Евгений Шевцов
Севастополь

Года далекие,
Теперь всё как в тумане,

Но помню, дед мне
С грустью говорил:

Года далекие,
Теперь всё как в тумане,

Но помню, дед мне
С грустью говорил

Неприглядная дорога,
Мной любимая навек,
По которой ездил много
К Храму русский человек.

Отчаянно заладил дождь весенний,
Гром гремит – гроза.
Как ты мог, поэт Сергей Есенин?..
Где ж твои глаза?..

Мы многое ещё не сознаём,
Питомцы пирровой победы,
И песен старых не поём, –
Нас не учили тому бабушки и деды.

Не знали мы,
Что всё в сплошном дыму
В изгаженном коммуной быте.
И лишь с годами я пойму –
Куда нас влёк тот рок событий.

Молчите, лживые ветии,

Да затворит вам Бог уста:

Царь не отрёкся от России –

Россия отреклась Христа!

Была Державная Россия;
Была великая страна
С народом, мощным, как стихия,
Непобедимым, как скала.

Кто идёт с кровавым флагом,
Чтоб пальнуть в Святую Русь? –
Воровским ведёт всех шагом,
Дав приказ: “Матрос, не трусь!”

Построили мы “развитой” социализм,
На съездах подсадные скандировали: “Слава!”,
Все изучали анти-“Научный коммунизм”,
На кухнях обсуждали новости, бывало…

Отреклись отцы от Рая,
Всех святых предав в Раю, -
Отвернулась Рать Святая, –
Потеряли Русь мою.

Сердце неласково к шуму,
Кошки скребут на душе.
Думает грустную думу:
Кончить войну бы уже…

ЗИНОВЬЕВ:
Товарищи!
Сколько ж
можно заседать!
Товарищи!
Я так хочу…

Я шел по дороге в Криушу
И тростью сшибал зеленя.
Ничто не пробилось мне в душу,
Ничто не смутило меня.

Грянул гром, чаша неба расколота,
Тучей рваной всех путает бес.
На подвесках сусального золота
Закачались лампадки Небес.

Им страсть
Как нужен жертвенный телец –
Вновь иудейский ритуал! –
Святую Русь влекут в подвал,
Где на крови жид правит бал.
Скажи властям ты, наконец:
Учитель – конченый подлец!

Покинул я
Родимое жилище.
Голубчик! Дедушка!
Я мысленно к тебе пишу...

Явлён Святому Константину

Крест с надписью:

“Сим победишь!”

Удар получен нами в спину, -

Коварством нас не удивишь!

Ноги без мозга – вздорны.
Без мозга
рукам нет дела.
Металось
во все стороны
мира безмозглое тело.

Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Россия-Матушка, пожаром
Спалённая почти дотла,
Иудам отдана?