Загадки «Великой Депрессии»: почему кризис носил столь тяжелый и длительный характер?

«Великая депрессия, просчет правительства, монетарной политики. Это неспособность Федеральной резервной системы выполнить ту работу, ради которой она была создана... несмотря на то, что внутри самой системы многие прекрасно знали, что нужно делать…»

Милтон Фридман.

Понятно, что первопричиной депрессии стал биржевой крах осени 1929 года, а до этого – экономический бум «ревущих» 1920-х на фоне «мягкой» политики ФРС. Но что же случилось осенью 1930 года, вызвав в США экономическую катастрофу, продолжавшуюся почти все 30-е годы? Ведь предыдущая серьезная рецессия, по данным Национального бюро экономических исследований, продолжалась только 18 месяцев – с января 1920 по июль 1921 года.

Великая депрессия – один из самых острых кризисов в современной истории, в котором Америка, оседлавшая все достижения промышленности, техники и науки, оказалась отброшена глубоко назад, а ее народ в поисках любой работы и куска хлеба был лишен всякой надежды. Большего унижения для гордых американцев, считавших, что если есть голова и руки, можно решить любые проблемы – сложно представить.

Реакция правительства на начало кризиса: набраться терпения

Все прекрасно понимали, что произошедший биржевой крах осени 1929 не пройдет бесследно. Но американский истеблишмент, исповедавший доктрину невмешательства государства в дела рынка, считал, что все восстановится само собой примерно за 2 месяца.

Гувер и министр финансов Эндрю Меллон призывали общество набраться терпения – обещая, что оживление экономики должно вот-вот начаться.

Герберт Гувер

Как считал Меллон, шоковая терапия будет лучшим ответом на кризис:

«Ликвидируйте рабочую силу, ликвидируйте запасы, ликвидируйте фермеров, запретите продажу крупных земельных участков… Это устранит гниль в системе. Высокая стоимость жизни немедленно станет ниже. Люди будут работать более упорно, в их жизни будет господствовать мораль. Произойдет автоматическое приспособление цен, умелые бизнесмены сменят глупых неудачников».

Эндрю Меллон

Когда провал был осознан, некоторые по сути правильные меры (государственные закупки сельскохозяйственной продукции, оказание помощи банкам и компаниям ) были предприняты, но они проводились нерешительно и непоследовательно.

В результате кризис продолжался. Ряд либеральных критиков до сих пор считают, что Ф. Д. Рузвельт всего лишь использовал наследие Гувера: но это неверно.

Приведем пример.

На фоне краха финансовой системы Герберт Гувер 22 января 1932 года образовал RFC (Корпорацию финансирования реконструкции). В рамках ее работы было израсходовано 1,62 млрд долларов на чисто защитные меры: оказание помощи банковской системе, выкуп облигаций железнодорожных компаний – крупнейшего актива в портфеле банков. Однако эти меры не дали результата, деньги словно уходили в песок.

Любое вмешательство государства требовало роста расходов и дефицитного финансирования бюджета, что решительно противоречило экономическим традициям того времени.

Банковский кризис: точка невозврата

В 1929 году в Соединенных Штатах насчитывалось около 25 568 банков. При активах в 72,3 млрд долларов акционерный капитал банков составлял 9,8 миллиарда долларов, а их долг – 58,9 млрд долларов.

Перед началом паники более 8 000 коммерческих банков принадлежали Федеральной резервной системе, но почти 16 000 – нет. В активах банков значительную часть составляли ценные бумаги, ссуды под залог ценных бумаг, городской недвижимости и сельских земель.

После биржевого краха большая часть ценных бумаг и недвижимости резко обесценилась, а значительная часть ссуд стала невозвратной, при этом произошло резкое сокращение ресурсной базы банков за счет массового изъятия вкладов населения, снижения остатков предприятий. Активы и пассивы банков стали усыхать. В результате банкротства банков приняли массовый характер.

«Нашествие вкладчиков», 1930-е

Осенью 1930 начался первый банковский кризис. Процесс начался с краха «Колдуэлл и компания», крупнейшей финансовой холдинговой структуры на юге США. Активы материнской компании пострадали после биржевого краха 1929 года. Население стремилось изъять деньги – отсутствие страхования вкладов делало такую меру самой надежной защитой.

Как пишет в своем исследовании Гэри Ричардсон:

«7 ноября закрылась одна из главных дочерних компаний Колдуэлла, Bank of Tennessee (Нэшвилл). 12 и 17 ноября филиалы Колдуэлла в Ноксвилле, штат Теннесси, и Луисвилле, штат Кентукки, также потерпели неудачу. Банкротство этих учреждений вызвало соответствующий каскад, который вынудил десятки коммерческих банков приостановить свою деятельность… Паника перекинулась из города в город. В течение нескольких недель сотни банков приостановили работу. Около трети этих банков вновь открылись в течение нескольких месяцев, но большинство ликвидировалось.

Паника начала утихать в начале декабря. Но 11 декабря четвертый по величине банк Нью-Йорка, Bank of United States, прекратил свою деятельность. Банк вел переговоры о слиянии с другим учреждением. ФРБ Нью-Йорка помогал с поиском партнера по слиянию. Когда переговоры сорвались, вкладчики бросились выводить средства, а Суперинтендант банковского дела Нью-Йорка закрыл учреждение.

Это событие, как и крах Колдуэлла, породило заголовки газет по всей территории Соединенных Штатов, разжигая страх перед финансовым Армагеддоном и побуждая нервных вкладчиков снимать средства из других банков».

Кризис начался в шестом округе со штаб-квартирой в Атланте. Однако руководители ФРС Атланты оказали активную поддержку местным банкам, призывали банки-члены ФРС предоставлять кредиты своим респондентам, не являющимся членами, и направили средства в города, охваченные банковской паникой.

В то же время ФРС Сент-Луиса (восьмой округу) ограничила льготное кредитование и отказалась помогать учреждениям, не являющимся членами ФРС. Как следствие, в шестом округе экономический спад замедлился, а в восьмом округе обанкротились сотни банков, сократилось кредитование, выросла безработица.

Первый банковский кризис национального масштаба совпал с финансовым кризисом в Европе и достиг своего пика после отказа Великобритании от золотого стандарта осенью 1931 года.

В 1932 году значительная часть банков пыталась ограничить выдачу наличных своим вкладчикам. Первый прецедент создал штат Невада, закрывший в октябре 1932 года все банки штата.

Второй национальный кризис начался зимой 1933 года, с февраля 1933 года, когда в Детройте рухнул один из крупных банков. В штате Мичиган началась банковская паника, и 14 февраля губернатор закрыл все банки, чтобы защитить их от банкротства. Волна закрытий банков прокатилась по многим штатам.

В 1921 году общее число коммерческих банков составляло 29 788, в 1929 – 25 568. Но уже в 1933 году количество банков составляло – 14 404, уменьшившись примерно на 11 000.

Таким образом, за период с 1929 по 1933 год прекратило деятельность около 40 % всех банков. Это вызвало «эффект укрупнения» системы.

Как откровенно пишет Бен Бернанке:

«…обеспечение… помощи банковской системе и было центральным элементом исходного предназначения ФРС. Отказ ФРС от исполнения своей миссии был… в значительной степени результатом экономических воззрений, которых придерживалось ее руководство.

Многие чиновники ФРС готовы были подписаться под печально известным «ликвидаторским» тезисом министра финансов Эндрю Меллона, который утверждал, что отсев «слабых» банков был суровым, но необходимым условием для восстановления банковской системы.

Более того, большинство проблемных банков были относительно небольшими и не являющимися членами Федеральной резервной системы, что делало их судьбу менее интересной политикам ФРС. В конце концов, чиновники ФРС решили не вмешиваться в банковский кризис, тем самым в очередной раз способствуя резкому сокращению денежной массы».

Экономическая катастрофа

Великая депрессия привела к обнищанию и огромным страданиям десятков миллионов людей, значительным образом изменила их психологию, мировоззрение, произвела переоценку нравственных ориентиров. Это нашло отражение в следующем сравнении:

«Люди будут говорить «до 1929 года» и «после 1929 года», как, вероятно, дети Ноя говорили о временах до и после Всемирного потопа».

О масштабе кризиса свидетельствуют следующие данные: объем ВНП США за 1929–1933 гг. упал в 1,85 раза с 104,6 до 57,2 млрд долларов, объем инвестиций – на 85 %.

Доход на душу населения снизился на 45 % – с 847 до 465 долларов. Стремительно росла безработица, увеличившись c 3 % до 25 % , в марте 1933 года ее объем составил около 17 млн человек. Около 2,5 млн человек остались без жилья. Разорилось более 110 000 компаний.

Объем производства автомобилей сократился на 80 %, выплавки стали – на 76 %, производства проката – на 74 %, добычи угля – на 42 %. Объем производства металлургической промышленности оказался на уровне 1900 года.

«Визитная карточка» 30-х

Наибольший ущерб был в аграрном секторе – производство пшеницы сократилось на 36 %, кукурузы – на 45 %, падение цен на зерно составило около 2,7 раза, на хлопок – более 3 раз. Произошло резко падение цен на недвижимость.

Фермерская недвижимость многократно упала в цене – ферма, стоившая в 1929 году около 100 тыс. долларов, ушла за долги примерно за 5 тыс. долларов. Началось массовое разорение фермеров, неспособных погасить ссуды: разорилось около 1 млн фермерских хозяйств. За счет падения спроса началась дефляция – общее снижение индекса цен за 1929–1933 гг. составило около 25 % . Снижение заработной платы составило более 30 %.

Приведем основные показатели по экономике (согласно bea.gov и данным М. Фридмана и А. Шварца).

Из-за падения платежеспособности фермеры лишались земли, домовладений, пострадавшие граждане селились на окраинах городов в трущобах, построенных из тары и отходов, получивших меткое название «бидонвилли» («поселки Гувера»).

«Бидонвилли» («поселки Гувера»), 1930-е

Имевшие бизнес оказывались на бирже труда, все хватались за любую, самую черную работу, в городах выстраивались очереди за бесплатной похлебкой.

Очередь за бесплатной едой, 1930-е

Народ стал понимать, что прежние идеалы «свободной» экономики в условиях кризиса не работают – многие ранее успешные люди не в состоянии были ничего изменить, они теряли надежду, у многих опускались руки. Широкий размах приняло бродяжничество, беспризорность, стали появляться заброшенные города. Америка левела, расширялись акции социального протеста.

В результате краха американской экономики республиканцы надолго потеряли власть – Ф. Д. Рузвельт избирался 4 раза подряд, а после него президентом стал также демократ Г. Трумен.

Детский пикет: работу родителям, 1930-е

Так как мировое хозяйство было сильно связано, вслед за США в пропасть Великой депрессии попала вся мировая экономика.

Сейчас нас часто упрекают из-за рубежа в голодоморе, в несчастьях революции. Но у США было нечто сходное, но не было гражданской войны и масштабных репрессий.

Как дефицит денег вызвал разрушение экономики

Экономику и финансовую систему необходимо было спасать за счет денежных вливаний, а банки – от набегов вкладчиков. Но правительство и ФРС США медлило, кризис разрастался.

В течение 1930 года с февраля по июнь ФРС последовательно снижала ставку с 4 % до 2,5 %, однако эти меры не смогли остановить кризис. Коллапс банковской системы США вызвал сокращение денежной массы.

Если в 1929 году объем М2 составлял 46,6 млрд долларов, то в 1930 – 45,73 млрд долларов; в 1931 – 42,69 млрд долларов. Но уже в 1932 объем М2 упал до 36,05 (на 15,5 %), в 1933 году М2 достигла значения 32,22 млрд долларов, снизившись за год на 10,6 %. За период 1929–1933 гг. объем денежной массы упал на 30 % (!).

По данным М. Фридмана и А. Шварца

Сокращение денежного предложения ударило по совокупному спросу, началась дефляция, внешне выглядевшая как кризис перепроизводства, товары ломились на полках магазинов, но не находили покупателей.

Именно указанная динамика послужила основанием для диагноза М. Фридмана, Бена Бернанке и ряда политиков и исследователей, обвинивших ФРС в неэффективности санации кризиса, а также в различных интересных конспирологических версиях трагедии.

Банковская система обладает свойством расширения денежного предложения путем создания денег посредством денежно-кредитной мультипликации, упрощенно: банк выдает кредит, часть денег через клиента попадает в следующий банк, этот банк также получает деньги для выдачи кредита и т. д. Показатель, характеризующий «денежное расширение» – денежный мультипликатор.

Но когда клиенты забирают деньги, процессы идут в обратную сторону. Тот же эффект вызывает сокращение объема инвестиций и кредитования, когда банки боятся кредитовать, а клиенты – вкладывать в бизнес из-за оценки роста рисков, ожидая ухудшения ситуации.

Первичное сжатие рождает падение спроса, что в свою очередь снижает спрос на кредитование, возникает сложный процесс, приводящий к дефляционной воронке и долговому кризису.

В первую очередь при кризисе стагнирует межбанковский рынок, поражаемый «кризисом доверия» и обесценением залоговых инструментов. Далее эффект домино порождает цепную реакцию неплатежей по всей экономике.

По данным М. Фридмана и А. Шварца

В своей работе Сергей Блинов оценивает падение денежного мультипликатора в США во время Великой депрессии на 46 % с 6,6 до 3,5. Если бы ФРС влили в банковскую систему необходимую ликвидность и оперативно приняли закон о страховании вкладов, последствия кризиса были бы намного смягчены, хотя уровень безработицы все равно был бы высоким.

В 2002 году Бен Бернанке, в то время член Совета управляющих Федеральной резервной системы, публично признал то, во что экономисты давно верили. Ошибки Федеральной резервной системы способствовали

«худшей экономической катастрофе в американской истории».

8 ноября 2002 года в речи, произнесенной на конференции в честь Милтона Фридмана... по случаю его 90-летия:

«Я хотел бы сказать Мильтону и Анне: по поводу Великой депрессии. Вы правы, мы это сделали. Нам очень жаль. Но благодаря вам мы больше так не сделаем».

Великая депрессия: просчеты ФРС и золотой стандарт

Многие в свое время ломали голову, как ФРС привел США к Великой депрессии?

Как утверждает М. Фридман, основатель теории монетаризма и неолиберализма:

«Великая депрессия – просчет правительства, монетарной политики. Это неспособность Федеральной резервной системы выполнить ту работу, ради которой она была создана... несмотря на то, что внутри самой системы многие прекрасно знали, что нужно делать…

Люди из Федерального резервного банка Нью-Йорка и других банков постоянно умоляли совет управляющих ФРС вмешаться и сделать, что нужно. В конгрессе постоянно кто-то настаивал на смене курса ФРС. Сторонние комментаторы... также указывали, что политика ограничений, которой придерживалась ФРС, губительно влияет на американскую экономику…»

Многие современные экономисты, политики и бизнесмены сегодня так же упрекают Банк России, говоря, что он, по сути, допускает аналогичные ошибки. Но это отдельная тема.

Бен Бернанке, будучи председателем ФРС, указывал:

«…золотой стандарт был одной из главных причин, что Депрессия была так глубока и длинна… Причина – поскольку все деньги должны быть обеспечены золотом, то центробанки просто не успевают добыть нужное количество золота, если экономика начинает расти. Результат – падение цен, спад экономики».

В своей статье «Деньги, золото и Великая депрессия» Бернанке обсуждает причины депрессии и свидетельствует, что в сентябре 1931 после периода финансовых потрясений в Европе спекулянты атаковали британский фунт, предъявляя фунты в Банк Англии в обмен на золото, что привело к истощению золотого запаса. Великобритания отказалась от привязки, позволив фунту свободно плавать.

Потом наступила очередь истощения золотовалютных резервов ФРС, когда центральные банки и частные инвесторы конвертировали значительное количество долларовых активов в золото в сентябре и октябре 1931 года. Изъятие средств зарубежными и отечественными вкладчиками из банковской системы США также отразилось на денежном сжатии.

Описывая ситуацию после Первой мировой войны, предварившей Великую депрессию, З. Мошенский пишет:

«Напряжённость на финансовых рынках усиливало и то, что величина банковских резервов по отношению к обязательствам заметно снизилась во всех странах: с 10 до 7 % в Великобритании, с 20 до 12 % во Франции и с 20 до 12 % в США. Особенно заметным снижение было в Германии – с 39 % до 4 %.

Это породило устойчивую тенденцию к дефляции, в послевоенные годы все более тормозившей рост финансовых рынков и рынков ценных бумаг в странах Европы. Дефляционная идеология, порождённая отчаянными попытками цепляться за золотой стандарт, была худшим из возможных лекарств для мировой экономики».

«Слабой стороной системы золотого стандарта был нарастающий дисбаланс между странами, золотые запасы которых были по объективным причинам различны. Регулирующим механизмом для стран, в которых рос дефицит, становилась не девальвация, а дефляция».

Как считал величайший экономист всех времен и народов Дж. М. Кейнс:

«...золотой стандарт является только варварским пережитком прошлого».

Он негативно относился к идее золотого стандарта, так как основной запас золота был в США:

«Было бы безответственным шагом, при современных условиях нашу свободу торговли предоставлять на усмотрение Федеральной резервной системы США».

Но именно этот вариант сейчас реализован в мире.

По мнению Бернанке, страны, выходящие из золотого стандарта раньше, должны были избежать худшего варианта Депрессии и раньше начать процесс восстановления. Так, Великобритания и скандинавские страны, покинувшие золотой стандарт в 1931 году, восстановились значительно раньше Франции и Бельгии, которые упорно придерживались золотого стандарта. Такие страны, как Китай, которые использовали серебряный стандарт вместо золотого, почти полностью избежали Депрессии.

Кризис: кто выигрывает, а кто – проигрывает

Во время кризиса в выигрыше оказываются наиболее опытные и информированные игроки, которые заблаговременно продают свои активы и выходят в ликвидность. Те инвесторы, которые перед кризисом не успели выйти из акций, и те, кто успел начать новые проекты, реализуемые за счет кредитов, обречены на самые серьезные проблемы.

Тяжелым оказывается положение всех заемщиков. Кризис 1929 года был дефляционным и имел длительный период – экономика восстановилась лишь к 1940 году. Дефляция приводит к резкому возрастанию стоимости денег.

Любой кризис создает механизм передела собственности, очищая экономику не только от неэффективных собственников, но способствуя ее монополизации. Счастливые обладатели ликвидности после кризиса могут выкупить активы по намного меньшей (иногда в разы) цене.

Во время Великой депрессии огромное количество граждан США оказались лишенными не только своих сбережений, потерянных на фондовом рынке, но и своей собственности, что оказалось своеобразной экспроприацией. В то же время крупные корпорации и землевладельцы еще более укрепили свои позиции в экономике.

На фондовом рынке всегда происходит перераспределение сбережений от менее информированных, пассивных инвесторов к наиболее информированным игрокам. В период нормального роста экономики, когда входящие потоки денег превышают исходящие, выигрывают и они.

Но в предварительной и начальной фазе кризиса, когда входящие потоки иссякают, происходит перетекание (или длительное замораживание) сбережений инвесторов, пытающихся сыграть на повышение в пользу «медведей». Именно поэтому при любых серьезных проблемах на финансовых рынках инвесторов охватывает паника – они продают бумаги.

Эпилог

Великая депрессия показала один главных секретов управления экономикой, значимость ее главной силы – денег. Как говорил Майер Ротшильд (1809):

«Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы».

Нет денег – нет экономики. И именно этот секрет использует нынешняя глобалистская элита для ослабления сегодняшней России, контролируя ключевой объект нашей экономики – Банк России.

Исследователи причин Великой депрессии называли множество причин – ошибки в денежной политике ФРС (М. Фридман), крах на фондовом рынке (Дж. К. Гелбрейт), золотой стандарт (Б. Бернанке), политику банка Англии (М. Ротбард). Но изначальная причина Депрессии 30-х была в невозможности сколь угодно долгого поддержания того темпа инвестирования, который был вызван бумом 20-х годов, о чем предупреждал Л. Мизес.

Мировая депрессия тех лет означала правоту К. Маркса, предсказывавшего крах капиталистической системы. Многие с надеждой смотрели на СССР, но там были свои недостатки. Депрессия затронула основные капиталистические страны, но в это же время Советская Россия, проводящая индустриализацию, показывала чудеса экономического роста, когда средний темп в 30-е составлял 15,74 % (Развитие экономики России за 100 лет, 1900–2000, В. М. Симчера, 2007).

Наступала новая эра, капитализм нуждался в перезагрузке. И великий английский экономист Дж. М. Кейнс озвучил эти рецепты. Но это было позже.

Продолжение следует...

Использованные материалы:

От глобальных дисбалансов к «Великой депрессии» (1914–1939), З. С. Мощенский, London Xlibris 2014, стр. 34,
Кейнс Дж. Трактат о денежной реформе. – М.: Экономическая мысль, 1925, стр. 93, 95.
Галин Василий «Политэкономия войны», Москва, Алгоритм, 2007, стр. 343.
Тимошина Т. М., «Экономическая история зарубежных стран», Юстицинформ, Москва, 2003, стр. 387.