Главная » История

Во время службы не один раз приходилось стоять в оцеплении вокруг Западного Берлина. Это происходило в случае побега солдат из части. Поднимали по тревоге, по машинам и развозили по точкам, которые находились и в лесу и в населённых пунктах.

В последние десятилетия не было, наверное, более отрицательного персонажа нашей историографии, чем Царь Николай II, и не только он сам, но и Самодержавие, как институт власти и Православия, как духовная основа государственной и общественной жизни России. Все мазалось черной краской в десять кистей всеми средствами массовой информации, литературой и искусством.

В Адлерском районе Сочи местные власти демонтировали памятник "Подвигу русских солдат", посвященный героям Кавказской войны. Поводом стала жалоба черкесских активистов.

Так называемый «шолоховский вопрос» возник еще при жизни писателя, еще в его молодости. Сразу после публикации первой части книги в 1925 году в журнале «Октябрь» на Шолохова посыпались обвинения со стороны коллег по перу, пролетарских писателей. Сначала молодого автора обвинили в белогвардейской сути его романа, в «обелении» контрреволюционного класса – казачества.

7 июля по подозрению в государственной измене (ст. 275 УК) в Москве был задержан советник гендиректора госкорпорации «Роскосмос», бывший корреспондент «Коммерсанта» и «Ведомостей» Иван Сафронов. “Ъ” проанализировал статистику по открытым источникам об осужденных по этой статье.

На сайте День литературы только что выставлены, видимо специально, две противоречащие друг другу работы. Одна обеляющая Ленина, поющая ему осанны. Он и такой великий, и мудрый такой, и с царизмом покончил и империю нового типа создал. А уж как дети его любили. Прямо такой душка. Другая: Ленин - враг России, желал ей поражения в войне с Германией, богоборец.

Император Николай II почти в одиночку, с немногими верными, 20 лет удерживал Российскую империю от падения. Но силы человеческие не беспредельны.

В середине декабря 1968 года пришла по почте открытка: «Тов. Шиманов! Явитесь в психиатрический диспансер для проверки по адресу…». Я повертел в руках открытку и задумался. «Н-да… в течение шести лет после больницы им. Ганнушкина меня не вспоминали. А тут вспомнили. Видимо, неспроста. Конечно, может быть простая формальность. Но едва ли. По-видимому, готовится какая-то провокация. Что ж, сила на их стороне. Но сам-то я к ним в рот не полезу».

Да, не простая вещь – эта самая «Художественная литература». Как бы легко ты не писал, всё равно, прежде чем перерабатывать «тонны словесной руды», мы перерабатываем гекалитры собственной крови . . .

Приступая к чтению «Степенной книги царского родословия», скажем несколько слов о причинах нашего к ней внимания. Первое, чем привлекает к себе Степенная книга, это язык. Восхитительный церковнославянский язык. Так, наверное, и нужно знакомиться со всякой книгой – смотреть на язык, каким написана книга, а потом уже на содержание. Если язык книги тяжёл, значит и мысли её тяжелы. Если язык прост, значит и мысли просты. Если язык коряв, то и мысли корявы. Если язык пошл, то и мысли пошлы. Если язык неряшлив, то и мысли неряшливы. Если язык стандартен, то и мысли стандартны. Если же язык не русский, то и мысли в этой книге не русские.

Президенты России и Беларуси приняли участие в церемонии открытия Ржевского мемориала Советскому солдату. Инициаторами возведения памятника выступили ветераны.

20 июня поздним вечером ровно 25 лет назад 139 заложников Басаева были отпущены террористами на свободу. Мы были последними из почти двух тысяч человек, освобождённых ранее. Но у ста тридцати девяти были все шансы пополнить список убитых. Я был в их числе. И я знал, что нас всех в итоге спас Виктор Степанович Черномырдин. Поэтому уже тогда, 20-го июня 95-го, ещё до конца не веря, что мы целы, свободны, и что весь этот ужас, наконец, закончился, я впервые произнёс: «Спасибо Черномырдину! Спасибо, что живём!»

Вот просто попробуйте представить как это было.

Хотя бы на секунду поставьте себя на место матери. Попробуйте. Представьте.

С чисто военной точки зрения положение Донецкой и Луганской республик, отделившихся от Украины, выглядело безнадежным. Их защищали ополченские отряды — партизанские, кое-как вооруженные. А киевское правительство направило регулярные части с артиллерией, авиацией, бронетехникой. В самой Новороссии оставались украинские гарнизоны, удерживали аэропорты и другие ключевые объекты. Начались обстрелы и бомбежки городов, жилых кварталов, погибали женщины и дети (и здесь, в отличие от Ливии или Сирии, «международное сообщество» никаких протестов не заявляло, санкциями и вооруженным вмешательством Украине не угрожало).