Коллонтай, Коллонтай - кого хочешь выбирай! Эроса крылами сильнее обдувай! (О неуемной фемине революции А.Домонтович-Коллонтай)

Из цикла "ПлЕменные революционеры"

На картине "Свобода на баррикадах" художника Делакруа, бандитствующих люмпенов ведет в атаку полуобнаженная девушка с профилем греческой богини и живыми налитыми грудями, которые столь не вовремя выкатились из-под порвавшегося платья. Главная героиня картины забирает на себя все внимание зрителя, оставляя в тени одетых и не очень мужичков, по которым идет к цели эта пышногрудая французская мадам.

Старайтесь выбирать учителей

Героиня нашего рассказа шла по жизни примерно таким же путем - по мужичкам, которых меняла с калейдоскопической быстротой, готовая при этом разделить с ними ложе страсти, при условии не вовлечения ее в скучную семейную бытовуху.

Да, именно такой была красавица Александра Домонтович, дочь генерала, получившая блестящее домашнее образование, включающее знание нескольких языков, музыкальную подготовку, глубокую осведомленность в литературе и искусстве.

Милая Шурочка

С таким стартом Александра Михайловна могла смело рассчитывать на яркую карьеру при дворе, могла стать фрейлиной императрицы, да много чего могла бы, но... Она решает посвятить себя раскрепощенному эротизму, обильно обсыпанному революционным конфетти, которое накрошила в красивую головку Шурочки ее домашняя учительница, сдвинутая на идеях народовольчества.

Папенька с маменькой явно не досмотрели за процессом передачи знаний их дочери, поскольку ее любовные и социал-демократические эскапады, начиная с тинейджерского возраста, вводили в ступор уважаемых родителей.

Убийственное начало

Уже с шестнадцати лет Шурочка начала распылять сексуальные флюиды, направляя их в сердца восторженных воздыхателей, среди которых были и юные мажоры, и сорокалетние адьютанты Государя. Мужчины теряли голову, но если более взрослым и опытным ~~кобелям~~ представителям сильного пола хватало душевных сил вернуть соскочившее с катушек либидо в состояние баланса и равновесия, то семнадцатилетним юношам это было не под силу.

А губки бантиком, а глазки два огня...

Вот и сын генерала Ваня Драгомиров попал под роковое обаяние чаровницы. Осмеянный шестнадцатилетней Александрой после искреннего признания ей в любви, Иван раздумывал недолго. Одним нажатием курка пистолета он свел счеты с жизнью и с жестокой насмешницей.

Убитый горем, генерал Михаил Драгомиров отправился командовать Киевским военным округом, а его озадаченный тезка генерал Домонтович, взяв под ручку строптивую дочку, поспешил в шашлычно-хинкальный Тифлис, намереваясь совместить дела службы с дегустацией шедевров грузинской кухни.

Тифлисские друзья уже ждут генерала Домонтовича. "В заведение заходим..."

Тем более, в этом славном городе проживала его двоюродная сестрица Прасковья Коллонтай, дама с зашкаливающим либерализмом, которым она успела пропитать своего сына Вову.

Дальше, как у Игоря-Северянина (который, кстати, тоже приходился дальним родственником Домонтовичам):

"Было все очень просто, было все очень мило"

Вовчик напел "военных" (читай эсдековских) песенок Шурчику, от которых у той проснулось такое желание к сексуально-демократическому бузотерству, что папа Миша даже шашлык не докушал, а поехал скорее оформлять дочке загранпаспорт для европейского круиза, дабы отправить ее подальше от осиного гнезда. Он не догадывался, что его дочь подобный "медок" везде отыщет.

Ошибка за ошибкой. Цугцванг в воспитании дочери

Так вот, попал отец-генерал в такую полосу, что все его действия только ухудшали ситуацию с разбуянившейся дочерью. В шахматах это, кажется, цугцванг называется. Запретил встречи с Вовой - начали встречаться тайком. Отправил со старшей сестрой за границу - так младшая пошла активничать в революционных знакомствах и изучении либеральных источников. Ну, что тут поделаешь?

Генерал Михаил Домонтович в цугцванге

Пришлось отступить, "залечь в окопы" и дать согласие на брак Сашеньки с троюродным братцем. Все-таки, удивительно, как в России любили подобные дальнеродственные браки. Венчание рабов Божьих Владимира и Александры, состоявшееся после сестринского возвращения из парижского турне, омрачилось очередным самострелом. Это, тайно влюбленный в Шурочку, педагог Острогорский, узнав о замужестве бывшей ученицы, решил поставить точку в неразделенном (да и нераскрытом им, по существу) желании.

Да уж, мексиканское блюдо страсти покажется пресной похлебкой по сравнению с этим отечественным переперченным рассольником.

Кукушка летит в Разгуляево

Жизнь Александры с мужем Владимиром как-то сразу не задалась. Бытовые заботы, семейные хлопоты - не царское это дело. А пигалица Шура уже в мыслях усадила себя на трон царицы отечественного эротизма, который она активно начинает воздвигать, еще будучи женой Владимира Коллонтая. Родившийся ребенок не вернул замужней женщине ни женской рассудительности, ни домашнего спокойствия, да и материнских чувств маленький человечек в Коллонтай не разбудил.

Саша, Вова и Миша-маленький Коллонтаи

Наоборот, мадам пошла в разнос, сочиняя тексты брошюрок, в которых эрос перемешивался с революционностью, что давало в итоге гремучую смесь. А тут еще старая знакомая училка-либералка нарисовалась. Вот так встреча! Теперь тетенька уже работала в библиотеке, обеспечивая Шурину компашку местом диспутов и иных демократически-эротических утех.

Коллонтай, напридумывав теоретических обоснований "полетов во сне и наяву"на крылах Эроса с понравившимися мужчинками, перешла от теории к практике, водрузив на себя (как знамя эротической свободы) лучшего дружка мужа по фамилии Саткевич. Военного инженера, как муж, и Сашу, как она сама.

Саша на Сашу - не получается Саша в квадрате. Получается треугольник с мужем Вовой.

Саша с Сашей отрывались славно, пока муж Вова стирал пеленки и грел кашки сыну. "Ну и пусть греет дальше" - решила мамаша-кукушка, отчалив из семьи в том направлении, где фонтанирует революционно-эротическая мысль, сочетающаяся с сексуально-демократической практикой.

Шляпу маслом не испортишь

И закружило, понеслось. Женева, Берн, Цюрих, Париж, Берлин, Рим - меняются страны и города, рестораны и кафе, отели и апартаменты, и везде - мужчины, мужчины, мужчины. И жизнь хороша, и жить хорошо!
В перерывах между фрикциями мадам Коллонтай вступает во фракцию недавно народившейся, но уже успевшей вдрызг переругаться партии РСДРП. Не определившись, кто ближе и желаннее - Ленин или Плеханов, она остается посередине.

Саша, которая гуляла сама по себе, но всегда была готова временно приручиться...

Так удобней ~~вилять попой~~ лавировать и быть в занятной роли кошки, которая гуляет сама по себе, но не возражает, если кто-то попробует ее приручить. На время, разумеется. Особенно возжелал этого приручения гуляющий по Европе экономист-аграрий Петя Маслов, на котором Коллонтай проводила свои эксперименты по развенчанию института семьи. То, что Маслов был женат на другой даме, было очень кстати и только раззадоривало его самовыгуливаемую возлюбленную.

Шляпников. Просто Шляпников. Гаврилыч - дружок Ильича.

Агрария Маслова в постели Александры сменит ленинский дружок, политэмигрант Шляпников, временный союз с которым, как и предыдущие, утомлял Коллонтай необходимостью решать бытовые вопросы, что ей было отвратительно по сути.

Америка как антидепрессант

На этой почве у мадам даже начались приступы депрессии, которые, к ее удовольствию, подлечила начавшаяся Первая мировая война. Вот уж когда пошла карусель, которую так любила эта неугомонная женщина. Тут и всякие шпионские страсти-мордасти, и переезды по странам и континентам, с новыми знакомствами и с новыми мужчинами.

Одену я черную шляпу, поеду я в город Чикаго

Весьма кстати подвернулся и круиз-халтурка в Соединенные Штаты, где Коллонтай посетила со своими рассказками про непростую жизнь мирового пролетариата (лучшего знатока проблемы, чем дворянка-помещица и генеральская дочь, видимо, не нашли) аж 123 города Америки. Вот это жизнь - живи-не тужи! Отели, автомобили, поезда, Мак-даки, Дональды Даки. И все для нее, стареющей, но еще миловидной боевой уточки.

Семья? Это атавизм!

Неожиданно для выводка гусей-уточек, эмигрантствующих на европейских курортах, в России забурлило, и, вся эта шатия-братия гусиным шагом поспешила в пломбир-вагончики, чтобы не опоздать к раздербаниванию "страны, которую не жалко", и на которую им "было наплевать".

Ненавижу Семью, ух как я Семью ненавижу!

Но чтобы окончательно порушить Россию, надо было сломать ее дух, ее вековые устои, к которым несомненно относятся Семья и Вера. По удушению Православной Веры специалистов - засланных казачков с топорщащимися козлиными бородками - хватало. Поэтому Александре Михайловне досталась Семья. Зато здесь она поглумилась на славу.

Семья, по мнению Коллонтай, неизбежно должна была умереть, трансформировавшись в коммуну, где каждый член (коммуны) берет ту особь, которую он возжелает, и наоборот. А на переходном этапе, должны действовать мудрейшие коллонтаевские принципы и правила для действующих (пока) жен:

«Жены обязаны дружить с возлюбленными своего мужа»

«Хорошая жена сама подбирает подходящую возлюбленную своему мужу, а муж рекомендует жене своих товарищей».

Гениально, Александра Михайловна!

Сорок пять - баба ягодка опять!

Оказавшись в нужное время в нужном месте (в семнадцатом году в России), Коллонтай обретает вторую молодость, соответствуя народной мудрости "Сорок пять - баба ягодка опять".

Она вприпрыжку скачет по кораблям, где обкуренные и упившиеся матросики режут офицеров и не желают никому подчиняться. Блестящие знания струн мужской души и прочих инструментов сильного пола позволяют агитаторше усмирить буянов, а походу и подобрать среди них для себя очередную ~~секс-игрушку~~ кандидатуру на роль героя-любовника. Неотёсанный полуграмотный матрос из украинской провинции стал пажом неугомонной королевы Эроса. Разница в 17 лет (Павлу Дыбенко тогда было 28) нисколько не смущала.

Гусар Паша и Голуб Саша (Дыбенко не признавал мягких знаков)

Как не смущали Коллонтай ни анафема, наложенная на нее патриархом Тихоном, за попытку разграбления Александро-Невской Лавры и убийство (!) священника, совершенные комиссаршей с похмеленными дыбенковцами, ни осуждение (даже своими тетками-большевичками, не говоря уже о нормальных людях) ее теории о неприятии материнства и определении всех детишек по приютам и домам призрения, ни теория "стакана воды", сформулированная ей, как идеал межполовых бездуховных отношений.

Судьба кидает "ответку"

Впрочем, когда судьба огревала мадам ниже спины ее же дубинкой, она обижалась и горько плакала. Узнав, что Дыбенко изменяет ей с молодухами, устроила такой скандалище, что тот бабахнул в себя из пистолета, лишь бы не слышать эти истошные крики. Но, в небесной канцелярии, сказали:

"Рано, дружок. У нас в кондуитах написано, что пуля должна прилететь в 38-ом, и не в домашней постели, а в подвалах Лубянки".

Короче, чудесное спасение в виде попадания пули в орден, вернуло Павлушу к жизни, хотя, возможно, у него этот трюк был отработан.

По заветам Дыбенко

Помните фильм "Жмурки", когда герой Алексея Панина был готов выстрелить себе в висок через кожаную папку, в которой лежала...металлическая пластина? А здесь орден. Почему нет?

Пряный посол? Рьяный посол!

Энергия Коллонтай бурлила через край, утомив даже Ильича, который дал задание пристроить Михайловну куда-нибудь подальше от Кремля.

Алло! Осло дайте срочно! Да не ослов, ослов у меня и так хватает...

Все зарубежные "партнеры" отказались принимать неугомонную фурию, а вот норвежские рыбаки и лесорубы дали согласие. Двадцать лет посольской работы в Норвегии и Швеции не прошли даром :

ни для самой мадам Коллонтай, которая завела себе заграницей новых молоденьких бойфрендов: в Норвегии французского коммуниста Марселя Боди (разница 21 год), в Швеции секретаря посольства Семёна Мирного (разница 26 лет)
ни для скандинавских государств, где семейные ценности были порушены советской бабой-бомбой настолько мощно, что и сегодня по радужной идеологии и Норвегия, и Швеция впереди планеты всей.

"Ты, в шляпе, придешь ко мне сегодня в отель, а ты, в наряде кардинала, завтра со мной на прогулку по фьордам поедешь!"

Александра Михайловна Коллонтай вернется из Швеции в Союз в сорок пятом, а уйдет в мир иной в пятьдесят втором, в достойном 80-летнем возрасте, до конца дней будучи уверенной в своей исключительной правоте и авторстве новой сексуальной морали.

Древо жизни зеленеет

На ее могиле, что на Новодевичьем кладбище в Москве, стоит памятник, где Александра Коллонтай восседает в мощном кресле, словно на троне Эроса, который она возводила всю свою удивительную жизнь.