Главная » Поэзия

Во чтоб ни стало нужен Царь!

Какой ценой, каким страданьем?

Явись к нам, Грозный Государь,

С еще неведомым преданьем.

Не хочу стелиться под злато,

К звону подкупа нем и глух.

Жертва мiру, покор каганату

Убивают свободный дух.

Семья Матюшиных, как и большинство сельских жителей тех лет, жила в послевоенной скудости. Зоя Николаевна была верующим человеком, но верила тайно — иначе в те годы было нельзя. Она доставала из-под кровати чемодан, вынимала оттуда иконы, давала детям приложиться — и убирала назад. Мама читала маленькому сыну Евангелие, а когда он стал постарше, отвезла вместе с сестрой в Брянск, где они приняли Святое Крещение.

Закатилось солнце русской славы

В тихие, безоблачные дни,

И гонцы помчались от державы

Возгласить, что русичи одни.

Ещё никто
Не управлял планетой,
И никому
Не удалось вот так
Ввести, как он,
Рукой своей воздетой
Весь мир
В безумный кавардак.

Нам, русским, послан Крест тяжелый,

И мы должны его влачить,

За грех чудовищной крамолы,

За то, что не хотели чтить

В изображении повседневного быта городских низов, крестьянских будней, женской доли, мира детства "муза мести и печали" поэта особенно чутка к несправедливости, к человеческой боли. Поэмы: "Коробейники" (1861), "Мороз, Красный нос" (1864), "Русские женщины" (1871 — 72), "Кому на Руси жить хорошо" (1866 — 76) рисуют многообразную картину современной русской жизни, прежде всего крестьянства, с его мечтами о всеобщем народном счастье. Сатира (поэма "Современники", 1875 — 76). Трагические мотивы в цикле стихов "Последние песни" (1877). Проза. Критика.

Как вы могли прийти в презренье

К родимым братьям и отцам.

Нести позор и униженье

Своим любимым матерям?

20-летним белым офицером он покинул Россию с последним пароходом Врангеля, чтобы вернуться домой через три четверти века — своими стихами, посмертно.

Сегодня на родине «донского Есенина», в Старочеркасске, установлена мемориальная доска с его бронзовым портретом, а книги изданы, пусть и небольшими тиражами. И хотя литературоведы всерьез называют Туроверова лучшим поэтом первой волны эмиграции, публика почти не знакома ни с его творчеством, ни с биографией. Очень удобная ситуация, чтобы начать творить из человека легенду дурного пошиба. А это, право, было бы обидно: сам Николай Николаевич терпеть не мог фальши.

Не плыву, — улетаю в Америку.
Кто поймет беспросветную грусть?
Это значит: к заветному берегу
Никогда, никогда не вернусь.

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня.
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.

Я знаю, Россия погибла
И я вместе с нею погиб —
Из мрака, из злобы, изгибла
В последнюю гибель загиб.

Переполнен озорною силой,

Щедрый на усмешку и слова,

Вспомню землю, что меня носила,

И моря, в которых штормовал.

Имя этого известного эмигрантского поэта почти неизвестно нам, луганчанам, его землякам. Оно вернулось в Россию, там издаются его книги, а стихи – включаются в многочисленные антологии литературы русского зарубежья.

Кто же он, Владимир Смоленский

Милые русские люди,

Как вы запутались все.

Что с нами, Господи, будет

В нашей такой простоте.

В те дни, когда мы все так низко пали,

Везде мне грезится священный Образ Твой

С глазами, полными божественной печали,

С лицом, исполненным небесной добротой.

​Ой, то не вечір, то не вечір

А мені все не спалось

На столичному Майдані

Лихо знову трапилось

На столичному Майдані

Лихо знову трапилось

...

​Мне давно не давали покоя слова Иисуса Христа: «...нет высшей любви, как положить живот свой за други своя...». Но они настолько сложны и глубоки, что никак не ложились в рифму. Больше года эта фраза периодически всплывала в моем сознании, но рифма не получалась. И вот однажды я, напевая любимую мною старинную казацкую песню, вдруг понял, что именно в эту мелодию укладываются слова Иисуса. Так родилась эта песня.

​Давно это было, не помню…

Наверно лет двадцать назад.

«Афганца» в метро я увидел –

Одет был в солдатский бушлат.