ГДР (рассказ). Роман Котов

Как-то вечером, можно сказать почти ночью, когда супруга уже спала, а я ещё пребывал в вечерних раздумьях, раздался стук в дверь нашего дома в Лужках. На пороге стоял сосед Женя Вёдров – поэт, музыкант, человек рукастый и умелый, но, к сожалению, запивающий. Впрочем, последнее обстоятельство послужило причиной нескольких наших обстоятельных разговоров, один из которых состоялся этой зимою.

Мы стояли в сенях, почти что на лестнице. Женя курил в приоткрытую дверь, а я внимательно слушал его историю, которая оказалась занятной.

– Была такая страна – ГДР, может слышал?

– Слышал, а как же! Моя жена в тех краях родилась, когда её папа с мамой там жили, у неё батя офицером был.

– Ну вот, а я в Германии срочную служил, два года водителем в автороте. Поколесил порядочно, до сих пор иногда городок во сне вижу, и как за рулем еду.

– Ага, – кивнул я из солидарности с интересом и как-то по-новому оглядывая Женю. На его битом временем и жизнью лице мелькнула улыбка.

– В общем, была у меня там первая большая любовь… – протянул мой гость, прищурившись немного что-то вспоминая.

– Да ну?!

– Вот те и ну. Рюта её звали. – Женя затянулся сигаретой, и продолжил.

– В общем, как вышло. Ехали мы однажды втроём – я, Сашка и Иваныч. Мы двое холостые, а у Иваныча уже семья была, его жена с сыном из армии дожидались. Ну, а тут вижу – на дороге голосуют две девчонки молодые, симпатичные. Подобрал, едем дальше, подвозим. Разговорились – так и так, русиш золдатен, дойче фроляйн, мы по-немецки два слова, они нам фразу по-русски. Всё-таки в школе учили – они наш язык, а мы их, – неспешно продолжал Женя, выбросив окурок.

Ночь окутывала нас со всех сторон, неярко горела под потолком старая лампочка, а на безлунном небе сияли такие близкие звезды, что казалось – можно дотянуться до Медведицы, стоит только взобраться на сарай.

– Так и познакомились. Мне она сразу понравилась, потом встретились ещё раз, когда я в увольнении был. Я ведь уже второй год служил, потом чуть ли не каждую ночь к ней бегал в самоволку… Тем более она недалеко от части жила. И уже «жили» с Рютой, всё серьезно было. Я и язык подучил с ней, шпрехал неплохо.

– А что ж не женился-то?

– Ты слушай дальше. Ну вот подошёл я к нашему зампотеху – так, мол, и так, товарищ капитан, имею намерение взять в жены гражданку ГДР. Совершеннолетняя, «в связях с иностранными разведками не замечена», родственников в ФРГ не имеет.

А он мне: «Да ты что, Женя, забудь! Затаскают тебя особисты, короче – выкинь из головы и даже не думай об этом!»

– Ну да, – подумал я про себя. – Кабы разрешали жениться, так пол-армии нашей там бы и осталась. Хотя могли бы и дать возможность фрау из дружественной и союзной ГДР получить наше гражданство по мужу и ехать с ним туда, куда Макар телят не гонял… Ну, или куда пошлют.

– Вот так и прошла моя первая любовь. Я – на дембель, ну а она там осталась. Тогда интернета не было, потерялись. Да и дома дел было, учился, на работу пошёл в школу – не до первой любви стало.

– Мда… любовь-морковь, – вздохнул я сочувственно, подумав про себя – что нам ближе в жизни, и почему вот так – спустя сорок лет он эту историю вспомнил? Может не зря раньше люди не спешили прыгнуть в постель, а серьезней к любви относились? – мои размышления прервал Женя.

– Налей грамм пятьдесят, выручи, а я тебе ещё одну историю расскажу. А то никак не выйти с пьянки. Мне надо сейчас врезать, чтоб потом спать лечь. А утром, как отойду, обязательно баню затоплю…

Взвесив все за и против, я накапал, оставшегося с каких-то празднеств самогона, получилась как раз целая рюмка.

– Вторая история тоже про любовь… Короче говоря, дед у меня в Первую мировую ещё воевал, да вот в плен попал.

– Ха, так у меня тоже, только прадед! Четыре года в Германии пробыл, потом вернулся, мастером на молочном заводе работал, где-то в Сандовском районе, – обрадовался я.

– Так ты получается, тверской?

– По бабушке. По второй бабушке – псковский.

– Ясно. Ну, а мы местные. Дед мой, бабка, мамка с батькой да я… Значит, был там дед года три, и не так, как потом в лагерях, а работал свободно у бауэра, крестьянина, стало быть. Ну, сошёлся с одной фрау, жил у неё, трудился. Сына там сделал… А после войны вернулся домой, затосковал видать по Родине...

– Да, бывали такие случаи. Мне дядя Боря рассказывал в Питере, что его прадед четыре года на родину шёл после войны аж из Бельгии – денег не было, останавливались, работали, так время и шло – пока домой не вернулись. Очень уж в Россию хотели.

– То ещё не вся сказка, то присказка, сказка дальше, – Женя выпил предложенные пятьдесят граммов, крякнул, охнул, закусил огурцом из стоявшей в коридоре банки и продолжил.

– А дальше дело было так. Вернулся дед, женился, родилась моя мать. К войне он уже помер, жили мои бабка с мамкой – в нашем доме, здесь. Ну, сам знаешь, тут стояли немцы с осени сорок первого, пока наши их в январе не выбили.

– Само собой, случай известный. Говорят, из Франции их часть к нам перебросили под самый новый год.

– Ну, вот тебе история из той эпохи. Определили к моим на постой одного немца. Это в самом конце сорок первого было. Молодой парень, годика двадцать два ему было, мать говорила. Высокий, крепкий, волосы светлые.

– Истинный ариец, – улыбнулся я.

– Не, ну ты слушай дальше. Вот он, как зашёл в дом, огляделся, стал фотографии на стенках глядеть. И вдруг обмер, стал тыкать пальцем на портрет, говорить. В общем, деда моего узнал на карточке, говорит – «дас ист майне фатер», мой отец, значит. А и правда, лицом был похож. Тот самый сын из Германии… и главное, к нам на постой попал! Объяснил, что он у матери один, и это его отец.

– Вот уж точно, нет ничего случайного в жизни, – добавил я свои пять копеек. – Ну, а потом-то что с ним стало?

– А кто ж его знает, погиб или нет. Но больше мои его не видели, а после войны мать выросла, за моего батьку замуж вышла, меня родили, а дальше ты знаешь. Капни полста грамм «на посошок», да я пойду.

– Ну, давай. Главное, чтоб хуже не было… – протянул я с сомнением.

– Не будет. Всё, выхожу из пьянки, скоро на работу, снова буду мужиков в лес возить.

Я налил, Женя выпил залпом, выдохнул и стал собираться в обратный путь. Стояла ночная тишина, не лаяли собаки, петухи замерли в сараях до утра, и я хорошо слышал, как снег глухо скрипел под ногами уходившего соседа. Постоял ещё минуту-другую, подождал пока не звякнула калитка, и пошёл спать. Далекая Германия – страна, в которой я так и не был, но с которой у нас связано очень многое, оказалась ближе, чем можно было подумать. А их «жизнь других¹» оказалась столь похожей на нашу…

*****************

1 Das Leben der Anderen (Жизнь других – нем.) – фильм 2006 года, снятый в Германии, аналога которого так не хватает нам, русским.