Шатром из тьмы накрыла землю ночь
И бой утих, и тишина настала
А он не мог прогнать о смерти мысли прочь
Тревога в сердце только нарастала,
Он пистолет достал, к виску приставил
И на курок свой палец положил
И вдруг заплакал: "Бог, зачем меня оставил,
Ведь жить на свете этом нету больше сил
В моём стрелковом батальоне
И Ваську положили, и Петра...
Меня наверняка сегодня смерть догонит,
Не знаю, доживу ли до утра..."
Он плакал, как ребёнок беззащитный,
Сидел один в разбитом блиндаже
Назвать ли можно этот плач молитвой?
Ведь он и не надеялся уже...
На горизонте небо просветлело
И он, наплакавшись, припал к земле
И развороченная гаубица тлела,
Тела товарищей погибших все в золе...
Настало утро, и нашли комбата,
Отмыли, форму новую надев
А он смотрел на новый взвод солдатов,
И тихим голосом псалом Давидов пел,
Коснулась Божья благодать его души,
Он принял батальон, с успехом дрался,
И с честью Родине своей служил,
Поверил в Бога и со всем смирялся...
Они, поистине, прошли здесь через ад
И видевшие смерть в кровавых битвах,
Гордились, что у них такой комбат,
С его окопною молитвой!
Николай Романенков, г. Москва