Как вода ключевая
сочится сквозь льдистые трещины,
чтобы к свету дневному
из чёрной взойти глубины;
как сквозь сумраки лет
вспоминаешь любимую женщину,
чтобы знать, что навеки
мы рядом, и мы влюблены.
Как бескрайность дорог
и томит, и взывает, и грезится,
чтобы душу обнять
и к пустыням тебя увести;
как смирения путь
к небесам поднимается лестницей,
чтобы отдан был долг
и проснулось простое «прости».
Как мелодию неба
рождает разбуженный колокол,
чтобы слышал родное
забывший гармонию слух;
как рассветная тишь
обливается кровью и золотом,
чтобы солнце будил
на плетень залетевший петух.
Как сквозь хаос идёшь,
сквозь пустых пересудов сумятицу,
чтобы крепость креста
воздвигать на скрещеньях дорог;
как из стройных стволов
выбираешь надёжную матицу,
чтобы храма шатёр
лихолетие выстоять мог.
Как тропинку домой
узнаёшь по листам подорожника,
чтобы тихо пройти
к стародавним сосновым венцам;
как в глуши городской
продолжаешь искать невозможное,
чтобы мыслью лететь
между рек молока и свинца.
И как ветром с полей
долетает дыхание колоса,
чтобы сердца коснуться,
вверяя любовь и покой,
так и слово живёт,
и всегда воплощается голосом —
от набатного грома
до песни простой.