Главная » Поэзия

Я рос и взрослел высоко над Москвой,
Под крышей высотного дома.
Мне площадь казалась поляной лесной,
А купы деревьев – соломой.

Франция, на лик твой просветлённый
Я ещё, ещё раз обернусь,
И как в омут погружусь бездонный
В дикую мою, родную Русь.

В апокалиптическую годи́ну всеобщего разложения и беснования жгуче актуален безценный опыт Христолюбивого Воинства И́стинствующей Церкви по преодолению всевозможных козней и ухищрений сатанинских!

Дар вдохновения любит молиться,

Жатва земле оставляет угли́...

В яркий зенит воспаряют зарницы,

Бросив свой отблеск на песни земли.

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Я твердо вѣрю — день настанетъ,
Пройдетъ пора кровавыхъ смутъ,
И передъ нами въ вѣчность канетъ
Слѣпой и дикій самосудъ.

Зима сегодня удалась на славу,

Повыпали снега в короткий срок,

И вновь виним мы местную Управу

За ленты неочищенных дорог.

Предстанет вдруг в разгаре суеты
Вся жизнь, как жалкий маленький отрезок,
И вспомнишь всех, кого обидел ты,
С кем был суров, несправедлив и резок.

В душе моей звонят колокола,

Часы пасхальные не умолкают, —

Земные, неотложные дела

Не увлекают и не отвлекают.

Иногда мне так хочется
в небе соколом стать.
Кто бы крылья приставил мне,
научил бы летать?

Есть в России дорога одна –

Без конца она и без начала,

Среди прочих дорог не видна,

Но главней её ты не встречала.

Не знай, моя радость, печали,
Меня в этом мире любя.
Не знай, моя радость, печали,
Я всю её взял на себя.

Человеческой пылью покрыты векá,
Си Цзиньмин вам прописан, ребята!
Телевизор и гроб – атрибуты совкá,
Изоляция крыш – стекловата.

Город поёт о деревне,

Как о потерянном рае:

В каждом дворе и харчевне

Плачет гармошка, играя

Загоралась в небе алая заря.

Гривы шелковистые кожу рук ласкали.

По дороге ехали три богатыря –

Где бы свою удаль проявить, искали.

Григорий Тачков родился 07.07.1987 в городе Подольске Московской области. С пяти лет и по настоящее время проживает в Москве. Семь стало особым числом для Григория – недаром оно присутствует и в году его рождения, и в месяце, и в дате.

На берегу небесной синевы
Шумит одна осенняя береза.
Плакучий шепот огненной листвы,
Оранты в небо выгнутая поза,

Из Арбатских шестидесятников Александр Трубин один из последних , еще здравствующих ныне поэтов, чье творчество не сгинуло без следа в период перестройки, развала СССР и последующих различных перемен, коснувшихся не только экономической и общественной жизни, но и литературы.

Это самый мой страшный сон,

Точно разум зашёл за ум:

Мы без боя сдали Херсон

И оставили наш Изюм.

Эх деревня! Обожаю! Сердцу нет тебя милей!
И поля твои без края, и буренок, и гусей,
Запах скошенного сена, и дождя под утро шум,
В печке русской треск полена, на стене цветущий вьюн