РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ БЕЛАЯ АРМИЯ

Ижевск. Собор Святого Архистратига Михаила. Фото: Егор Алеев/ТАСС

Почти век назад рабочие Ижевского и Воткинского заводов взбунтовались против кровожадных большевистских демагогов, впоследствии к ним присоединились и местные крестьяне.

Революционные вихри, конечно, коснулись и зеленого прикамского края — земли легендарных русских оружейников и вольных духом людей. После падения империи в Ижевске политическую повестку делали социалисты, правые и левые — в основном эсеры-максималисты, были и большевики, которые, впрочем, поддержкой большинства ижевцев не пользовались.

Их поднял заводской гудок

Нужно отметить, что оружейники Ижевского и Воткинского заводов были той самой русской трудовой элитой, на которой держалась монархия. Эти люди поколениями работали на родном заводе, там же встречали жен, там же отпускали во взрослый трудовой путь детей. Порой представители одной династии работали на одних и тех же станках, которые передавались от старших к младшим, как реликвия. Они получали неплохое жалованье, вдобавок имели собственные дома и участки, где выращивали все необходимое для пропитания крепких, многодетных семей.

И все же агитация «за все хорошее против всего плохого» затронула и их. Но большевиков тут все равно не любили. Помнили, как в Санкт-Петербурге аккурат после февральских событий беснующаяся толпа буквально растерзала прежнего управляющего Ижевского завода, любимого трудовым людом, — генерал-майора Александра Григорьевича Дубницкого. Да и в самом Ижевске при новых красных властях насилия хватало, в частности, был убит рабочий лидер Аполлон Сосулин, а впоследствии разогнан большевиками избранный заводчанами Совет, где те получили незавидное большинство.

Недовольные начали группироваться вокруг «Союза фронтовиков» — организации ветеранов Русско-японской и Первой мировой войн, которая, чем больше уважаемых в городе людей арестовывали и расстреливали большевики, тем больше склонялась к вооруженному восстанию. Развязка наступила после взятия Казани Народной армией Всероссийского комитета учредительного собрания (Коммуча). Узурпировавшие власть красные решили мобилизовать ветеранов на борьбу с народоармейцами, но те вместе с рабочими поставили условие: пойдут на фронт только в том случае, если перед этим их экипируют и вооружат в родном городе. Красные почуяли неладное, и 7 августа попытались разогнать массовый рабочий митинг, арестовав народных лидеров. Расстрела «смутьянов» ижевцы дожидаться не стали, и 8 августа по гудку начали восстание, избив и разоружив высланных против них большевистских милиционеров, а после захватив охранявшиеся латышами пристрелочные мастерские, где они набрали достаточное количества оружия для вооруженной борьбы. Бои за город продолжались весь день. Ну а 17 августа ижевцы поддержали своих восставших собратьев в Воткинске, выбив красных и оттуда.

Следом за оружейными городами от большевиков был освобожден и Сарапул, а вслед за ними против красных поднялись и доведенные продразвёрсткой до отчаянья села. Каким-то из них посчастливилось попасть на территорию, занятую восставшими, а вот крупному селу Святогорское и его обитателям, словно былинным богатырям-святогорам, пришлось месяц биться со значительно превосходящими их и численно, и по вооружению красными, после чего спасавшимся от расправы повстанцам удалось бежать в Ижевск.

Разгромлены, но не побеждены

В оружейном крае складывалась уникальная ситуация, вопреки большевистской пропаганде там строилось настоящее государство рабочих и крестьян. Только четко антикоммунистическое, под неполиткорректно звучащими в нынешних реалиях лозунгами «За Советы без жидов и коммунистов!». На территории восстания вводилось самоуправление, был отменен большевистский запрет на свободную торговлю. Посланные против ижевцев и воткинцев красные отряды были биты повстанцами. Но очень скоро стала сказываться основная проблема оружейной фронды — при избытке, собственно, оружия, им отчаянно не хватало боеприпасов. И именно из-за отсутствия оных они под руководством командиров-фронтовиков начали ходить в психические атаки. Совсем не так, как это показано в фильме «Чапаев», не под барабаны и в форменных мундирах, а в телогрейках и под гармонь.

Кстати, эпизод из фильма «Адмиралъ», где санитарка бежит, вдохновляя залегших под пулеметной очередью бойцов, а потом падает сраженная этой очередью, не выдумка, а реальной эпизод из истории боев ижевцев и воткинцев с красными. Впрочем, мундиры все же появятся, но гораздо позже, правда, после разгрома восстания — мятежному анклаву удалось просуществовать всего несколько месяцев.

Перелом наступил опять же против взятия Казани, но уже красными. Против русских рабочих, вот ирония судьбы, красная Москва бросила подразделения, на 60% состоящие из инородцев, которым не было жалко ни земли, которую они завоевывали, ни ее жителей: латышей, венгров, китайцев, австрийцев, башкир. Бои шли ожесточённые. А 8 ноября, ровно через четыре месяца, большевики вошли с боями в Ижевск, где сразу же принялись за свое излюбленное дело — репрессии: в первые же дни ими были расстреляны четыре сотни рабочих вместе с женами и родственниками (не случайно одна из центральных улиц города была переименована новыми властями в улицу Красного террора). Ну а 14 ноября был взят Воткинск. Повстанцы организованно отступили из родного края.

Под георгиевской лентой

Впоследствии рабочая армия влилась в армию Верховного правителя России адмирала Александра Васильевича Колчака. Поначалу к добровольцам относились настороженно, поскольку в отличие от Юга белые формирования Сибири набирались, в основном, по мобилизационному принципу, а тут прибыла какая-то пролетарская вольница. Но позже из оружейников были сформированы две стрелковые дивизии, у них, наконец, появилась собственная форма с синими нашивками и погонами и знамя, подаренное лично Верховным.

«Ижевская стрелковая дивизия, сформированная из добровольцев-рабочих Ижевского, а последнее время и других заводов Урала, с момента своего существования неизменно выказывала высокую доблесть и образцовую стойкость в жестокой борьбе с врагом на благо возрождающейся России. Особенно геройскими, боевыми подвигами ознаменовала себя Ижевская стрелковая дивизия в период времени с 30 августа по 5 сентября сего года в боях у посадов Богатый, Дубровный, Сунджарский и сел Большое и Малое Приютное, когда особенно жестокими ударами сломила упорство врага, нанеся ему громадные потери, и захватила большое количество трофеев и пленных, заставив бежать неприятеля на Запад. В воздаяние доблестных геройских заслуг, мужества и храбрости, жалую Ижевской стрелковой дивизии Георгиевское знамя. Знамени этому оказывать почести и хранить его, согласно надлежащим установлениям. Адмирал Колчак».

Торжественное вручение знамени рабочим подразделениям произошло 16 сентября 1919 года. И как спустя сто лет в восставшем против укронацистов Донбассе, символом ижевцев и воткинцев стала георгиевская лента, расположенная на их боевом стяге в форме георгиевского креста. Оружейники во главе со своим лидером — Викторином Михайловичем Молчановым провоевали до самого конца гражданской войны. Современники отмечали их высокую дисциплину и бесстрашие. Последним ярким эпизодом в истории рабочей белой гвардии стала попытка в 1921 году войти в Россию со стороны Китая, тогда ижевцам и воткинцам удалось занять Хабаровск, Волочаевку и Спасск, но впоследствии пришлось оставить эти населенные пункты под напором во многом превосходящих их по численности сил красных.

Покидали Родину оружейники организованно, кто-то впоследствии осел в Китае, кто-то перебрался в США и в Австралию, затем после победы в китайской гражданской войне местных красных в Америку перебрались и «китайские» ижевцы. До самой старости они держали связь друг с другом, их профессиональные навыки весьма высоко оценили на чужбине, отмечая, что местные американские мастера заметно уступают в профессионализме русским. И по сей день на кладбищах Калифорнии можно видеть обелиски с характерной георгиевской лентой и двуглавыми орлами.

Родина же довольно скупо и избирательно помнит о своих сыновьях, волею судеб нашедших последнее пристанище на чужбине. На их родной земле стоят памятники палачам рабочего восстания, их родные города из некогда живописных провинциальных русских городов превращены в унылые серые советские, и лишь немногочисленные мемориальные плиты напоминают о временах оружейной вольницы, когда георгиевская лента победно реяла над полями сражений символом подлинной русской свободы.

Топоров Алексей