ЛУЧШАЯ "ЮНОСТЬ"

18 июня 1955 увидел свет первый номер журнала «Юность».

После 1990-го «Юность», как и все толстые литературные журналы, пережила катаклизм потери читателя.

Сейчас ее редактором назначен Сергей Шаргунов, что внушает микроскопические надежды. Поднять гибнущее по причинам не только творческим и экономическим издание мало шансов, но если кому попробовать это сделать, то кому как не обладающему вкусовым и административным ресурсом Шаргунову?

По любому, намечается что-то интересное.

Я же хочу вспомнить о радостях, с которыми впервые ознакомился на страницах этого журнала.

СЕРГЕЙ МИХАЛКОВ – «СОН С ПРОДОЛЖЕНИЕМ» (№6 ЗА 1982 ГОД)

Эту сказку на мотив «Щелкунчика» я проглотил махом, о чем скоро пожалел. Пожалел, поскольку ее публикацию растянул на полгода журнал «Мурзилка», лишая меня прелести ожидания следующего номера. Читать в моем возрасте «Сон с продолжением» в «Мурзилке» было предпочтительней, хотя бы из-за, как всегда волшебных, иллюстраций Чижикова.

ИГОРЬ МИНУТКО – «ШЕСТНАДЦАТЬ ЗАЖЖЕННЫХ СВЕЧЕЙ» (№6-7 ЗА 1982 ГОД)

Сейчас я понимаю, что «Юность» №6 за 1982 год попала в дом через родителей не из-за Михалкова, а из-за ныне прочно забытого автора проблемных произведений для юношества Игоря Минутко.

Минутко был совсем не плохим писателем. Во всяком случае, послевкусия после «Шестнадцати зажженных свечей» мне хватило на долгие десятилетия, если я сразу вспомнил все. Сейчас перечитал, - контекст ушел, тот самый воздух времени, который нельзя понять, если ты им не дышал. В «Шестнадцати зажженных свечах» застыли московские предолимпийские дворы, где колобродят их истинные короли на час, - хулиганы. Рассказ о любви мальчика из хорошей семьи к оторве был наполнен такими реалиями, что почти за каждым героем я видел прототип из родного подъезда. За чтением Минутко я узнавал о тайной жизни старших, не берущих меня в компанию, как маленького. И после этой повести-узнавания проявлял к ним интерес еще больше.

АРКАДИЙ АДАМОВ - «ИДЕТ РОЗЫСК» (№6-8 ЗА 1985 ГОД)

Кто как, а я любил начало июня, когда друзья еще не разъехались на летние каникулы и конец августа, когда все вернулись. В августе была уходящая прелесть, - скоро в школу, но еще можно гулять до полуночи, благо рано вставать не требуется. Все дни протекали на улице, домой я залетал только пожрать.

Так вот, в один из августовских дней я на улицу носа не показал, поскольку спешил прочитать новую повесть Адамова, напечатанную, пока я пропадал на даче, в трех летних номерах. Этот детективщик, придумавший инспектора Лосева – типичного милиционера НТРовца шестидесятых, публиковался в «Юности» с первого же своего хита «Дело пестрых».

На фоне дефицита жанра Адамов в реале королевствовал, каждую его повесть сопровождала толпа читателей. «Идет розыск» запоминался гибелью одного из серийных героев писателя Игоря Откаленко и сценой, когда мажорчик скатывался на сделку со следствием в обмен на одиночную камеру.

Это была одна из последних вещей Адамова, прочитанных мною. С перестройкой он потерял актуальность, равно как почти весь советский детектив в лице братьев Вайнеров, сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи», Анатолия Безуглова. Лихо развернулся со своим Гуровым только Николай Леонов, но ценой такой потери качества…

ЛЕОНИД ФИЛАТОВ – «ПРО ФЕДОТА-СТРЕЛЬЦА, УДАЛОГО МОЛОДЦА» (№3 ЗА 1987 ГОД)

Номер со сказкой Филатова я планомерно доставал, будучи впечатлен телевизионной ее версией. Сейчас трудно представить, что передача, в ходе которой актер на протяжении часа читал пьесу в лицах, пользовалась успехом, а так оно и было.

Раздобыв номер «Юности» со сказкой Филатова я наиболее полюбившиеся места заучил, а для страховки, не надеясь на память, переписал в тетрадь.

АНАТОЛИЙ ГЛАДИЛИН – «ХРОНИКА ВРЕМЕН ВИКТОРА ПОДГУРСКОГО» (№9 ЗА 1956 ГОД)

Повесть Гладилина я прочел через тридцать четыре года после ее публикации, и она оказалась про меня, но не про время.

Первый том издания «Оттепель» под редакцией Сергея Чупринина я купил в газетном киоске, в чувствах расстроенных и пофигистичных одновременно. Опять кончался август, но школа больше не ждала, я ее закончил. За лето умудрился не поступить в три института и даже провалиться в техникум.

Что делать дальше просто не знал.

На этом фоне, включенная в сборник «Оттепель» повесть Гладилина о вчерашнем школьнике, который пролетел мимо высшего образования, так легла на душу, что дочитав до конца, я сразу вернулся к началу.

Там все было мое, - поступившая в институт и сразу отдалившаяся девица, с которой зажигал в школе; бесцельные шатания по вечерним бульварам; неотступная мысль, - где взять денег?

Но время мне выпало другое, - Подгурский шел на завод и там обретал уважение с зарплатой. А у нас рядом с домом ликвидировали фабрику, отдав ее помещение церкви; сокращали за ненадобностью рабочих с «Моссельмаш»… Лежа в протопленной солнцем квартире я в реале скрипел зубами о 1950-ых, когда мог поехать на целину. Пока же отправился на собеседование в «Баскин Роббинс», где нарисовался шанс встать за прилавок.

Таковы мои воспоминания о «Юности», с надеждой, прочесть там еще что-нибудь захватывающее душу.