"Смута". И.И.Жук

Фото-работа Павла Ильина.

«Понятие «Смута» пришло в историографию из народного лексикона, означая, прежде всего, анархию и крайнюю неустроенность общественной жизни. Современники Смуты оценивали ее как кару, постигшую людей за их грехи».

(Википедия)

Если взглянуть на историю нашей страны непредвзятым взглядом, то можно сказать, что у истоков формирования первого русского государства встретились два понятия – Смута и ясное духовное понимание путей её скорейшего преодоления. Вот с какой грамотой отправили наши тогда ещё языческие предки послов к князю Рюрику: “земля наша велика и обилна, а наряда въ ней нетъ; да поидете княжить и володеть нами”.1 Здесь вам и четкое осознание тупиковости ситуации, в которой оказались слишком свободолюбивые, но не очень сговорчивые русичи; здесь же и их свободно выстраданное решение: без единовластного правителя, без независимого от всевозможных влияний и «подарков» Князя, государству не состояться, стране не быть, славянам, во всяком случае, их восточной ветви – в плотном вражеском окружении во веки веков не выжить.

С тех пор, в результате тех или иных превратностей судьбы, наша страна, как минимум, ещё пять раз опрокидывалась в смуту. И каждый раз, уже находясь, казалось бы, в самом эпицентре погибельного распада, находила в себе силы и глубинное понимание путей выхода из сложившейся ситуации.

Так, при «погибели Русской земли» на излете Киевской Руси, когда родичи князя Рюрика, вконец запутавшись в престолонаследии, бесконечной борьбой за Великокняжеский стол довели страну до полного разорения, с одной стороны, - появился решительный и неординарно мыслящий Великий князь Андрей Боголюбский (1110–1174), дерзнувший перенести столицу из стольного града Киева в далекий северный Владимир(1169); а, с другой, - благодаря татаро-монгольскому игу(1237-1480), народ, наконец-то, вспомнил, что вывело его из погибельного хаоса на заре формирования русского государства, и всем тогда уже православным миром поддержал благочестивую тенденцию четвёртого сына св. Александра Невского св. Даниила Московского(1261-1303) к укреплению единодержавного русского Центра.

Та же история повторилась и в «Смутные времена», когда в результате правильно сформулированной, но уж слишком по-русски круто проведенной компании по воцарению единодержавия на Руси царем Иоанном Грозным (опричнина)(1565-1572), в стране практически не осталось рюриковичей. Так что, после смерти последнего их них, сына Иоанна Грозного, Федора, Русь поневоле вошла в затяжной династический кризис(1558-1613). И если бы не простой народ, пока ещё крепко помнивший о всех прелестях княжих междоусобиц, то уже в те времена у нас появилась бы Конституция, свой двухсоставный парламент, «дворянские вольности» на манер польско-литовских, ну и, конечно, ростовщики с их неограниченными возможностями по закабалению «малых сих» и по подкупу власть имущих. А ведь бояре будто того и жаждали: ВОЛЬНО впустили поляков в Кремль, СМИРЕННО позволили им пограбить близлежащие московские деревеньки, ДРУЖНО собрались вместе с первопрестольным клиром присягнуть королевичу Владиславу, сыну польского короля Сигизмунда Третьего(1610)…. Да только народ вмешался. Ну, и ещё патриарх Гермоген(1530-1612), будучи родом из казаков, должно быть, по недостатку родовитости запамятовал, что «всякая власть – от Бога». Вот и слал свои подметные письма с призывом спасать Россию в обход тогдашней боярской знати (читай по-нашему: элиты), к черносотенным простецам. И те, как на грех, откликнулись. И с благословения св. Сергия Радонежского, - он ТРИЖДЫ являлся во сне к торговцу мясом из Нижнего Новгорода, Козьме Минину, - во главе с маломощным провинциальным князем Дмитрием Михайловичем Пожарским(1578-1642), взял, да и выгнал по-европейски передовых господ-демократов не только, что из Кремля, но даже и из России.

Так на долгие триста лет вновь замирилась Святая Русь. Святая вовсе не потому, что жили в ней все поголовно свято. Об этом только молили Бога. И внутренне, всей душой, стремились к Христу Спасителю. А уж Он-то, в ответ на молитвы наших благочестивых предков, умудрял их, по крайней мере, не устроить здесь, на земле, вполне посильный для человека, лишенного связи с небом, - братоубийственный ад кромешный.

Вновь избранная династия Романовых(1614-1917) начала с «симфонического единства» духовной и светской властей в России(1619-1633). Вновь избранный царь Михаил Федорович(1596—1645) в содружестве со своим отцом, Третьим Патриархом Всея Руси Филаретом(1553-1633), в миру – Федором Никитичем, так быстро воздвигли Русь из хаоса, дышавшего в годы «Смуты», что уже Второй царь той же династии, Алексей Михайлович (1645-1676) в купе с Седьмым Патриархом всея Руси Никоном(1652-1666) возмечтали о невозможном: с подачи католического прелата, иезуита Антонио Посевино захотели поставить Русскую церковь, а с ней и саму Россию во главе всего православного мира(!). Подобное самопревозношение или дьявольская гордыня, как для отдельного человека, так и для целого государства всегда наказывается падением. И вот, словно бы в подтверждение этого Евангельского закона, исправление древних церковно-славянских рукописей по ново-греческим образцам (1653-1656)обернулось для всей страны так до сих пор ещё и не уврачеванным до конца Расколом с последующим более, чем двухсотлетним пленением РПЦ светской гражданской властью (1700-1917 гг.). Естественно, что такое невольное отхождение от «симфонического единства» Церкви и государства способствовало процессу всеобщей апостасии: угасанию христианской веры, как у представителей правящего слоя России, так и у простого народа. Тогда, как сам Раскол вполне может быть назван очередной, пусть и не явно выраженной, Третьей общероссийской «Смутой».

Из учебника русской истории средней школы, всем нам хорошо известно, что Екатерина Вторая (1729-1796) взошла на царство в результате дворцового переворота 1762 года. Но только благодаря истолкованию русского писателя и историка Ивана Солоневича мы, в конце концов, уяснили, что за подобное восхождение вдовы Петра Третьего на русский престол императрице с приведшими её к власти гвардейцами пришлось расплатиться установлением «на вечные времена», так называемых, «вольностей дворянских». В результате такого дара веками складывавшийся паритет: дворяне – проливают кровь за отечество; а русский народ, в благодарность за это, смиренно и честно работает на них, - был разрушен. Что, в сочетании с уже выше названным остыванием в православной вере, как элиты страны, так и её простого народа, - привело к совершенно губительным для России последствиям.

Оказавшись в невольной праздности, «освобожденные» от государственного тягла дворяне поневоле начали предаваться «высоким» праздномечтаниям. И лучшие, совестливейшие из них, начитавшись идейных книжек западных просветителей, а там уже и марксистов, решили облагодетельствовать свой народ на европейский лад: насильственным восстановлением на Руси нарушенной при Екатерине Второй социально-экономической справедливости. (Словно кто-то им мешал раздать часть своих земель проживавшим на них крестьянам и, идя по стопам Христа, полюбовно решить вопрос с перекосом в распределении сословных прав и обязанностей, возникшим после принятия «Вольностей дворянских»?) Однако по-христиански думать, а, уж тем более, действовать наши праздномечтатели к тому времени разучились. В моду входила другая «правда»: рожденная в тигле масонских лож, взывавшая вовсе не к личной совести каждого конкретного человека, как это делал Иисус Христос, а обещавшая разрешение всех мировых вопросов путем проведения на земле целого ряда социалистических, пролетарско-освободительных революций. Революционно свергать при этом предлагалось всего лишь трутней и законченных мракобесов, являвшихся злостным тормозом развития Человечества. Поэтому наши российские вольнодумцы с радостью соглашались с будущей вивисекцией.

Но вот, когда чаемый плод свободы наконец-то у нас созрел, и русская революция к радости всех прогрессистов грянула, наши наивные правдолюбцы вдруг с удивлением обнаружили, что это они-то как раз и есть те самые ненавистные для народа трутни и мракобесы. Больше того, львиная доля народа русского в числе его самых трудолюбивых и зажиточных землепашцев тоже, как оказалось, явно уже не вкладывается в прокрустово ложе «пролетариата, которому нечего терять, кроме своих цепей». В результате крутой социальной чистки всех русских земель от попов бездельников, кровопивцев-буржуев и кулаков, мы, наконец-то, освободились от всей своей доморощенной национальной русской элиты, а заодно уж - и от ста миллионов простых русских людей, не вмещавшихся в понимание «единственно верного» из учений. Зато на тачанках масонской правды, в замен поверженной, - христианской, к нам на шеи, картавя, въехали «старшие братья по Библии», - интернационалисты. Да оно и понятно: кому б ещё верховодить при атеизме, если не закаленным в двухтысячелетней борьбе с Христом талмудическим иудеям? А уж они-то, отбросив маски воспеваемой ими ранее свободы и демократии, начали править кнутом железным, как и предписано то в Талмуде, приучая оставшихся жить к тому, что рабство – это и есть свобода, а атеизм – единственная достойная гоев вера. Одним словом, рожденным в СССР оставили на потребу «моральный кодекс строителей коммунизма» - выхолощенные от религиозного содержания десять ветхозаветных заповедей, да чисто советское двоемыслие - постхристианский нонконформизм, когда ты тоску по истине должен был утолять суррогатом правды, авторами которой обычно являлись дети ведущих советских интернационалистов, в основном это были отпрыски полковников КГБ: Борис Галич, Роберт Рождественский, Андрей Вознесенский, Владимир Высоцкий, Белла Ахмадуллина.

Таким образом, двухступенчатую, вначале - масоно-демократическую, Февральскую, а там уже и социалистическую, Октябрьскую, Революцию 1917 года вполне можно назвать Четвертойобщероссийской Смутой. После неё Россия на долгие семьдесят с лишком лет выродилась в ЭСЭСЭСЭРию, где остатки народа русского посредством непрекращающегося атеистического зомбирования мало-помалу сформировали в идеологически однородный и бездуховно-спаянный монолит, в так называемый, - советский народ. Но даже и он, в таком, вот, обрезано-русском виде, к середине восьмидесятых годов прошлого столетья вдруг осознал себя… великою ядерною державой, спасающею народы мира от воплощения зла - Америки. То есть, вместо выброшенного на свалку Священной истории человечества тысячелетнего русского мессианства проявился его бездуховный клон, - атеистический рецидив. Сравните, Третий Рим, как последний оплот православия на земле – и СССР, как последний оплот «справедливости» и «добра» в лишенном религиозного содержания постхристианском мире.

……………………………………………………………………………………….

Когда в двадцатых годах прошлого века ко Льву Николаевичу Тихомирову подбегали бывшие яростные поборники Революции и, переходя с громкого сапа на тихий шепот, ужасались происходящим в советской Москве событиям явно, как им тогда казалось, антихристианского содержания, сам в прошлом революционер, ставший в последствие ревностным идеологом самодержавия, Тихомиров спокойно отвечал:

- Ну, что вы, какие же это антихристиане? Так – атеисты: дети малые, неразумные, сами не ведают, что творят. Вот после них придут – братья-антитеисты. Вот те уже, «да», те – зрячие. Бедные наши дети; уж при тех-то они хлебнут.

И он, становясь серьезным, широко и размашисто крестился.

……………………………………………………………………………………….

Прямой противоположностью Бога по Библии является… мамона: ни коммунизм, ни фашизм, ни какой-нибудь самый что ни на есть человеконенавистнический тоталитаризм, а именно милая сердцу каждого не верующего в загробный мир человека, такая с виду веротерпимая и разгуманнейшая мамона. Мамона, как безудержная любовь ко всякого рода земным наслаждениям и утехам, к чисто мирской, вне всяких идеологий, славе и к извлечению пользы любой ценой, а так же - к миру и к безопасности.

На первый взгляд – парадокс, явная, причем вопиющая ошибка пресловутого библейского мировоззрения.

Ну, а с другой стороны, если единственным критерием истины, даже по В.И. Ленину, является практика, то тридцать неполных лет, так называемой, «рыночной демократии», установившейся в нашей стране после падения СССР, убедительно подтверждают истинность высказанных Христом слов: «не можете служить Богу и мамоне», « ибо или одного будете ненавидеть, а другого любить; или одному станете усердствовать, а о другом нерадеть» (Мтф. 6;24). Когда мамона входит в земную церковь, слепота поражает пастырей, и они, вопреки Христу, который сказал о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (От Иоанна, 14;6), начинают участвовать в экуменических сборищах и собраниях, подписывают документы о единых базовых ценностях между тремя монотеистическими религиями: православием, мусульманством и талмудическим иудаизмом; устраивают братания с явными еретиками и даже с открытыми сатанистами2, короче говоря, помаленьку да потихоньку втягивают народ Божий в процесс, который ведет к воцарению иудео-христианского мошиаха или антихриста. Когда же мамонолатрия (власть «золотого тельца») становится единственным, никакими идеологическими препонами не сдерживаемым путем развития государства, то оно на глазах начинает хиреть и чахнуть, ну а потом разваливается. В стране помаленьку да потихоньку ликвидируется промышленность, стагнирует наука и сельское хозяйство, урезаются ассигнования, идущие на развитие медицины и в пенсионный фонд, профанируется культура, исчезает искусство, образование, постепенное угасает всякое творчество (даже песенное!); и стабильно, по полтора миллиона в год, начинает куда-то запропадать вчера ещё процветавший бывший советский, а теперь уже частью - украинский, а частью российский народ. Власть же в кровоточащих кусках страны, ставших вдруг независимыми державами, переходит в руки невидимой для профанов финансово-рыночной закулисы, которая по определению никогда не была и не будет нашей. А что уж тут говорить о суде, о социальной и о межчеловеческой справедливости, о милосердии, наконец!? В обществе, где все продается и покупается, нет и не может быть ни честного добросовестного чиновничества, ни бескорыстного, всесторонне взвешенного суда. Все это, естественно, понимают, но почему-то сидят и отмалчиваются. Впрочем, оно и понятно: если никто не верит в существование потусторонней жизни, то тогда единственным критерием истины у простого постсоветского обывателя неизбежно становится постулат: «лишь бы войны не было, да лично меня не трогали». Но так не бывает, чтобы всё и везде разваливалось, а лично тебя не трогали. Дойдет очередь и до тех, кто вроде бы приспособился к новой антитеистической власти. Вот уже принята и "Стратегия развития электронной промышленности России на период до 2025 года", где Приказом Министерства промышленности и торговли Российской Федерации № 311 от 7 августа 2007 года, на стр. 59-61 записано: «Наноэлектроника будет интегрироваться с биообъектами (ЛЮДЬМИ) и обеспечит непрерывный контроль за поддержанием их жизнедеятельности… Широкое распространение получат встроенные беспроводные наноэлектронные устройства, обеспечивающие постоянный контакт человека с окружающей его интеллектуальной средой, получат распространение средства прямого беспроводного контакта мозга человека с окружающими его предметами, транспортными средствами и другими людьми. Тиражи такой продукции превысят миллиарды штук в год из-за ее повсеместного распространения…».

Говоря простым русским языком, люди всего мiра ["биообъекты"!] будут повсеместно чипированы и абсолютно подконтрольны мiровому правительству. «И он [антихрист] сделает так, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Апокалипсис Иоанна Богослова, гл. 13, ст. с 15-18). То есть, все те, кто смирится с установившимся порядком вещей, в скором будущем утратит Богом дарованную ему свободу выбора, и превратится в управляемый извне БИООБЪЕКТ.

Так что мы живем при начале Пятой общероссийской смуты. И конец её, как и у истоков истории нашего государства, в смиренном понимании безвыходности чисто наших, человеческих усилий в преодолении этой болезни духа. Нужно всеобщее покаяние и всенародный молитвенный вопль ко Христу Спасителю: - Прости и помилуй нас, милосердный Господи!3

А иначе, как и пророчит Апокалипсис, выродимся помалу в страшный, антитеистически одержимый народ Гога и Магога, который своими злодеяниями во время Армаггедона перещеголяет даже китайцев и талмудистов.

1. Повесть временных лет, запись лета 6367 от сотворения мира (859 г. от Рождества Христова).

2. С какими только врагами Церкви не ведется теперь, так называемый, «диалог» нашим священноначалием: и с тамплиерами, и с мальтийцами, и даже с хаббадцами и хасидами, контролирующими практически все денежные потоки мира, а значит являющимися по сути истиннымикураторами сегодняшней нашей смуты. И это, кстати сказать, они и не отрицают. Так на съезде эмиссаров движения Хабад, Нью-Йорк,2005 год, главный раввин России Берл Лазар, в частности, заявил:«Немало революций знала Россия, но наимирнейшая, самая тихая и самая эффективная - это революция, которую сотворили посланники ХАББАДа».

3. Покаяние предполагает перемену ума или метаною, и прежде всего - не участие в делах тьмы: не поддержание мамонолюбцев (в том числе и церковных!) и банкиров ни словом, ни делом, ни помышлением; жизнь по Евангельским заповедям и любовь милосердну и нелицемерну по отношениюк своим ближним, алчущим и жаждущим спасения души.