Павел Рыженко "Александровский сад. Заточение" (№2 Триптих «Царская Голгофа»)
Резкая синь прицела.
Пули полёт витой.
Жаркая авансцена.
Занавес золотой.
Снова в огнях витая,
вижу застывший зал.
А тишина – литая,
будто б раздастся залп.
Пауза длится, длится.
Носом клюёт суфлёр.
Невыразимы лица.
А режиссёр томится
и не срывает флёр.
В действе дальнейшем, что там?
Бунта хмельной прибой,
заговор как по нотам
да барабанный бой?
Гибелью скорой веет.
Кончился календарь.
Только во что-то верит
свергнутый государь.
Преданный бывшей свитой,
под роковой пятой,
заспанный и небритый,
смотрит он, как святой.
… Не ожидал я всё же,
не по моей вине
роль эту –
дрожь по коже! –
препоручили мне.
И попрощаться даже
мне уже не суметь:
возле тропы овражьей
ждёт, улыбаясь, смерть.
Вот и стою без звука,
и приговор гремит.
А впереди – разлука,
вечная, как гранит.
Владимир Хомяков (г.Сасово, Рязанская область)