На заставке эстонский плакат времен Второй Мировой войны.
("Советская Эстония". Апрель. 1976 г.)
"НАРЯД ДЛЯ МАРСИАНИНА (Человек и профессия). Чего мы ждем от хорошего портного? Сшитый им костюм должен отвечать моде. А что бы вы подумали о закройщике, изделие которого отстает от требований моды... на двести лет? Между тем этот человек пользуется большим уважением и заслуживает самых теплых слов. Мы говорим о закройщике-модельере Русского драматического театра ЭССР Вольдемаре Сильде. Среди его постоянных клиентов испанские гранды и мушкетеры, русские цари и японские самураи, более того - лисицы, петухи и даже марсиане.
Театральный костюм рождается совместными усилиями художника и портного. Он должен соответствовать характеру эпохи, выражая при этом дух спектакля и свойства персонажей. Представьте себе Онегина в мешковатых брюках или Собакевича в элегантном фраке... Для того чтобы создать костюм раба Эзопа, Вольдемару Сильду пришлось изучать старинную живопись, греческую драму...
Сюртук, кафтан, бекеша, ментик, архалук - все это строго определенные виды одежды со своими специфическими чертами и аксессуарами.
- Один молодой актер, - рассказывает Сильд, - спросил меня: "Разве фрак и смокинг не одно и то же?" Для меня это вещи столь же разные, как телевизор и магнитофон.
Посещая спектакли других театров, Вольдемар Хендрикович с профессиональной взыскательностью обращает внимание на то, как одеты персонажи.
- И только на спектаклях моего любимого Вахтанговского театра, - говорит В. Сильд, - я забываю о том, что я модельер, и слежу за развитием пьесы - верный признак того, что костюмеры в этом театре работают безукоризненно. Безукоризненно работает и сам Вольдемар Сильд, портной, художник, человек театра".
На летучке материал похвалили.
- Довлатов умеет живо писать о всякой ерунде.
- И заголовок эффектный...
- Слова откуда-то берет - аксессуары...
Назавтра вызывает меня редактор Туронок.
- Садитесь.
Сел.
- Разговор будет неприятный.
"Как все разговоры с тобой, идиот", - подумал я.
- Что за рубрика у вас?
- "Человек и профессия". Нас интересуют люди редких профессий. А также неожиданные аспекты...
- Знаете, какая профессия у этого вашего Сильда?
- Знаю. Портной. Театральный портной. Неожиданный аспект...
- Это сейчас. А раньше?
- Раньше - не знаю.
- Так знайте же, в войну он был палачом. Служил у немцев. Вешал советских патриотов. За что и отсидел двенадцать лет.
- О Господи! - сказал я.
- Понимаете, что вы наделали?! Прославили изменника Родины! Навсегда скомпрометировали интересную рубрику!
- Но мне его рекомендовал директор театра.
- Директор театра - бывший обер-лейтенант СС. Кроме того, он голубой.
- Что значит - голубой?
- Так раньше называли гомосексуалистов. Он к вам не приставал?
Приставал, думаю. Еще как приставал. Руку мне, журналисту, подал. То-то я удивился...
Тут я вспомнил разговор с одним французом. Речь зашла о гомосексуализме.
- У нас за это судят, - похвастал я.
- А за геморрой у вас не судят? - проворчал француз...
- Я вас не обвиняю, - сказал Туронок, - вы действовали как положено. То есть согласовали кандидатуру. И все-таки надо быть осмотрительнее. Выбор героя - серьезное дело, чрезвычайно серьезное...
Об этом случае говорили в редакции недели две. Затем отличился мой коллега Буш. Взял интервью у капитана торгового судна ФРГ. Это было в канун годовщины Октябрьской революции. Капитан у Буша прославляет советскую власть. Выяснилось, что он беглый эстонец. Рванул летом шестьдесят девятого года на байдарке в Финляндию. Оттуда - в Швецию. И так далее. Буш выдумал это интервью от начала до конца. Случай имел резонанс, и про меня забыли...
Сергей ДОВЛАТОВ