурной сферы. Чисто по западному принципу. Творить-то ты можешь что угодно. Но чтобы донести людям – нужны деньги. А «звезды» всегда и везде делались искусственно. Они и засверкали, отупляя зрителей безвкусицей и бездуховностью.

Остальные выживали, как могли. Руководство НИИ, домов и дворцов культуры, сдавало свои помещения в аренду под склады, кафе, магазины, офисы. Кто-то воровал, распродавая имеющиеся ценности. Деятели культуры искали спонсоров среди «новых русских» и подстраивались под их вкусы. Прежних шедевров больше не рождалось. Художники торчали на базарах, пытаясь продать свои произведения. Кинорежисеры и актеры перешли на полную безвкусицу, бандитскую тематику, перемешанную с порнухой. Писатели и журналисты считали манной небесной заказные публикации в либеральных или бульварных изданиях, там платили. Инженеры и научные работники шли трудиться грузчиками, торговцами, прислугой.

А рабочих добивала приватизация. Она окончательно порушила хозяйственные механизмы предприятий, связи между ними. Те из них, которые еще работали, попадали в тупик. Вроде бы, трудовые коллективы, сами рабочие, стали совладельцами, а что дальше? Как реализовать продукцию? На многих заводах и фабриках единственным выходом оказалось выдавать зарплату той же продукцией – где сахаром, где маслом, платками, носками, тарелками, ложками. Рабочие стали ездить по городам, ходить по подъездам, предлагая свои товары. Выносили торговать на железнодорожные станции, возле шоссейных дорог.

А в 1994 г. приватизация перешла на следующий этап – с «чековой» на «денежную». Стали проводиться аукционы с распродажей предприятий. У голодных рабочих, сидевших без зарплаты, скупить акции было проще простого. В результате перспективные и прибыльные предприятия доставались олигархам (причем по крайне заниженным, искусственным ценам). Другие разорялись, объявляли себя банкротами, закрывались. За спиртовые заводы разыгрывались настоящие войны между преступными группировками – с рейдерскими захватами, убийствами конкурентов. Это было уж очень выгодным, разливать «паленую» водку. Ее продавали и в магазинах, и в ларьках, и на открытых лотках, и прямо с грузовых машин. В условиях развала и беспросветной жизни народ очень быстро начал спиваться. А между тем, процесс нарастал с возрастающим темпом. Если в 1992 г. было приватизировано 46 тыс. предприятий, то в 1993 г. 88 тыс., в 1994 г. – 112 тыс.

Правда, в ноябре 1994 г. этот процесс чуть не споткнулся. Чубайс получил повышение, стал первым заместителем председателя Совета Министров и возглавил Федеральную комиссию по ценным бумагам и фондовому рынку. А вместо него председателем Госкомитета по управлению имуществом был назначен Владимир Полеванов, бывший до этого губернатором Амурской области. Почему именно он, осталось неизвестным. Возможно, выдвинул Черномырдин, знавший его раньше. А может быть, «реформаторы» сочли, что он тоже «свой», урвет что-то для себя и удовлетворится. Но ошиблись. Полеванов был настоящим патриотом и честным человеком.

Увидев, что творится в Госкомимуществе, он ужаснулся. А Чубайс поразил его своим цинизмом. Полеванов вспоминал его слова: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут» [24]. Новый начальник обнаружил, что в Госкомитете по управлению государственным имуществом нет даже подразделений для управления! Никто не собирался имуществом управлять! Его растаскивали. И раздавали. Полеванов нашел и группу из 35 американских советников во главе с кадровым офицером ЦРУ Хэем, занимавшихся, в основном, «приватизацией» военных предприятий. Он свидетельствовал: «Подняв документы, я с ужасом обнаружил, что целый ряд крупнейших предприятий ВПК был скуплен иностранцами за бесценок. То есть заводы и КБ, выпускавшие совсекретную продукцию, вышли из-под нашего контроля. Тот же Джонатан Хэй с помощью Чубайса скупил 30 % акций Московского электронного завода и действовавшего с ним в кооперации НИИ «Графит» - единственного в стране разработчика графитового покрытия для самолетов-невидимок типа «Стелс». После чего Хэй заблокировал заказ военно-космических сил на производство высоких технологий» [10]. И таких вопиющих безобразий было множество, они были кругом! Даже с деньгами шло жульничество. Целый ряд предприятий, стоивших триллионы, достался американцам за 5 млн. долларов – да еще в рассрочку на 20 лет.

Причем эти факты уже не были секретом. Начальник службы внешней разведки Примаков и глава ФСБ Степашин еще 26 августа направили в правительство письмо: «Приватизация предприятий военно-промышленного комплекса привела к массовой утечке новейших технологий, научно-технических достижений практически даром на Запад. В целом Запад приобрел в России столь большой объем новых технологий, что НАТО учредило для их обработки специальную программу». И «оборонкой» дело не ограничивалось. Американцы уже подбирались к приватизации российской алюминиевой промышленности, нефтяных месторождений – Чубайс готовил соответствующие документы. Полеванов нашел в бумагах протест Генеральной прокуратуры по поводу приватизации морских портов, хотя они не подлежали приватизации. Иностранцам уже готовы были отдать и корабли грузового Тихоокеанского флота, обеспечивавшие грузами Чукотку и Камчатку. И даже обращения Генпрокуратуры, ФСБ, внешней разведки оставлялись без всякого внимания и реакции.

Полеванову пришлось вести настоящую войну даже для удаления американцев. Госкомимущество охраняла частная военизированная структура блока «Демократический выбор России» - она подчинялась Чубайсу, а распоряжения нового начальника не выполняла. Только когда он сумел заменить партийный ЧОП на обычную милицию (чья охрана стоила в 3 раза дешевле), у американцев отобрали пропуска. Полеванов выгнал и Альфреда Коха, заместителя Чубайса, непосредственно ведавшего «оборонкой». Дела по приватизации алюминиевых заводов, нефтяной отрасли, тихоокеанских кореблей вовремя остановили. По портам приватизацию признали незаконной, начали национализацию. Чубайс звонил, угрожал. Но Полеванов проработал во главе Госкомимущества лишь 72 дня. В январе 1995 г. Ельцин сместил его, заменил Сергеем Беляевым. Экономист Михаил Хазин свидетельствовал: чтобы убрать Полеванова, на Ельцина надавили США.

Да, американцы находились на вершине могущества и торжества. Регулировали президента России, как считали нужным. Держали правительство «на крючке» займов Международного валютного фонда (МВФ). Их наглость дошла до того, что старший политический советник Уолтер Мид опубликовал в 1994 г. в американском журнале «Вопросы географии» проект «Давайте купим Сибирь». То есть, просто приобрести за деньги территорию от Урала до Тихого океана. МИД прикидывал, что это можно сделать за бесценок, называл сумму 3 триллиона долларов. В рассрочку на 20 лет – платить по 200 млрд. в год. Половину России за несколько вагонов зеленых бумажек (кстати, ничем не обеспеченных – можно напечатать сколько угодно). Русских предлагалось выселить или собрать в особые районы типа резерваций. А нерусским коренным народам предоставить американское гражданство.

Если бы события и дальше развивались подобным образом, проект стал бы вполне реальным. Но некоторые другие планы захвата России под свое влияние уже осуществлялись. 12 декабря 1993 г., когда граждане нашей страны выбирали Думу и принимали на референдуме новую Конституцию, в ее проекте изучали и обсуждали структуру государственных органов, новые схемы управления. Но конечно же, никто не обратил внимания на статью 75 – о Центробанке. Он унаследовал функции и активы Госбанка СССР. Должен был печатать деньги, защищать устойчивость рубля. Но раньше Центробанк был подотчетен Верховному Совету. Теперь это подчинения исчезло. Появились слова, что свои функции он осуществляет «независимо от других органов государственной власти».

Главный финансовый центр страны, осуществляющий контроль за всеми остальными банками, превратился в некую организацию, отделенную от государства. Председателя Центробанка предлагает президент и утверждает Дума. Но ни президент, ни правительство, ни Дума не контролируют и не регулируют работу Центробанка. Он хранит золотовалютный запас государства и имеет право им распоряжаться, но сам не является собственностью государства. Однако организация, которой подотчетен Центробанк, чьи распоряжения он обязан исполнять, все же существует. Международный валютный фонд. Это зафиксировано в соглашении о членстве России в МВФ. Вот такой казус получился. Хотя о нем, конечно же, широко не объявлялось.

Литература:

1. Солонарь В. Научный расизм // Эксперт. № 1 (735). 27 декабря 2010.
2. Рассекречена переписка, в которой Ельцин отчитывается Клинтону о Путине и Крыме // Взгляд, 30 августа 2018.
3. Старовойтова Г. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев. М. Лимбус-пресс. 1999.
4. Толстых П.А. GR. Практикум по лоббизму в России. М. Альпина Бизнес Букс. 2007.
5. Коргунюк Е.Г. Финансирование партий в постсоветской России: между бизнесом и властью // Политика. Аналитика. Хроника. Прогноз (Журнал полтической философии и социологии политики. № 3 – 4. 2010.
6. Итоги саммита семерки в Неаполе // Коммерсантъ. № 127. 12.07. 1994.
7. Аникина А. А. Чубайс: «Ну вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок» // Правое дело. 14 января 2004.

Из новой книги Валерия Шамбарова «Постсоветская история»