На пристанях, на росстанях
толкучая тоска,
и ропоты, и россказни,
и серая река,
но словно из убежища,
в разрыве темных туч
синеет небо свежее,
и льется светлый луч.
Глядишь, по-детски веруя,
что в золотой дали
до края, полной мерою
вся благодать земли.
Горит в лукошке солнечном
медовая роса,
и вплоть до самой полночи
не гаснут небеса.
Ложится отсвет палевый
на облачный свинец,
а север плачет заревом,
как Господа венец.
Душа все бескорыстнее,
а краски все щедрей,
и льется евхаристия
небесных янтарей.
На миг забыв о хлопотах
сквозь годы я смотрю,
сквозь хлопья черной копоти
в полночную зарю.
Как будто после волока
на стрежень и вперед!
Как будто дальний колокол
за окоём зовет!
Никита Брагин, г. Москва