ПЕРЕКЛИЧКА КУЛЬТУР: ФЁДОР ТЮТЧЕВ И ФРИДРИХ ШИЛЛЕР (эссе). Анна Зенцова

К 220-летию со дня рождения Фёдора Ивановича Тютчева

В «многоводном» потоке русской литературы XIX века, щедро одарившей человечество бесценными духовными сокровищами, особое место занимает творчество Фёдора Ивановича Тютчева. Поэт принадлежит к наиболее глубоким представителям отечественной культуры, которых вдохновляла в первую очередь «тайна человека». Его называют поэтом мысли, автором философской лирики. Ювелирно-гранёные строки Тютчева, отражая космос духа, мистический, тотально жизнью наполненный космос, врезаются во всякую данность так, будто время не играет особенной роли: ибо, природа вечна, и сущность человека остаётся неизменной, сколь бы ни менялся исторический антураж… Поэзия Тютчева: внутренняя её тишина, мысль, растящая кристаллы духа...Торжественная, как монаршее повеление, ясность стихосложения, его движение внутрь: в безбрежный океан духа... Эмоция радости от созерцания природы, наполненной творящей энергией:

Сияет солнце, воды блещут,

На всем улыбка, жизнь во всем

Деревья радостно трепещут,

Купаясь в небе голубом...

Восторг также наполняет душу, когда читаешь знаменитую оду Фридриха Шиллера «К радости»:

Радость, пламя неземное,

Райский дух, слетевший к нам,

Опьяненные тобою,

Мы вошли в твой светлый храм.

Перекликаются в созерцании радости оба поэта – Тютчев и Шиллер, – будучи такими непохожими, хотя оба были философами, рождая глубокие чувства в душах, требующих духовной влаги стихов. Тютчев входил в немецкую культуру, как в свою, и та, обогащая его, давала новые ответвления мысли поэта и обретала новые смыслы. Поэтический талант Тютчева достиг полного расцвета в «немецких Афинах», в годы его дипломатической службы в Мюнхене, причем не без воздействия немецкой романтической литературы и философии. От немецких романтиков и от Тютчева берут свое начало в русской поэзии синтетический метод и фрагментарный стиль, формы поэтической мифологии, поэтизированных философем, фрагментов, афоризмов. Тютчев также переводил на русский язык немецких поэтов: Гейне, Гёте и Шиллера. Влияние последнего Тютчев испытывал на протяжении всей его жизни: можно отметить переклички стихотворения «Фонтан» с прозаическим отрывком Шиллера «Der Geisterscher» («Созерцатель духов») и стихотворения «Колумб». Тютчев мог также вдохновляться космизмом шиллеровских пейзажей – мотивом полёта через Вселенную в оде немецкого поэта «Беспредельность».

Теобальд Рейнхольд фон Эр "Фридрих Шиллер перед поклонниками"

Переводы составляют далеко не основную, но в то же время существенную часть в творчестве русского поэта. Шиллер по числу переводов (их 5) занимает третье место у Тютчева после Гёте (15 стихотворений) и Гейне (8). Первые переводы Тютчева из Шиллера появились в начале 1820-х годов («Гектор и Андромаха» и ода «К радости»), остальные – в начале 1850-х годов («Поминки», «С озера веет прохлада и нега...» и «С временщиком фортуна в споре»). Все они объединяются драматическим началом, характерным для обоих поэтов. Но суть этого драматизма у этих авторов различна. Тютчев приспосабливает шиллеровский текст к выражению совсем иной системы мировоззрения.

Для адекватного восприятия произведений Тютчева необходимо иметь представление о целостном горизонте и контексте его мысли. В тютчевской поэзии есть определённые непроходящие философские темы, которые здесь будут рассмотрены. Выявление взаимоотношений между «вечным» и «временным» уровнями его творчества – сложная задача. «Тютчеву, – подчёркивал Д. С. Мережковский, – достаточно нескольких строк: солнечные системы, туманные пятна «Войны и мира», «Братьев Карамазовых» сжимает он в один кристалл, в один алмаз. Вот почему критика так беспомощно бьётся над ним. Этот орешек не так-то легко раскусить: глаз видит, а зуб неймёт». Для понимания творчества Тютчева необходимо осмыслить принципиальные «кристаллы» его мировоззрения, как бы растворённые в его произведениях, и главные философско-тематические мотивы в его творчестве.

Тема № 1. Природа как тайна («сфинкс»). Неразрывная связь человека с природой, с окружающим миром.

В лирике Тютчева Вселенная неразрывно связана с человеческим родом. Поэт воспринимает мир как явление, которому присуща целостность и таинственность. В бытие природы, по мнению автора, заключена великая загадка, которую, по крайней мере пока, не может разрешить человек: «Природа – сфинкс». Бабочка тайны бытия в этом определении поймана метафорическим сачком мысли...

Хотя человек есть неотъемлемая часть природы, взаимоотношения человека и природы сложны: подлинное бытие имеет лишь природа, а не человек. Такой взгляд на природу, которая жива сама по себе, одушевлена сама по себе, приводит к излюбленному у поэта приёму её описания, когда она показана в переходные моменты её жизни. Это хорошо видно при изображении поэтом времён года (например, стихи «Весенние воды», «Зима недаром злится..» и др.). Природа у Тютчева – чувствующее и мыслящее существо, способное не только рождаться и умирать, но и переживать, говорить, кричать, негодовать и смеяться. Она обладает «колдовской силой», полнотой бытия и постоянно обновляется – всегда у Тютчева «мир, цветущий мир природы, избытком жизни упоён» (стихотворение «Сияет солнце, воды блещут...»). А вот пример другого произведения поэта – стихотворение «Не то, что мните вы, природа». Сначала кажется, что это обычное произведение, в котором описан пейзаж. Но потом понимаешь, что здесь природа по мнению автора не только живописна, но и одушевлена – она живёт и чувствует. Поэт признаёт, что природа «не слепок» и «не бездушный лик», «в ней есть душа», «в ней есть язык». Выступая как символ и образ вечности, природа манит поэта не только своей загадочностью, но и всеобщностью. Так, в стихе «В небе тают облака...» он пишет: «Пройдут века – так же будут, в вечном строе, течь и искриться река и поля дышать на зное». В отдельные моменты природа кажется ему стихией, сочувствующей человеку, а иногда – враждебной, но чаще всего – глубоко безучастной. Человек представляется поэту неотъемлемой частью природы, он как будто «вписан» в неё, растворён в ней, вбирает её в себя. Например, в стихотворении «Вчера в мечтах обворожённых...» поэт прослеживает смену вечера ночью, а ночи – ранним утром. Но в центре всех этих явлений оказывается женщина, красоту и молодость которой описывает автор. И становится ясно, что вся её жизнь, весь ритм её жизни – сон и бодрствование – определяются законами природы и её циклами.

Страстная любовь к жизни и постоянно мучившая тревога, вызванная трагическим восприятием действительности и мыслью о краткости пребывания человека на Земле, – вот что заставляло поэта внимательно всматриваться в природу, искать у неё ответы на волновавшие его вопросы. Несомненно, что философскую основу мировоззрения Тютчева составляет особое отношение к природе. В другом произведении поэта – «Душа хотела б быть звездой...» – человек жаждет раствориться в природе, слиться с ней, стать её частью, стать звездой на дневном небе. Но при попытках обретения Нирваны с природой оказывается, что в ней нет светлого единства, что в глубине мирового строя шевелится «хаос», что в избытке жизни таится смерть. По Тютчеву есть только один выход из этой коллизии – отказ от абсурдной идеи автономии природы, признание Творца и зависимости природы от Бога-Вседержителя. Природа оказывается не независимой стихией, а сотворённым, зависимым от Воли Бога бытием. Итак, природа входит в поэзию Тютчева как основной объект художественного переживания.

Тема № 2. Тьма, хаос, бездна, космическое пространство и время.

Размышляя об окружающем мире, поэт часто обращается к теме времени, смены дня и ночи. Он убеждён, что поток времени бежит неумолимо, и время живое, как и природа! Тютчевские пейзажи открыты не столько в пространство, как у Фета, сколько во время – прошлое, настоящее и будущее. Поэт много думает о прошлом и настоящем, о памяти, которая соединяет эти категории времени – от «сотворения мира» до наших дней. Вечную повторяемость природных явлений – вот что пытался увидеть, показать лирик. День он называл «блистательным покровом», «отрадным», «любезным», «другом и человека, и богов». В представлении поэта день и свет помогут исцелять больные души. Ночь обладает противоположными качествами. В философском размышлении «Сны» («Как океан объемлет шар земной...») поэт констатирует: «и мы плывём, пылающею бездной со всех сторон окружены». Он со всей определённостью говорит о ночи как явлении проявления тёмных сил. И люди видят космос, «небесный свод, горящий славой звёздной», ощущают хаос и чувствуют пылающую буздну. Хотя, кажется, мы, живущие на рубеже XX-XXI веков, чувствуем это основательней и горше, чем наши предшественники...

Бесконечность, ничто, пропасть, бездна, хаос – эти понятия и образы составляют глубинный философский контекст лирики поэта, в котором на какое-то мгновение появляется, «плывёт» и исчезает «точка», «атом», «тень» человеческой жизни. По Тютчеву хаос – это одна из первооснов Вселенной; он предстаёт перед поэтом в виде непостижимой тайны и обнаруживается в бурных природных явлениях и стихиях. Например, в раннем стихотворении «О чём ты воешь, ветр ночной?..» поэт вслушивается в звуки этой стихии, стремится разгадать тайну, скрытую в хаосе, и хочет слиться со «страшными песнями» ветра. Тютчев – выдающийся мастер рисовать такие картины природы, в которых чувствуется приближение хаоса. Но как интересно поэт описывает хаос: он и «древний», и «притягательный», и «прекрасный», и «родимый». По мнению автора именно хаос является частью мироздания, на основе которого появляется всё остальное: и день, и ночь, и светлая сторона мира. Это глубокая и верная догадка поэта! Её истинность подтверждает современная наука. В стихе «Видение» лирик трактует ночь не только как проявление мирового хаоса, но и как «час явлений и чудес», «пророческих снов». Какие здесь сложные лабиринты: но именно они дарят мысли, парадоксы, новые истолкования яви! Действительно, современная наука ввела в своё изучение категорию «хаос» как особое состояние систем и занимается изучением законов, по которым эти системы развиваются. Причём было доказано, что из хаоса рождаются новый порядок и новые объекты, а, возможно, даже целые вселенные. Так что Тютчев был прав в своём поэтически-философском постижении природы хаоса.

Тема № 3. Человек. Душа человека. Хаос в душе человека.

Всю свою творческую жизнь Тютчева волновала «тайна человека» и жизнь его души. Взлёты и падения человеческого духа, земное и божественное в человеке, краткость его жизни, неспособность познать мир – эти и подобные вопросы составляют фундамент философской лирики поэта. Уже в раннем произведении «Всесилен я и вместе слаб...» тема двойственности человека звучит отчётливо: «Всесилен я и вместе слаб, властитель я и вместе раб...». В программном стихотворении «О, вещая душа моя!..» поэт противопоставляет душу человека, как нечто небесное, божественное, и сердце как воплощение земных страстей – поэт признаёт двойственность природы человека. Здесь душа, «жилица двух миров», «бьётся на пороге двойного бытия» – земного и небесного. В конце произведения лирик делает попытку примирить эти два начала – сердце, волнующееся страстями роковыми, и душу, которая «жаждет горних» и ступает там, где «небесных ангелов нога». В последних двух строках наступает кульминация – осознание души, как христианки: «душа готова, как Мария, к ногам Христа навек прильнуть». В общей картине мироздания человек в поэзии Тютчева занимает двусмысленное положение «мыслящего тростника». Из этого определения следует, что поэт проявлял интерес к гносеологическим проблемам. Мучительная тревожность, попытки понять смысл жизни, разгадать загадки «природы-сфинкса», ощущение краткости жизни человека преследовали самого поэта и, вероятно, привели его к такому определению человека, данному ещё Блезом Паскалем в XVII веке. Вообще идеи Паскаля, изложенные в его трудах «Мысли» и «Анталогия христианской религии», оказали значительное влияние на творчество поэта. Это можно проследить на примере многих стихотворений русского поэта, и найти в них множество переживаний, созвучных духовным поискам Паскаля.

По Тютчеву дисгармоничность присуща всему сущему, причём эта дисгармоничность неотвратимо катастрофична. Поэт показывает в своих произведениях, что душа человека отражает порядок мироздания, в ней есть и свет, и обязательный хаос, который действует разрушительно; но душа обладает и творческим потенциалом. Отсюда раздвоение человека, отсюда непобедимость зла в нём, как «наследие роковое». Что в природе является тьмой, «хаосом», то в душе человека становится «злом». Даже в высоких чувствах человека, например, в любви, открывающей смысл душевной жизни человека, есть эта демоническая и разрушающая сторона – это те страсти, которые иногда тёмным началом вторгаются даже в мир идеалов и грёз. Вот почему с точки зрения лирика, «жизнь души, сосредоточенная в любви, есть в основе своей «злая жизнь»». Стихотворение поэта «Наш век» подтверждает эту концепцию присутствия хаоса в душе человека: когда он получает свет, то продолжает роптать и бунтовать, будучи неспособным осознать своё счастье. Автор убеждён, что все беды и проблемы современного ему человека идут от потери им веры и духовного опустошения. По Тютчеву победа личности над тёмными силами в её душе возможна только на одном пути, – если этот путь ведёт к Богу.

Тема № 4. Разлад человека с природой.

Картина Ивана Шишкина "Лес" 1880-е

Поэт задаётся глубоким вопросом о причинах дисгармонии и разлада между природой и человеком. Эта тема в творчестве Тютчева впервые представлена в его стихотворении «Итальянская villa», в котором природа спит в безмятежном сне, а в человеке течёт «злая жизнь», разрушающая гармонию природы. Причина разлада человека с природой заключена, во-первых, в самом человеке, в том, что он погружён в «злые» страсти своей жизни и не в силах принять в себя гармоничный, «благодатный» мир природы. Иными словами, причина этой дисгармонии – это наличие того элемента хаоса, который присутствует в душе каждого человека. Поэт говорит в своей лирике: дисгармония личности с миром природы проявляется, в частности, в том, что «душа не то поёт, что море». В стихотворении поэта «Певучесть есть в морских волнах...» есть такие слова: «Лишь в нашей призрачной свободе разлад мы с нею сознаём». Другой причиной разлада между природой и личностью, по мнению поэта, является то, что у природы свои закономерности жизни, отличные от человеческих: например, природа вечна, а жизнь человека кратка. Непонимание человеком законов природы и мироздания – ещё одна причина разлада человека с миром природы. Для вдумчивого читателя эта мысль даёт надежду на некоторое преодоление разлада между природой и человеком в будущем, когда человечество приблизится к пониманию законов природы. Тютчев допускает единение человека с природой в будущем, оно представляется ему не как мгновенное состояние, а как более длительное приближение к нему.

Тема № 5. Мир вечен, а жизнь человека на Земле бренна и временна.

Эта мысль поэта обнаруживается читателем в стихе «И гроб опущен уж в могилу...». Лирик отмечает, что во время похорон человека «спирает грудь тлетворный дух», но «небо так нетленно-чисто». Не всегда человек доживает свою жизнь до конца, так как нарушает те законы, которые устанавливает сама природа. Посвящённых этой теме произведений поэта довольно много. Например, в стихотворении «На древе человечества высоком...» поэт описывает незаурядную личность человека, который «пророчески беседовал с громом», и сравнивает его с листом на древе человечества. Но смерть сразила его, и лирик говорит о причине его смерти, сравнивая её с «поздним вихрем», который «сорвал тебя с родимого сучка». В произведении «Брат, столько лет сопутствовавший мне..» поэт с горечью говорит о себе: «дни сочтены – утрат не перечесть». Тема бренности жизни человека появляется также в стихотворении «С поляны коршун поднялся...», поводом для написания которого стало наблюдение Тютчева за полётом коршуна. Для этой птицы небо – родная и привычная стихия, и она свободно парит высоко в небесах. В человеке поэт не может обнаружить подобных качеств – люди чаще всего не способны отрешиться от повседневности, отказаться от мирской суеты и воспарить над ней, возносясь своим духом к небесам.

Тема № 6. Любовь и «страсти роковые».

Многие произведения поэта посвящены женщинам: своим дамам сердца или просто образу русской женщины. Для Тютчева характерно осмысление любви как трагедии, как фатального рока, ведущей любящего человека к опустошению и гибели. В возрасте 18 лет поэт был влюблён в юную красавицу Амалию Лерхенфельд, которая не ответила ему взаимностью, но навестила Тютчева на склоне его дней. Именно Амалии посвящены два стихотворения: «Я помню время золотое...» и «Я встретил вас, и всё былое», ставшее знаменитым романсом на музыку Л. Малашкина. В последнем произведении поэт сравнивает свое состояние нахлынувших на него чувст при встрече с Амалией с редкими днями золотой осени, когда в природе ненадолго возникает ощущение весны. Он был благодарен Амалии за все перенесённые страдания и беды.

Мотив любви как трагедии и рока, часто ведущего к опустошению и погибели любящего, звучит во многих произведениях лирика. Так, в стихотворении «Предопределение» поэт пишет:

И чем одно из них нежнее

В борьбе неравной двух сердец,

Тем неизбежней и вернее,

Любя, страдая, грустно млея,

Оно изноет наконец...

Таким образом, тот, кто любит больше и нежнее, обречён на страдания и погибель. Борьбу сердец поэт называет заведомо неравной. Этот поэтический шедевр автобиографичен – будучи женатым человеком, имея детей, Тютчев увлёкся молодой подругой своих детей – Еленой Денисьевой. Постоянные переживания и стыд за своё положение быстро состарили Денисьеву и привели её к ранней смерти. Стихи поэта, посвящённые Елене, принято объединять в так называемый «денисьевский цикл».

Мотив страшной действительности, пришедшей на смену быстро пролетевшему «сну любви», как и мотив «толпы», поправшей самые искренние чувства женщины, возник в творчестве Тютчева ещё в 30-е годы, но достиг кульминации в стихотворениях «денисьевского цикла». Противоречивые переживания любящего женского сердца одинаково глубоко переданы Тютчевым в его стихотворениях о любви и Л. Н. Толстым в его романе «Анна Каренина»: женщина гибнет в борьбе с роком, орудием которого являются люди и прежде всего любимый ею человек. Никто из русских поэтов, кроме Тютчева, не сумел с такой трагической силой передать чувство, вызванное утратой любимой женщины, утратой не через разлуку, не через измену, а через смерть. Но в прозе это сделал писатель Л. Н. Толстой, ценивший Тютчева-человека и Тютчева-поэта.

В другом стихотворений Тютчева – «Она сидела на полу...», – посвящённом этой любовной трагедии, его увлечению Денисьевой, поэт изображает сидящую на полу женщину, его жену Эрнестину, которая перебирает «груду писем». Они были написаны страстно влюблённым поэтом, но его измена превращает письма в «остывшую золу». В последней строфе произведения появляется сам лирический герой – Тютчев. Он не знает, что можно сказать или сделать в такой безвыходной ситуации. Все сказанные когда-то им нежные слова любви превращаются в прах, и убитые чувства уже не вернуть. Хаос тёмным властным началом вторгается даже в мир любви и грёз о счастье. Вот почему с точки зрения лирика, «жизнь души, сосредоточенная в любви, есть в основе своей злая жизнь»:

О, как убийственно мы любим,

Как в бурной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей.

Тема № 7. Россия и Запад. Славянофильство Тютчева и любовь к Родине.

Н.С. Крылов. Русская зима. 1827. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

Поэт разделял точку зрения славянофилов и полагал, что Россия призвана не только внутренне, духовно обновить, но и объединить всё человечество. Он не писал, что любит Россию, – он верил в неё. Одно время поэт даже мечтал, что Россия станет всемирной монархией и объединит в себе земли от Ближнего Востока до Индии. Ключом к пониманию взглядов Тютчева на славянство, а также на взаимоотношения России и Запада является стихотворение «Славянам». В нем, обращаясь к славянским народам, он говорит, что «давно на почве европейской, где ложь так пышно разрослась» «славянское самосознание, как божья кара, их страшит». И далее: «но всё же мы народ единый, единой матери сыны; но всё же братья мы родные!». Ещё одно творение поэта – «Небесный царь, благослови...» – содержит призыв поэта к объединению всех славян. Это звучит крайне актуально и в наше время, в 2023 году!

Перу Тютчева принадлежат публицистические и историософские произведения, а также письма, в которых рассматривается широкий круг вопросов: противоречивое существование России и Запада, своеобразие российской истории и культуры, становление национального самосознания. В этих произведениях Тютчеву свойственно стремление заглянуть «за край» культурного, идеологического, экономического пространства и времени и проникнуть в самые заповедные тайники исторического процесса. И основой его видения, его интерпретации этого процесса являются две главные концепции: во-первых, понимание божественного происхождения монархической власти, во-вторых, ясное осознание антихристианской сущности революции как восстания человеского Я против воли Бога. Поэт подверг критике фатальный процесс дехристианизации личности и общества в Европе и с тревогой наблюдал за революционными волнениями, происходившими по всему континенту в середине XIX века.

Тема № 8. Христианство Тютчева.

По Тютчеву без веры в Бога невозможно гармоничное развитие и жизнь личности, общества и государства, потому что в ней удовлетворяется глубинная потребность человека в обретении смысла жизни. Посредством веры утверждаются также высшие формы бытия: личность обретает человеческое, т.е. духовные и нравственные ценности. Забывая Бога и отрываясь от своих мистических корней («сверхестественного» по терминологии поэта), человек утрачивает высшую нравственную норму бытия, истинную свободу и способность различать добро и зло и становится «бешеным», теряя разумное оправдание жизни. Поэт в резко альтернативной форме (или-или) ставит самый важный для него вопрос: апостольско-паскалевская вера в Бога или всеобщее отрицание смысла жизни человека. И это сближает Тютчева в этом вопросе с Ф. М. Достоевским. Если нет Бога и высшего смысла, то его место занимает эгоизм, нигизм и смерть – человек предаёт самое себя. Более того, без связи человека с Богом историческое развитие деградирует из-за ослабленности христианского фундамента в человеке и обществе, а также господства материально-эгоистического начала над духовно-нравственным. Речь идёт о противопоставлении двух сценариев жизни человека и общества: или антропоцентрическое своеволие или Богопослушание. Тютчев был убеждён, что между эгоистической самовластной волей человека и законом Христа невозможна никакая сделка.

Обратимся к рассмотрению переводов Тютчева произведений Шиллера. Среди них важным является перевод стихотворения Шиллера «С озера веет прохладой и негой ...» из вступления к его драме «Вильгельм Телль». Выбор Тютчевым этого произведения объясняется близостью к его собственной поэзии по образно-тематическим мотивам. Приведём отрывок из оригинала текста:

Es lächelt der See, er ladet zum Bade,

Der Knabe schlief ein am grünen Gestade

Da hört er ein Klingen,

Wie Flöten so süss,

Wie Stimmen der Engel

im Paradies.

Перевод Фёдора Тютчева:

С озера веет прохлада и нега, –

Мальчик заснул, убаюкан у брега.

Блаженные звуки

Он слышит во сне;

То ангелов лики

Поют в вышине.

В стихотворении обыгрывается ситуация сна, выявляющая сложные взаимоотношения человека с миром. Кроме того, человек здесь вступает в контакт с водной стихией, которая чревата для него таинственной угрозой. Эти мотивы относятся к числу самых устойчивых в поэзии Тютчева. У Шиллера причастность к природному миру служит неотъемлимой составляющей характеристики положительных героев, т.е. Телль не просто органически близок к природе, а занимает по отношению к ней активную позицию. Такой взгляд на взаимоотношения человека с миром был характерен для эпохи просветительства. В то время как шиллеровский персонаж показан главным образом в перспективе исторического действия, Тютчев переводит его содержание в общефилософский план, вообще безусловно доминирующий в его оригинальной поэзии. Это переведённое Тютчевым произведение Шиллера напоминает его стихотворение «Сон на море», где также соприкасаются области сна и яви.

В своём переводе Тютчев отходит от романтической схемы двоемирия и строит более сложную отнологическую систему, стержнем которой является человеческое сознание. Для этого он вносит в перевод важное изменение, устранив все «дневные» визуальные признаки: «С озера веет прохлада и нега, мальчик заснул, убаюкан у брега». Он исключает из описания сна реалистически-конкретные сравнения оригинала («как флейты») и делает изображение сугубо условным («блаженные звуки», «ангелов лики поют в вышине»). Благодаря этому сфера «райского сна» рисуется как чистая область идеала и откровенная антитеза объективной реальности. Сюжет стихотворения оказывается, таким образом, вынесен из обманной сферы «дня», заслоняющей суть мироустройства, и разыгрывается в онтологическом пространстве «ночи». В переводе Тютчева складывается совсем другая ситуация, противоположная оригиналу: если у Шиллера сон – это один из феноменов мира, то у русского лирика мир может реализоваться только в процессе сна или бодрствования, каковым является человеческое сознание. Таким образом, перевод стихотворения Шиллера был использован Тютчевым для выражения его собственной мировоззренческой модели, не совпадающей с позицией автора оригинала. Русский поэт трактует сон как откровенную антитезу реальности, что ещё раз доказывает его интерес к гносеологической проблеме — методам познания человеком окружающего мира. А последняя, как мы видели выше, была кардинально переосмыслена Тютчевым в духе новых представлений о мире и месте человека в нём.

Поэтическая мысль Тютчева движется «мощным духом» и обладает широчайшим восприятием мира. Его шедевры поднимаются к пикам духовных пирамид, масштаб его творчества космичен: человек, его предназначение, природа, Вселенная, Творец, весь мир. Философско-психологические открытия глубин вселенской жизни и противоречивых движений человеческой души, глубокий лирический самоанализ, романтическая одухотворенность, осмысление судеб человека и человечества, расшифровка тайн природы и человека, необыкновенность видения, словно магического, будто сразу вскрывались какие-то запредельные поля, и делают поэзию Тютчева нетленной и вечной. При этом Тютчев всегда оставался русским по духу, русским по менталитету, русским по восприятию окружающей нас действительности, и поэтому он стал нашим национальным гением. Тютчевское словесное богатство, наполнив русский космос, дало образ поэзии, близкой к совершенству, яркой и глубокой. Философская лирика поэта сопряжена с Вечностью, точнее, она сама — часть этой Вечности, и поэтому она бессмертна.

Анна ЗЕНЦОВА