ТИПАЖИ РУССКОЙ ИСТОРИИ. НАШ ОТВЕТ ГОЛЛИВУДУ

Сейчас пишется и снимается столько псевдоисторических «шедевров», что перестаешь понимать, как оно все было на самом деле. И писатели, сочиняющие для Российской империи будущее, увязают в сложносочиненных и нежизнеспособных конструкциях. Это на самом деле – проблема, потому что получается заумно, скучно и в итоге никому не нужно.

Одна из причин – желание сделать строителями Империи голливудских героев. Достаточно посмотреть на книжные обложки…

А меж тем, в истории каждой страны можно выделить что-то вроде социальных типажей. Навскидку: Нидерланды, шестнадцатый век, аристократы, сражавшиеся в одном строю с нищими и гордо называвшие себя гёзами; Испания, тоже шестнадцатый век, обнищавшие дворяне, кинувшиеся завоевывать Америку; Китай, парочка тысячелетий, чиновники, которые, чтобы получить место, должны были безупречно знать классическую литературу и быть рафинированными интеллектуалами. Каждый век порождает свои типажи, и художник, поймавший такого персонажа в перекрестье прицела, может рассчитывать на успех.

В российской истории они тоже есть. Если знать о их существовании и экстраполировать их на квазиисторическое полотно будущего, должно получиться интересно.
Российская империя – это не география, не военные походы, даже не наука с литературой. Это прежде всего люди. Не будет людей – никакая география не поможет.

Типаж первый. «Слуга государев»

Это чаще всего офицер, но может быть и чиновник. «Слуга государев» получает задание, которое требует знаний и умений, им еще не усвоенных. Но, раз нужно державе, раз есть приказ действовать, он берется за дело и с честью его выполняет.

В качестве примера – всем известные братья Орловы. Они принадлежали к так называемому среднему дворянству, которое поставляло молодежь в гвардейские полки. От прочих молодых офицеров Орловы отличались интересом к науке.

Григорий Орлов участвовал в Семилетней войне, был ранен в битве при Цорндорфе. По воле судьбы он стал избранником великой княгини Екатерины, в будущем – императрицы российской. После переворота 1762 года перед ним все двери были открыты. Екатерина позаботилась о его продвижении по служебной лестнице, он стал действительным камергером, генерал-аншефом, затем шефом Кавалергардского корпуса. Должностей было много, одному человеку – не справиться, и Орлов даже не пытался. Тем более – в его подчинении были опытные чиновники, и он по-своему был полезен, особенно когда, будучи президентом Вольного экономического общества, стал видным защитником его интересов. Но в конце концов Екатерина решила прервать эту связь.

Как раз тогда, еще весной 1771 года, в Москве началась эпидемия чумы, а к осени она уже уносила по тысяче человек в день. Григорий Орлов был командирован в Москву – бороться с эпидемией. До сих пор ничем подобным он не занимался. При дворе шептались – там он и останется на чумном кладбище, потому что этого, похоже, желает императрица. Но Орлов внезапно показал себя с лучшей стороны, организовал госпитали, подавил мародерство, и к поздней осени окончательно покончил с эпидемией. По возвращении из Москвы, императрица удостоила его изъявлением своей благодарности и, в память его подвигов, воздвигла в Царском Селе ворота с надписью «Орловым от бед избавлена Москва».

Его младший брат Алексей Орлов тоже отличился на таком поприще, о котором и не мечтал. Он, сержант Преображенского полка, был одним из организаторов так называемой «шелковой революции», которая привела к власти императрицу Екатерину. И вот он уже гвардии майор, граф Российской империи, один из основателей Вольного экономического общества, интересуется наукой и литературой. Алексей Орлов, человек вполне сухопутный, разрабатывает план военной операции против Турции в Средиземном море. Очевидно, Екатерина II следовала правилу: инициатива наказуема. Орлов получает командование эскадрой русского флота. До того он видел все эти великолепные парусники большей частью на гравюрах…

Но он оказался толковым морским стратегом. Велено побеждать – и флот под его командованием одерживает победу в знаменитом Чесменском сражении.

Выводить новую породу рысистых лошадей графа Орлова-Чесменского никто не просил. Но он знал, что такие лошади нужны, – и с этой задачей справился. Еще один слуга государев, которому довелось заниматься совершенно новым для него делом, — Александр Суворов.

Начиная с пятнадцатого века, Россия постоянно воевала с Швецией. Очередная русско-шведская война закончилась в 1790 году Верельским миром. Во время войны шведский флот Густава пару раз находился недалеко от Кронштадта. Императрица Екатерина предвидела, что мирный договор – еще не финал противостояния. Требовалась современная база для гребного флота, предназначенного для действий в шхерах, у берегов и на реках. Для защиты финляндских шхер со стороны Швеции близ устья пограничной реки Кюмени основан был город Роченсальм, при котором начали строить огромный порт для гребного флота.

Как раз тогда государыня была недовольна фельдмаршалом Александром Васильевичем Суворовым. Его она и отправила строить порт: «Я желаю, чтобы вы съездили в Финляндию до самой шведской границы для спознания положения мест для обороны оной».

Это была унизительная для него, как он полагал, должность – нечто вроде инженер-инспектора по фортификации. Но он отнесся к поручению со всей ответственностью и составил план, который государыня немедленно одобрила.

Суворов побывал в Кексгольме, Выборге, Фридрихсгаме, Вильманстранде, крепости св. Давида, Нейшлоте. В кратчайшие сроки он осмотрел укрепления, казармы, «гофшпиталя», магазины, артиллерию. А также наметил места для новых фортов и крепостей. По возвращению в Петербург Суворов представил «План оборонительных мероприятий на случай войны со Швецией». План был утвержден, Суворов отправился в Финляндию выполнять намеченное. В результате за пару лет были усилены все существующие крепости, а также построены новые крепости и форты: Кюменьгород, Ликола, Озерная, Утти, Кярны. Между Вильманстрандом и Нейшлотом было построено четыре судоходных канала, где располагалась озерная флотилия. Каналы эти существуют по сей день.

Но самым главным было строительство Роченсальмской крепости и порта. Сам Суворов придавал Роченсальму большое значение. В сентябре 1792 года здесь был поднят крепостной флаг и штандарт Российской империи, полагавшиеся лишь главным крепостям.

Суворов был удовлетворен своей работой, полагая, что обеспечил безопасность не менее чем «на сто лет».

Типаж второй. «Из грязи в князи»

Так называемые социальные лифты лучше всего работают в условиях форс-мажора. В полном соответствии с пословицей «Кому война, а кому и мать родна», талантливые офицеры и управленцы могут из низов подняться очень высоко – туда, где их способности будут востребованы. Имеются в виду те, кто, взлетев очень высоко, заботился о державе, а не только о своем кармане, как Эрнст Бирон, герцог Курляндии.

Правда, для этого требуется монарх, который своей волей расставляет нужных ему людей по боевым постам. Таким монархом был Петр Первый...

Павел Иванович Ягужинский родился в 1683 г. в семье бедного литовского органиста, который в поисках работы приехал с семьей в Москву и поселился в Кукуй-слободе. Там Петр Алексеевич повстречал Павла и был поражен большими способностями юноши. Он сделал его своим денщиком, а по существу – адъютантом. Павел Ягужинский стал одним из наиболее близких к Петру людей. Петр говорил о Ягужинском: “Что осмотрит Павел, так верно, как будто я сам видел”. Когда Петр ввел должность генерал-прокурора, на нее был назначен Павел Иванович. При Екатерине I Ягужинский был послом в Польше, а при Анне Иоанновне — послом в Берлине. Это был один из образованнейших людей своего времени. В 1735 г. Ягужинский вернулся в Россию, был назначен кабинет-министром и получил графский титул.

Типаж третий. «Офицер в тылу врага»

Разведка была всегда. Но занимались ею чаще дипломаты и штат посольств, вербуя агентов и добывая информацию самыми экзотическими способами. В России же неоднократно случалось, что в разведку отправляли кадровых офицеров. И что интересно – с заданием они справлялись.
Биография Михаила Илларионовича Кутузова в общих чертах всем известна. И образ яркий – неторопливый человек с повязкой на глазу и солдатское: «Приехал Кутузов бить французов!»

Его готовили не в боевые офицеры, а скорее в штабные работники. Но он в 1762 году был назначен командиром роты Астраханского пехотного полка, которым в это время командовал Суворов. Кутузов воевал в Польше, участвовал в русско-турецких войнах, где и был тяжело ранен в голову, едва не лишившись глаза. Там он успешно занимался военной разведкой, научился анализировать сведения и немало способствовал успеху русской армии под Измаилом. Для того чтобы без помощи переводчика вести беседы с местными жителями и читать документы, написанные арабской вязью, Кутузов выучил турецкий язык.

Европейские страны не желали усиления влияния России на Босфоре. Нужно было предупредить заключение союза между Францией и Турцией, устранив опасность проникновения французского флота в Чёрное море, собрать информацию о внутреннем положении Турции, разменять пленных, обеспечить сохранение мира с турками. Русское посольство возглавил Кутузов. Он прибыл в Константинополь двадцать шестого сентября 1793 года.

В дороге Кутузов не спешил, объясняя это старыми ранами, а в действительности собирая информацию о возможных противниках. По пути в Константинополь он сумел получить сведения о состоянии турецких крепостей, их вооружении, наличии стратегических запасов, снял планы местностей, оценил места возможных стоянок войск и настроение местного населения.
Турецкие власти хотели убедить посольство в дружеских чувствах к России. Отношение к Кутуз-паше, которого османы уважали как отважного воина, было проявлено сразу и выразительно. Он получил богатые подарки.

Османская империя в то время находилась в глубоком упадке. Коррупция разъедала её, как проказа, а государственная политика находилась под контролем двух грозных сил – гарема и потерявших понятие о дисциплине янычар.

Сложилось странное положение – принцы крови жили в покоях гарема, как в заключении, это была золотая клетка, к управлению страной их не готовили. Но в гареме шла смертельная борьба между матерями принцев за жизнь и власть своих сыновей. При победе той или иной группировки к сыновьям проигравшей отправлялся палач с шёлковой верёвкой. А за попавшего на трон принца правили фактически мать или жена. Влияние гарема было очень велико – султан Селим Третий, правивший тогда, прислушивался к советам матери.

Когда зашли в тупик переговоры о торговых тарифах и размерах пошлины за проход проливов, Кутузов решил проникнуть в сад султанского гарема.

Кутузов знал, что русским дипломатам пришлось немалое время провести в Семибашенном замке (политической тюрьме) Константинополя. Но генерал-дипломат пошел на риск.
В саду он должен был встретиться с любимой женой султана, грузинкой Михри-шах, француженкой Эме де Ривери, получившей имя Нахши-диль, а также дочерью Михри-шах – Хадиджей-ханум. Это была прекрасно образованная женщина, сторонница прозападных реформ Селима III.

Кутузов сделал женщинам богатые подарки, долго говорил с ними, и впоследствии все сложные вопросы были улажены без проволочек.
Весть о визите русского посла в гарем султана потрясла османскую столицу. Турки ждали кровавой расправы над послом. Но начальник охраны гарема, получивший щедрую мзду от Кутузова, оказался чрезвычайно находчив. Он сообщил, что русский посол – главный евнух царицы Екатерины!
Следующий офицер-разведчик – Александр Иванович Чернышов.

Эта история началась в 1810 году, когда выяснилось, что у России фактически нет разведки. Нет, армейская-то разведка была, а агентов-профессионалов в других странах не имелось. А время к безалаберности не располагало. После подписанного 25 июня 1807 года Тильзитского мира с Францией в Петербурге отчетливо понимали – настоящая война с Наполеоном еще впереди. И вот, когда военным министром стал генерал Барклай-де-Толли, он взялся за дело всерьез.

В один прекрасный январский день в приемной перед его кабинетом стояли семеро молодых офицеров, и среди них выделялся ростом и красотой полковник Александр Чернышов. Он служил в кавалергардах, начал боевой путь в сражении под Аустерлицем, участвовал в кампании 1807 года.

Офицеров спешно приняли на службу в Экспедицию секретных дел при военном министерстве и разослали по европейским столицам. Чернышову, который был лично знаком с Бонапартом, достался Париж.

Париж был столицей императора-победителя. Светская жизнь кипела, и в салонах, слушая внимательно, можно было многое узнать – и Чернышов начал с салона Полины Фурес, бывшей любовницы Наполеона. Здесь он присматривался к тем, кому предстояло стать его агентами, — к проигравшимся картежникам, к артистам, к чиновникам, желающим скопить капитал на черный день.

Чернышов нашел возможность встретиться с Бонапартом. Тот ему симпатизировал и в неформальной обстановке проговаривался о самых секретных вещах. Чернышов становится в Париже модной персоной, завел нужные знакомства и оказался на балу в доме австрийского посланника князя Шварценберга именно в ту ночь, когда там принимали сестер Наполеона – Каролину Мюрат и Полину Боргезе. Вспыхнул пожар, в толчее и панике гибли люди. Чернышев, вскочив на подоконник, позвал к себе офицеров, возглавляет отряд спасателей. Сам Чернышев спас Каролину и Полину.

Это было большой удачей: Каролина – королева Италии и, видя, что брак Наполеона с Жозефиной остается бездетным, мечтает о том, чтобы своим наследником Наполеон назвал ее старшего сына. В салоне Каролины можно встретиться со знаменитыми политиками Талейраном и Фуше.

А Полина Боргезе познакомила Чернышова со своим поклонником – чиновником Военного министерства Мишелем. Он организует регулярную доставку в Санкт-Петербург «Краткой ведомости» — сводки о численности и дислокации французской армии. Дважды в неделю этот документ составляли для Наполеона в единственном экземпляре – но Мишель ухитрялся снять копию.

Потом Боргезе познакомила Чернышова с министром полиции Савари и с «хозяином картографии» секретарем топографической канцелярии Наполеона. Теперь у него были копии карт всех городов Европы, где строятся укрепления и дороги. Приключения Чернышова в Париже – сюжет для потрясающего авантюрного сериала. В конце концов тучи над головой сгустились, и он спешно покинул Париж, но не из страха быть пойманным; он предчувствовал войну и хотел наконец послужить России на поле брани. О его военных подвигах ходили легенды... Войну Чернышев закончил в поверженном Париже.

Типаж четвертый. «Поэт-партизан»

С тридцатых годов восемнадцатого века власть заботилась о том, чтобы офицеры получали серьезное образование. В 1731 году императрица Анна Иоанновна подписала указ об основании кадетского корпуса для шляхетных детей. Корпус должен был выпускать не просто образованных молодых офицеров, а культурных граждан Империи, способных служить и в армии, и в любом учреждении. И до того при Петре Великом были школы для будущих офицеров, дававшие в основном прикладные знания. Но в кадетском корпусе, кроме точных и естественных наук, изучались «российская словесность» (язык и литература), новые и древние языки, история (в том числе история Древней Греции и Рима).

К концу восемнадцатого века для офицеров стало нормой следить за новинками литературы и играть на музыкальных инструментах, тем более, что единственным средством насладиться музыкой были домашние концерты.

Многие офицеры пробовали силы в литературе. Появился новый типаж – офицер, владеющий пером на почти профессиональном уровне, а впоследствии – и на профессиональном. Это, в первую очередь, Денис Давыдов. Его подвиги известны всем, кто хоть краем уха слыхал про войну 1812 года.

Константин Батюшков к офицерской карьере не готовился, а в армию попал по зову сердца, уже двадцатилетним – в 1807 году записался в народное ополчение, служил в Петербургском милиционном батальоне, воевал в Пруссии, был ранен в битве под Гейльсбергом, за которую получил орден св. Анны третьей степени. Потом в составе гвардейского егерского полка он принял участие в войне со Швецией, ушел в отставку, но с началом Отечественной войны вернулся в армию. Этот поклонник древнеримских поэтов был боевым офицером, дружил с Жуковским, прославился стихами о войне и о любви, потом стал писать прозу.

Александр Алябьев – ровесник Батюшкова, автор множества романсов, впоследствии писал музыку к драматическим спектаклям и водевилям. Он тоже ушел на Отечественную войну, служил в Украинском казачьем полку, в Иркутском и Ахтырском гусарских полках, участвовал во взятии Дрездена, организованном партизаном и известным поэтом Денисом Давыдовым. При взятии Дрездена был ранен. Алябьев принимал участие в сражении под Лейпцигом, боях на Рейне и взятии Парижа. Награждён двумя орденами св. Анны 3-й степени, орденом св. Владимира 4-й и медалью в память войны 1812 г. Окончил войну в чине ротмистра и продолжил военную службу в Петербурге.

Если покопаться в российской истории, найдутся и другие типажи, и другие яркие характеры, которые избавят наших сценаристов и драматургов от необходимости искать персонажей в Голливуде. Главное – вспомнить наконец, где ты живешь…

Далия Трускиновская

Заглавная иллюстрация: Николай Каразин. Вступление русских войск в Самарканд 8 июня 1868 года.