СОВРЕМЕННАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ КАК НОВОЕ ВАРВАРСТВО

В языке есть слово, которое способно духовно убить человека, – это слово «современный». Не быть «современным» ныне считается едва ли не худшим из недостатков. Однако не так уж и трудно показать, что эта «современная цивилизация» на самом деле является новым варварством, во многих отношениях даже худшим, чем варварство первобытных времен.

Сама «современность» основана на мифе о прогрессе: «прогрессом» называются практически любые исторические изменения в обществе, за исключением явно разрушительных (например, таких как рост преступности и наркомании). Уже сама по себе новизна и считается признаком «прогресса». Однако это явная ложь и абсурд, поскольку «прогресс» в позитивном смысле – это качественное понятие, имеющее определенные критерии, к которым сам факт новизны не имеет отношения. Следствием такого мифа о «прогрессе» является и миф о «свободе». Считается, что история всегда в конечном счете ведет к «большей степени свободы». Это мнение далеко от реальности уже просто потому, что у разных людей даже в наше время, не говоря уже о сравнении с людьми других эпох и цивилизаций, совершенно разные представления о свободе, нередко прямо противоположные. Так чем же можно измерять искомую степень свободы? Свободу чего именно следует сравнивать? Единственная «свобода», которая явно растет с «прогрессом», – это свобода человека от моральных обязательств. Во всем остальном столь очевиден, наоборот, рост степени рабства человека. Даже крепостной крестьянин, который в среднем работал на барина две-три недели в году, а весь остальной год был свободен и занимался чем хотел, в экономическом смысле был несравненно свободнее современного человека.

Новое рабство, порождаемое «прогрессом», имеет не экономический, а намного более глубокий духовный характер. Оно коренится в изменении объективного «жизненного мира», в котором живет современный человек. Дело в том, что формируемый современной техникой человек радикально деперсонализируется, поскольку попадает в особую систему психологических зависимостей, становящихся очень устойчивыми, доходящими до уровня рефлекса. Включённый в сложную систему технических средств обеспечения жизнедеятельности на всех её уровнях он становится внутренним зависимым элементом этой системы. Именно она теперь на самом базовом уровне формирует его потребности, желания, эмоции и мотивы деятельности. В результате этого у человека возникает устойчивое состояние, при котором он не должен точно знать, чего же он желает: ему достаточно лишь интуитивно ощутить некоторый дискомфорт в связи с нехваткой чего-то, как весь техногенный аппарат обеспечения существования закружится перед ним во всём богатстве контролируемого выбора. Он не только удовлетворит любое допустимое желание, но создаст новое, ранее неизвестное. Таким образом, поведение человека в конечном счёте сводится к примитивным формам рефлекторного реагирования на различные раздражители, результаты которого известны заранее. Такое «освобождение» человека на уровне первичных позывов человеческой психики сопровождается установлением опосредованного, но от этого ещё более жёсткого контроля над сознанием человека. И репрессивность этого контроля заключена в самой системе потребления, самом устройстве техногенного мира. Поэтому личностная деградация и психологическая примитивность являются не просто следствиями, но ключевыми условиями техногенного порядка существования, которые должны воссоздаваться в массовых масштабах как единственное условие развития техногенного общества.

Тем самым здесь формирование человеческого мировосприятия и модели поведения происходит исключительно по образу бесчеловечной техногенной реальности, из которой человеческие качества принципиально вытесняются. Участие человеческого субъекта в этой реальности состоит в том, что его сознание начинает работать как безличный переработчик информации. Происходит забывание себя как человека посредством «растворения» сознания в искусственной техногенной реальности. Человек «выстраивает» себя по модели технического устройства. Сознание впадает в устойчивую зависимость от потоков информации – в первую очередь образной, поскольку привычка работать со сложной текстовой информацией также неуклонно атрофируется, будучи почти бесполезной. Аналогичный процесс происходит и во внешней предметной деятельности человека, в которой формируется устойчивая привычка к максимальному комфорту, расслаблению и развлечению. Вследствие этого определяющими свойствами образа человека, формируемого этой новой реальностью, являются общая примитивизация мышления, картины мира и стиля общения, манипулятивный характер отношений с социумом, виртуальность и эгоцентризм. Этот деградационный тип человека как «биосоциального автомата», формируемый современной техногенной цивилизацией, является самым удобным «материалом» для любого манипулирования.

Частью мифа о «прогрессе» является миф об «образовании». Считается, что история всегда в конечном счете ведет от «невежества» через «просвещение» ко все большей «образованности», причем последняя также неуклонно охватывает все большее количество людей. Это утверждение не соответствует реальности, как и утверждения двух первых мифов. Логически мы не сможем найти общепризнанного критерия «образованности» для людей разных культур и мировоззрений – их мнения по этому вопросу будут различаться до прямых противоположностей. Исторически существует три образования: 1) духовное знание, передаваемое в рамках определенной традиции; 2) воспитание гармонически развитого целостного человека (отсюда и произошел сам термин «образование» – от немецкого Bildung, предложенного В. фон Гумбольтом); совокупность навыков «успешного специалиста», что уже не имеет отношения к понятию «образование» ни во втором, ни тем более в первом смысле.

В современном мире подлинное образование (т.е. в первом и втором смыслах этого слова, приведенных выше) становится отнюдь не массовым, а как раз наоборот, все более элитарным явлением. Подавляющее число людей просто не способны к их восприятию, поскольку, как сейчас выражаются, «функционально необучаемы» на этом уровне по причине отсутствия базовой культуры личностного развития (для Bildung) и базового религиозного опыта для первого типа знания. Причиной этого является та же самая культурная варваризация населения в современном техногенном «потребительском» обществе, о которой сказано выше (требующая от человека лишь самых примитивных навыков для выживания).

Внешняя «массовость» современного образования в этом смысле не должна вводить в заблуждение. Даже высшее образование и даже в так называемых «развитых странах» представляет собой не более чем получение некоторого объема информации и навыков для функционирования узкого специалиста. К «образованию» в смысле Bildung В. фон Гумбольта это давно уже не имеет никакого отношения. Тем более это касается таких стран «третьего мира», в которых реальная потребность в специалистах на два порядка меньше количества людей с соответствующими дипломами. Диплом здесь является лишь «статусной» необходимостью для трудоустройства, при этом наличие соответствующих знаний чаще всего не требуется.

Развитие естественных наук и техники обеспечивается в мировом масштабе мизерной группой людей, специально отбираемых сначала на уровне массового образования для дальнейшего доучивания в узком кругу элитарных исследовательских групп и лабораторий. При этом всё остальное массовое образование остается на уровне «ПТУ с компьютером». Стоит отметить, что два первых типа образования в наше время обычно почти не имеют никакой практической ценности и нужны лишь людям с явно выраженной потребностью духовного и личностного развития. Тем самым, подлинная образованность и в наше время остается такой же узкоэлитарной и таким же подвигом одиночек, как это было в Древности и в Средние вера. Поэтому появление «ширпотреба» в виде массового образования никак нельзя считать «прогрессом», а как раз наоборот.

Как показывает опыт, эффективно противостоять процессам деградации человека до состояния социального «биоавтомата» можно. Деградации человека может эффективно противостоять включённость человека в глубинную культурную традицию, сохраняющую в себе образ мира и человека дотехногенной эпохи. Деструктивный техногенный образ человека как социального «биоавтомата» может быть локализован с помощью альтернативных культурных и социальных практик, сохраняющих в себе образ человека, основанный на непрагматических ценностях. Воспитание и развитие этой способности возможно только в том случае, если человек формируется в рамках нормальной образовательной системы, основанной на усвоении классического культурного наследия и ознакомлении с базовыми понятиями религиозной культуры своего народа. В условиях разрушения образовательной системы её может заменять самообразование. Но в любом случае только классическое культурное наследие во всех его формах (религия, мораль, искусство и наука) является тем единственным реальным фактором, который может эффективно противостоять процессу примитивизации и варваризации человека современным техногенным миром.

Однако и это средство обычно не «срабатывает», поскольку сознательно блокируется с помощью средств манипуляции массовым сознанием, навязывающим нам свой образ античеловека. Как можно «прорваться» через эти хитрые блокировки? Только духовным подвигом – иного пути нет.

«К свободе призваны вы, братия» (Гал. 5:13), – говорил апостол первым христианам. Эту свободу от порабощения земным бытием, вечную свободу даровал людям Спаситель. Существует только одна подлинная свобода – свобода во Христе, вера в Которого освобождает нас от обманов мiра сего и дарует Царствие Небесное. Поэтому на земле нужно защищать только то, что дарует нам эту вечную свободу – Церковь Христову и Православную Россию. Все остальное – рабство, каким бы «современным» оно ни было.

Автор: Виталий Даренский