Неомонархизм

Сегодня в среде политологов казалось бы уже и не существует дискуссии касательно возможной формы правления. Мнение, что республика является самым современным ее видом, кажется уже стало настолько клишированным и настолько привязанным к так называемым демократическим ценностям, что может поспорить в этом плане даже с Макдональдсом, как символом «демократизации». Единственное, что позволительно обсуждать в научных кругах, так это отдельные нюансы: о круге полномочий президента или парламента.

Так почему же мы манифестуем о неомонархии? А отдельные представители радикального левого крыла ехидно заметят, что не надо пинать политический труп. Что ж, доля истины в этом есть, после 80 лет советской власти образ монархии сильно дискредитирован в русском сознании и низложен до уровня глупого царя из сказок об Иване с мужицкой с м е к а л о ч к о й.

Но раз республика столь великолепна, то все, что касается работы политического механизма нашей страны, вас определенно устраивает. Нет? Как так? Не работает, говорите? Олигархия, диктатура? Ну раз нынешняя политическая система мало чем отличается от трупа, почему бы и не поговорить об альтернативе, которая успешно работает в Англии, Норвегии, Лихтенштейне, Дании, Испании. И вот не надо про «символичность» должности монарха. Круг полномочий короля Дании, к примеру, будет побольше, чем у нашего президента. Единственный же действительно «символичный» монарх- это король Швеции. Его полномочия были нивелированы социалистами, несмотря на то, что население на референдуме высказалось исключительно в пользу монарха.

Но не об этом речь. А о том, что со временем популярность монархии в этих странах только растет. На волне такой популярности в Лихтенштейне на референдуме 2003 года были существенно расширены полномочия князя. Как же так? Ведь монархия несовременная и недемократичная. А теперь серьезно, вы можете сказать, что одна из вышеперечисленных стран недемократическая?

И посмотрите на Северную Корею, Белоруссию, США. В первых двух республика деградировала до диктатур, а в Штатах до клановой олигархии.

Но мы здесь говорим не о республике, посему вернемся к теме монархии. И давайте сразу договоримся, что когда мы говорим о форме правления, мы говорим о политических механизмах, а не об общественном укладе. Монархия имеет столько же общего с феодализмом, сколько республика с рабством. И республика и монархия существовали с периода античности и менялись в зависимости от уклада.

Сегодня мы можем говорить о демократическом укладе, а, соответственно, о демократической республике и демократической монархии. И обе эти формы правления характеризуются и сменяемостью власти, и плюрализмом, и защитой прав и свобод человека.

Внимательный читатель справедливо заметит: «Позвольте, какая сменяемость власти при монархии?». Что ж, этот вопрос требует ответа. В политической системе современной монархии неотъемлемую роль играет выборный парламент, как один из наиболее развитых способов волеизъявления народа, который участвует в формировании правительства. Что же касается личности монарха, то он, без сомнения, меняется значительно реже, чем президент или премьер-министр: либо в связи с кончиной, либо по причине отречения.

Однако у монарха и роль другая. Если роль президента в своем большинстве заключается в представительстве страны на международной арене, руководстве правительством, исполнении обязанностей верховного главнокомандующего вооруженных сил, то в случае с монархом круг задач, решаемых им, значительно шире.

Одна из отличительных его особенностей заключается в том, что монарх, находясь во главе государства в среднем по 40 лет, может и проводит единую политику государства, объединенную единой целью и замыслом. За эти полвека можно осуществить необходимые системные реформы, не опасаясь того, что тебя подвинет на выборах соперник и начнет диаметрально противоположные преобразования. В этом и заключается основная отличительная черта монархии- это самая стабильная форма правления, позволяющая планировать политику государства на долгую перспективу.

Нет, безусловно, президент тоже может оставаться на посту один срок, и второй, и третий, и четвертый, и, таким образом, также сможет проводить долгосрочную политику. Но в данном случае речь идет не о республике, а о ее деградировавшей форме – диктатуре, что показывает, что где-то механизмы республики буксуют и не работают. В классической же модели этой формы правления главе государства не приходится рассчитывать на срок больше 7-14 лет. Отдельного комментария заслуживает тот факт, что новоизбранному президенту требуется около года для того, чтобы освоиться на своем посту и вникнуть во все аспекты работы государственного механизма.

Монарх в политической системе является регулятором, суть которого заключается в разрешении политических кризисов, поддержании функционирования системы и баланса политических сил. В отличии от президента, в 90% случаев являющегося представителем какой-либо партии и оказывающего ей патронаж, монарх с самого своего восхождения на престол остается фигурой политически нейтральной. В качестве хорошего примера такой деятельности можно привести правление короля Испании Хуана I, который принял страну от диктатора Франко буквально на грани развала. Ему удалось стать не просто символом единого народа, но и провести ряд существенно важных преобразований, ожививших парламентскую систему. Благодаря ему представительство в парламенте получили все политические силы страны.

Хуан I создал децентрализованную административную систему страны, наделив регионы широкой автономией, что стабилизировало внутриполитическую ситуацию. Завершив создание государственного механизма, король Хуан передал большую часть своих полномочий в руки парламента и министерств, в то время как за собой оставил функции контроля. Сложно представить, чтобы, скажем, Лукашенко позволил пройти оппозиции хотя бы в парламент, или чтобы представители нашей оппозиции, особенно внесистемной, вдруг получили большинство в ГосДуме или министерский портфель?

Не менее важна и функция национального символа. Президент не станет им за 7-10 лет, если только не совершит что-то действительно выдающееся. В случае с монархом, задача духовного и культурного объединения народа, защиты традиционных начал общества естественным образом встраивается в круг его полномочий. А то, что популярность всех современных монархов в своих странах превышает 70 и 80%, только доказывает этот тезис. Рассмотрим на реальном примере.

Республиканцы в Лихтештейне в 2012 году открыто выступили с угрозой свергнуть правящую династию и провозгласить страну республикой, если князь воспользуется правом вето и не допустит принятия закона о легализации абортов. Князь, несмотря на давление и угрозы, все же воспользовался своим правом. И 1 июля 2012 года был организован референдум по инициативе группы “Ваш голос имеет значение”(сокращенно ddsz), добивающуйся лишения права вето у царствующего князя. 76,1% граждан Лихтенштейна проголосовало против инициативы ddsz и выступило за то, чтобы оставить полномочия правящего монарха неизменными.

Сторонники группы “Ваш голос имеет значение” в ходе референдума потерпели поражение во всех 11 муниципальных образованиях государства. Самый высокий отрицательный результат противники монархии набрали в городе Маурен (84,3%), а самый низкий в Прозенте (64,5%). В столице Лихтенштейна городе Вадуце, против инициативы ddsz выступило 73,9 % избирателей. А явка составила 82,5%.

После подведения итогов голосования, правящий монарх Князь Ганс Адам II обратился с горячей речью к верноподданным:

Так чем же объясняется такая популярность? Прежде всего тем, что монарх не осуществляет политику государства. Он формирует генеральную внешне- и внутриполитическую линию. Реализацией же её занимается правительство, которое формируется парламентом при одобрении монарха. Таким образом и достигаются два основных постулата демократии или народовластия: плюрализм и сменяемость власти.

Но, вероятно, самым грязным камнем в огород республиканцев будет то, что монарх, в отличии в премьер-министров и президентов, является тем человеком, который с самого рождения обучается искусству управления государством. К моменту своего вступления на престол он уже осведомлен и о политическом курсе страны, и о проблемных зонах в механизме государства.

Монарх может и не быть сверходаренным гением, но запас полученных им знаний, позволяет ему обеспечить стране стабильное развитие. А люди, замещающие пост главы государства в республике, зачастую оказываются “чужими” или “дилетантами” в этой сфере. Без сомнения, они будут прекрасными политиками, обладать широкими связями, но в государственном управлении останутся новичками. Думаю, не нужно долго искать пример самых одиозных президентов конца XX- начала XXI века, чтобы понять о дилетантстве какого рода идет речь.

Что же является главным аргументом республиканцев в их попытках доказать превосходство их формы правления? Чаще всего можно услышать якобы “разоблачение” ошибок или пороков какой-либо конкретной личности правителя, которые молодой республиканец почерпнул из баек и слухов, и потому считает свою критику состоятельной.

Второе место в рейтинге самой интеллектуальной критики монархии занимают замечания, наподобие: “А что если царь идиотом окажется, что тогда?”. На это можно ответить лишь то, что в русской истории монархи становились идиотами лишь посмертно, в 100% случаев после убийства/падения на нож 50 раз/фатального ушиба о табакерку и так далее. Забавная традиция, не правда ли? А вот президенты удостаивались звания посмешища века еще в первые годы своего правления и гордо носят этот титул и по сей день.

Так что же в итоге? А в итоге, перед нами есть две формы: республика, которая в чистом виде не существует ни в одной стране, потому что трансформировалась или в олигархию, или в диктатуру, демократуру и прочие извращения; и монархия, незаслуженно забытая и заклейменная лживыми образами, появившимися на фоне буржуазных и социалистических революций. Какой из этих форм придерживаться – право ваше, но я считаю, что почти 100 прошедших лет нашей истории показывают всю бессмысленность республиканского механизма, который в российских реалиях превращается либо в партократуру, либо в олигархию, либо в диктатуру; тогда как монархии было достаточно лишь подстроиться под изменившиеся реалии нового общественного уклада.

Дмитрий Кметъ