Поэзия

“От Ипатьевского до Ипатьевского…” –
Промелькнуло в его голове.
От шагов он невольно попятился.
“Так нельзя. Я совсем оробел”.

Гро́бят Россию, а вы всё молчите,

Нимбы "начальства" горят на закате...

Может, им надо писать на иврите,

Или кричать через форточку :"Хватит!"

В комнатах тихо. Погашены свечи.
Холодно в доме. Холод в душе…
В стенах родимых последний наш вечер.
Шорох снаружи… Неужто? Уже?

Волны байкальские бьются о берег,
Ветер прозрачный упруг.
Сколько на сердце легло - не поверить! -
Пережитого, мой друг.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя

Двинул дьявол на Русь все полки и
Сети лжи разбросал в головах.
Но стоит православный мой Киев,
Побеждает он верою страх.

"Куй железо, пока Горбачёв!"

"А при Путине --- нары в подарок!"

Бес кидает всех через плечо,

Наплевав на мольбу коммунарок.

Ползли по снегам угловатые танки –

Россию железом топтали…

Скрывались в распадинах лоси-подранки,

И птицы в леса улетали.

Ясным днём, в многолюдной столице

Расстреляли в упор, со спины…

Нет у явных и тайных полиций

Средств защиты героев страны.

В истории свой ход не календарный,
И средь зимы нас будит ото сна
Цветком под снегом и теплом внезапным
Нежданной гостьей Русская весна.

Ни много, ни мало --- получка,

Жемесячный праздник в Совке!

С режимом приятная случка

В хрущёвке, на красной доске.

Растет Российское сиротство,
Как в дни разрухи и войны,
А порождают все уродства
Живые слуги сатаны.

Не смотри на меня с укоризною,
Древний город, пожаром охваченный.
Просто праздник свободы стал тризною,
Просто кровь твоя кем-то проплачена.

Недавно читал статью Ивана Есаулова о «Русской классике» в период «Русской катастрофы». «Стало ясно, – пишет автор, – что в Совдепии, как советское государство называли изгнанники, была насильно прервана почти тысячелетняя русская история.

Ну, что закручинился, брат мой, хохол?

Упрямо глядишь и нерадостно в пол.

Что сердце тревожит ночами?

Кто душу твою опечалил?

Война… Десятилетка за плечами,

И парень прямиком в военкомат.

И юноше уже не до печали:

Вчерашний школьник – завтрашний солдат.

Животный утоляя страх

Времен двенадцатого года,

Европа пляшет на костях

Ей ненавистного народа.

Нас приговаривают
именовать себя россиянами.
Дескать, национальность –
взгляд устарелый да узкий.