Владимир Крупин
г.Москва

Гремят пасхальные колокола русских церквей, и вспоминается строчка поэта: «Золотое сердце России мерно бьётся в груди моей». Именно в Пасху особенно ощущается непобедимость России.

У всех своя судьба. Все похожи в одном: если родились, значит, умрём. Но это тело умрёт, а душа будет жить и отвечать за всё, что натворил хозяин тела в земной жизни. День земной кончины - это день рождения в ожидание Страшного Суда, который неизбежен. Верь, не верь - неизбежен.

Вчера мэр Москвы Сергей Семёнович Собянин обратился к старшему поколению москвичей в связи с карантинными мерами в столице.

Обычно фронтовики не любят смотреть военные фильмы. Даже не оттого, что в фильмах «киношная» война, оттого, что слишком тяжело вспоминать войну. Один ветеран, боец пехоты, пристрастился смотреть всякие военные сериалы, смотрел и плакал и говорил соседу, тоже фронтовику: «Вот ведь, Витя, как люди-то воевали, какая красота, а мы-то всё на брюхе, да всё в грязи, да всё копали и копали...»

Сколько сейчас кругом паники, страхов, сколько спекуляции от явления в мир нового вируса. А сколько их было, и сколько ещё будет, разве нападения на человека — творение Божие, прекратятся?

Старинный двухэтажный дом старинного села на старинном тракте. Еще мощные стены, потолочные перекрытия, помнящие столыпинские времена. Вот крыша плоха, крыша течет. Я живу на первом этаже - мне меньше достается осадков, а на верхних льется с избытком. Но они, я заметил, не очень-то горюют.

БЕСОВЩИНА в том и состоит, чтобы прикидываться святостью. На праздник Рождества Богородицы, ни раньше, ни позже, началось противостояние, логически рассчитанное на переход в братоубийство. Дни противостояния вспоминаю как фильм ужасов: русские избивали русских. То-то было счастья бесам, сидящим у телевизоров, наблюдать бойню. ОМОН был особенно жесток, некоторые надевали черные тряпки на лица, но в основном лупили в открытую.

- Владимир Николаевич, Вы объездили весь мир, весь Советский Союз. Да и сегодня Вы постоянно участвуете в поездках писателей по России и другим странам. Как Вам кажется, изменился читатель? Сохранился ли интерес к литературе?

Лечу в самолёте. Впереди, через два ряда, молодая семья: крохотные деточки, сынишка лет двух и совсем малышка дочка. Отец у иллюминатора, мать с дочкой у прохода, сыночек в середине. Взлетели, отец быстро засыпает. Погасло табло. Матери надо выйти с дочкой. Расталкивает мужа, показывает на сына.

Пора признаться в том, что я давно знаком с женщиной. Нет уж говорить, так до конца — с этой женщиной мы любим друг друга. И когда мы раз в год сбегаем, она — от своего мужа (он писатель), я — от своей жены (она учительница), то бываем счастливы.

Ничего хорошего от будущего ждать не приходится. Дальше всё будет так, как сейчас, а сейчас всё хуже некуда, или всё будет ещё хуже.

От автора. Эта моя работа 1995-го года не была замечена. Что делать, я и не обольщаюсь тем, что она могла бы остановить наступление пошлости и разврата на русский театр, кощунства воинствующего безбожия. А теперь уже и был и «Тангейзер», и Серебренников, и Райкин, и новый скандал во МХАТе на Тверском бульваре. А ведь все сдвиги в сторону падения начинаются с экспериментов. И ими оправдываются. Что же, нельзя заниматься поисками? Пожалуйста. Но где вы ищете, в каких помойках, в каких публичных домах?

Она жила так давно, что не помнила, когда родилась. Она была всегда.
Умудренная тысячелетиями настолько, что ей не нужны были доносчики, чтобы сообщать, кто и что о ней говорит и думает, она сама обо всём и обо всех знала. И она знала в последнее время, что молодые змеи смеются над ней. И знала почему. Она несколько раз в последние годы уклонилась от встречи с людьми — их врагами. Она, помнившая времена, когда вся жаркая середина Земли трепетала от засилья змей, когда к гробницам и пирамидам фараонов, считавших себя равными богам, их трусливые рабы боялись подойти, ибо все сокровища гробниц принадлежали змеям.

Всё происходящее сейчас в нашей школе настолько дико, настолько нереально и так далеко вообще от традиций русской, советской школы, что иногда кажется: да это же всё несерьезно, да это скоро пройдёт: это наваждение с телефонами доверия, эта изуверская болтовня о законе о домашнем насилии, это приучение детей к доносам на родителей, что это?

Совершенно безстыдно разрушение Советского Союза было названо перестройкой. Именно, благодаря ей, в России установилась диктатура воровства. Воровать стало совсем не стыдно, даже доблестно. «Горбоельцы», как назвал новых хозяев народ, крали заводы, фабрики, комбинаты, земли, леса, называя всё это на своём уголовном жаргоне приватизацией.

Мы, русские люди, постоянно терпим оскорбления. Как только не изгаляются над нами извращенцы средств массовой информации. Мы для них - рашки, ватники, кацапы, москали клятые, кто ещё? Противно повторять.