Александр Трубин
Москва

Товарищ Пушкин, вы большой учёный,
Вы написали столько много книг.
А я простой совковый и картонный
Дурилка и дряхлеющий старик.

Эта девушка - эпоха
Это девушка- праща.
Два удара - будет плохо.
Три удара - и прощай.

Ну, а мы-то, мы-то коммунисты,
Воровать у ближнего – изъян.
Пашет трактор, трактор в поле чистом,
Лошадь-то отняли у крестьян.

Встает Россеюшка с колен
Уже за два десятилетья.
А всё повсюду тлен и тлен
И в душах только междометья.

Выходи на бой,

Пидор и нацист.

Мы сейчас с тобой

Выясним кто чист.

Мне присвоено звание

"Экстремист" всей страны.

Вот такое признание

Мне от слуг сатаны.

У них на правду аллергия.
Рефлексы рвотные на честь.
У них на совесть летаргия.
Им, как инсульт Благая весть.

И писать ничего не хочется

И не знаешь чего хотеть.

Благодатное одиночество –

Громогласных кимвалов медь.

А мы свою страну отстроим заново!
И встанет над Россией, как рассвет,
И улица полковника Буданова,
И генерал Ермоловский проспект!

Шёл батальон по бездорожью
Сквозь лютый холод и мороз.
И вдруг солдат, объятый дрожью,
Ромашку в варежке принёс.

Репрессиям подвергнуты стихи
А это значит - мысли человека.
Слова нас будят, словно петухи,
Привыкшие под утро кукарекать.

Топ-топ, топает модель,
Но ещё пока что не в бордель.
Кривенькие ножки не спеша...
В детском тельце теплится душа.

В нашей жизни всё на лжи.
Пересуд, да злоба.
Слова правды не скажи, –
Сволочь смотрит в оба!

Умер друг, писатель Григорий Грибоносов-Гребнев. Для меня просто Гриша.

Снился сон мне: снова катит лихо.

Тут же в горы спрятался "кавказ".

Русских нет. В стране неразбериха.

И Верховный выпустил приказ

В жизни много бывает страшного.
Мы с изнанки не все видны.
Но я совесть устал допрашивать,
Почему он бежал с войны?

Годы золотые отзвенели медью.
Горы золотые мне сулили ведьмы.
С томной поволокой, что волнует нервы
От любви далекие – молодые стервы.

Хуже нет ничего: одиночество стен
Разрывает мне душу на части.
А недавно ко мне напросилось гостей,
Чтоб принять в моей жизни участье.

Ни холма, ни столбика.
Только похоронка.
И заплачет громко
Мать моя - девчонка.

Снова пьяные спят в автобусе,

Снова ездят в метро, в такси.

Меньше пьют на огромном глобусе,

Чем в пределах всея Руси.