Корабль дураков

С раннего детства помню одну из известнейших картин нидерландского художника 15-16 века Иеронима Босха «Корабль дураков» в которой он обличал пороки, творящиеся в западном христианстве и, собственно, под кораблем понималась Церковь, в которой миряне, в компании монахов, проводят время в разврате.

Не так давно мне попалась на глаза репродукция с картины Теодора Жерико, хранящаяся в Лувре «Плот Медузы». Это гигантское полотно просвещенно трагедии начала 19 века, когда у берегов Синегала сел на мель фрегат «Медуза».

Полторы сотни человек, пытаясь спастись, высадились на плот и на 12-й день скитаний, после бунта, убийств и каннибализма только 15 из них в конце концов были подобраны кораблем «Аргус» причем пятеро все же вскоре погибли от ран и истощения. Художник изобразил момент, когда находящиеся на плоту люди увидели на горизонте парус и устремились к нему в надежде на спасение.

И вот мне представилась, что этот плот является показательным примером и образом земной жизни человека. Смертен человек, потому и плот его от рождения обречен на гибель. Плот не спасти, но пока мы на плаву, возможно спасти себя для жизни вечной.

Я изобразил «Корабль дураков», - плот с людьми, находящихся во власти волн. Эти волны суть житейское море. На судне, впрочем не чувствуется особой обеспокоенности своим положением. 15 человек на нем, не считая младенца, тратят время и заняты чем угодно, только не спасением.

Вот, двое, делят место на «палубе» стремясь выбросить за борт один другого. Не так ли происходит во время захватнических войн, не так ли делим место под солнцем и в повседневной жизни: в быту, на работе и даже в семье. Не так ли боремся сами с собой избивая то доброе то злое?

Вот, человек, пытается спасти обреченное, - тянет за бечевку отделившееся от плота бревно, но тщетно: некто, заснувший, уже

провалился в образовавшуюся расщелину и тонет, а кто-то другой желает поправить парус, но одной ногой уже сам стоит на краю гибели.

Гордость (фигура в красном), - матерь всех грехов, причина падения человека и причина отпадения от Церкви Рима, не видит ни кого во круг, ни людей, ни опасность, ни саму себя. Гордец возвышается над всеми собратьями по несчастью, но: «кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя тот возвысится» (Мф. 23:12).

Вот двое заняты игрой в карты. Один из них шулер. Не так ли легко и беззаботно проигрываем и продаем первородство свое словно вторя словами библейского Исава: «что мне в этом первородстве если я умру»? И действительно, если все закончится этим миром, что проку? Но лжеца не возможно обмануть. Игры с дьяволом, а дьявол от греч. «клеветник», «обманщик», ни когда не приводят человека к победе. Опытный лжец, он умнее и настойчивей любого мудреца.

Другой человек не нашел лучшего времени как предпочти сон бодрствованию. «Встань, спящий», - восклицает апостол Павел в послании эфесянам.

Рядом видим так же животное, о которых тот же апостол пишет: «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих (то есть спасения людей), потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне». По вине человека, пала и всякая живая тварь, поддалась заразе тления, стенает и мучается вместе с человеком, некогда царем своим. Но раб не может быть выше господина своего.

Двое гребцов, споря друг с другом, вращают корабль с людьми по кругу. Так политики иногда уподобляются слепцам, - поводырям слепых, раскольники и сектанты пытаются увести неразумных овец в пучину и пропасть. Так командиры фрегата «Медуза», сев в удобные шлюпки, буксировали плот со своей командой, а когда разразилась буря обрубили канаты и бросили её на произвол судьбы.

В центре картины женщина, кормящая грудью: «Горе же питающим сосцами в те дни», - так было сказано Христом Иерусалиму в пророчестве о его разрушении. Так будет разрушен и мир закостенелый в пороке и невежестве в конце времен, а для каждого уже в конце его земной жизни.

Благо деторождение. Но что проку от рождения дитя от утробы матери предназначенного для смерти, если Бога нет и Христос не воскрес, если все окончится этим миром, если не будет приведено оно ко Христу и жизни вечной?

Как Вавилонская блудница, восседающая на звере закинула она оголенную ногу свою на колено пьяницы и кормит младенца припавшего к груди. «Дщи Вавилоня окаянная… блажен иже имет и разбиет младенцы твоя о камень» - читаем и поем псалмопевца.

Камень тот Христос, младенцы, - нечистые помыслы, начало всякого греха. Блажен кто борется со страстями, разбивая их о камень, пока они (страсти) еще только зачатки, младенцы. Блажен, кто видя надвигающиеся как волны бушующего моря страстные помыслы, немедленно призывает помощь Божью. Так апостолы в тонущей лодке разбудили Бога и вскричали: «Наставник, Наставник, спаси нас, погибаем».

Прямая линия от глаз правого гребца, пересекая корабль на горизонте, и глаза гордеца, упирается в птицу в грозовом небе, – символ князя мира сего, желающего покорить весь мир суете и погибели людям. Как горьковский буревестник гордый и черной молнии подобный...

Плот не спасти, но вот на горизонте появился трехмачтовый парусник, надежный корабль. Его заметил человек, читающий книгу. Но как он поступит с увиденным? Не мало ли людей, держащих в руках Библию, видят и ни чего не делают для спасения своего?