Поэзия

Решаем: если б да кабы…

И тот ли выбран путь?

И спорим, спорим, быча лбы,

Какой России нужно быть,

Чтоб вырваться из пут.

Стань во мне радугой, Господи,

Явь осеняя и сон,

Небо растянет над пропастью

Солнечный аккордеон.

Не бойтесь искренними быть,

Ведь это — высшая награда!

И не винить... И не винить!

А приносить кому-то радость!

Вновь Первосвященники предают Христа,

Вновь целуют Господа лживые уста.

О забывших ВЕРУ, потерявших стыд,

Жены-мироносицы голосят навзрыд.

Восход и глаз¹ – процесс запущен,

Идёт закабалять народ.

Рассветный час – сгустились краски,

То тьмы слабеющей аккорд.

Я сижу на карантине, как карась,

Зарывшись в тине.

За окном росгвардий кутерьма.

Вытряхают всем карманы

Войска подтянуты к Москве,
Кругом безвременье и тьма.
Народ, как загнанный, в тоске
Не знает собственного дна.

Пусть роют щели хоть под воскресенье.

В моих руках надежда на спасенье.

Как я хотел вернуться в до-войны,

Предупредить, кого убить должны.

Камнем — в ночь... Парашютистом!

Там, внизу, — большой Совдеп...

Там комсорги и чекисты

Из сердец пекут свой хлеб.

Что за вера такая? Везде колокольные звоны,
Золотятся кресты, но никто не целует Креста!
Как источник напасти, обходят святые иконы:
Маловерной душе и Святыня уже не свята.

Снимала Русь погоны с русских плеч,

Позору верных рабски повинуясь.

А гнусный тип похабил руса речь,

Пред пёстрой публикой иудою красуясь.

От обмана и чванства
Земли предков трещат:
Во дворах без дворянства
Царство служек-мещан.

Слезами очищается душа!

Но не слёзами злости и обиды.

Слезами покаяния дыша,

Душа лети за дивные орбиты...

Все было, кажется, вчера:
Свистели пули, рвались мины,

А мы, уткнувшись в грязь ручья
Молились, в горные вершины.

Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.

В дымной завеси знойного лета,

В Чирикарской долине садов,

Как свидетель молвы Магомета,

Я узрел тайну средних веков.

Море пролито русской крови

За свободу Европы всей.

Что ж вы злобствуете, панове,

На погибших за вас друзей?

Тот год был безумен и страшен

Не смертью, а шагом солдат:

Дивизии шли мимо пашен

Походкой идущих с блуда.

Зазвенели ольховые серьги,
Зашепталось по лесу зверье:
- Наш Лесничий, наш батюшко Сергий
Захолустье покинул свое.