Что не так с новыми учебниками истории. Измена, трусость и обман...

С 1 сентября в школы поступают «единые учебники истории» за 10 и 11 классы. При этом анонсированного объединения курсов всеобщей и российской истории не произошло – и учебников в каждом классе по прежнему два. Один российской истории, за авторством академика Торкунова и бывшего министра культуры Владимира Мединского, главы Российского Военно-Исторического общества. Другой – отечественной истории, за авторством академика Чубарьяна и того же Мединского.

Понятно, что и в том и в другому случае за этими именами скрываются довольно большие авторские коллективы представителей нашей официальной историографии, причем почерк некоторых авторов хорошо узнаваем, но персональную ответственность несут два академика и приставленный к ним в качестве комиссара – защитника государственного интереса Владимира Мединского.

Я очень уважаю Владимира Ростиславовича, так как в должности главы РВИО он сделал очень много важного для пропаганды родной истории, для создания важных памятников, в частности героям Первой мировой войны, да и в целом он человек правильных патриотических убеждений.

Но с ролью исторического комиссара, будем честны, он справился на троечку – перебороть косность нашей официозной историографии ему удалось лишь в редких случаях.

От всех четырех книг несет одним из двух первородных грехов нашей интеллигенции. Либо либеральным глобализмом – от яростного наяривания на борьбу с так называемой ксенофобией и традиционными ценностями, до продвижения ЛГБТ повестки. Либо неосоветской левацкой пропагандой революции и красного террора. Оба эти греха соединяются воедино в ненависти к исторической России, к русской монархии, в стремлении унизить и высмеять русских героев.

И вот, несмотря на попытки выдержать патриотическую линию или хотя бы некоторую объективность все поступающие в наши школы учебники буквально пропитаны этим духом – ненависть к исторической России, ненависть к традиционным консервативным ценностям, здравицы революциям и красному террору. И робкие попытки двигаться в противоположном направлении буквально тонут в этом потоке.

Иногда доходит до смешного. Например в учебники истории России за 10 класс появилось длинное примечание мелким шрифтом посвященное термину «Великая Российская Революция».

Сам этот термин является позором нашей историографии. К 2017 году наши чиновники от исторической науки решили отметить столетие трагических революционных событий тем, чтобы ввести для их обозначения какой-нибудь шумный термин, достаточный для того, чтобы вволю напиться на корпоративах.

В советский период с какого-то момента фигурировал термин «Великая Октябрьская Социалистическая Революция». Но возродить его было, конечно, невозможно – большевистским переворотом у нас в стране гордятся отнюдь не все.

Зато вот у французов, радостно отрапортовали чиновники, есть термин «Великая Французская Революция». Давайте мы сделаем такой же, только про Россию, объединив падение русской монархии в феврале 1917 и большевистский переворот октября 1917 в единое целое.

Тщетно специалисты по французской истории пытались объяснить, что никакого термина «Великая французская революция» у французов нет. Что на всех европейских языках она называется просто «Французская революция». «Великая французская» это изобретение российских революционных кругов закрепившееся в советской историографии.

Процитирую интервью журналу «Историк» виднейшего специалиста по французской революции доктора исторических наук Александра Викторовича Чудинова.

«Понятия «Великая французская революция» не существует нигде, кроме России. Это исключительно российская выдумка. Во Франции даже самые ярые поклонники революции никогда не называли и не называют ее «великой». Это сугубо русское изобретение возникло во второй половине XIX века, когда оппозиционная интеллигенция в России создала своего рода культ «Великой французской революции». Еще Александр Герцен говорил, что «культ Французской революции – это первая религия молодого русского человека».

Во Французской революции в известном смысле видели предсказание будущего России. Мол, Россия должна пережить подобную же революцию, а потому событиям прошлого придавался такой вот сакрализованный смысл. Тогда революцию 1789 года и стали называть «великой». Кто первым ее так окрестил, мне не удалось найти, но в конце 1880-х годов, как раз где-то накануне столетия революции, ее у нас уже называли «великой».

Интересно при этом, что до нашей Октябрьской революции 1917 года слово «великая» в отношении Французской революции писали с маленькой буквы, а после Октября стали писать с большой. Потом уже, в 1930-е годы, Иосиф Сталин сказал, что великая революция у нас одна – это Великая Октябрьская социалистическая революция, в связи с чем до 1956-го Французскую революцию «великой» не называли, а называли «буржуазной» – Французская буржуазная революция. После ХХ съезда вновь стали писать: «Великая». В этом был элемент фронды по отношению к Сталину: подтекст состоял в том, что демократические ценности, которые провозгласила Французская революция, заслуживают того, чтобы их прославлять, а саму революцию считать великой».

То есть «Великая французская революция» это не мировой термин, а речекряк изобретенной нашей революционной интеллигенцией – иноагентами на содержании ротшильдов, вроде Герцена, и всевозможными бомбистами-террористами. Соответственно воспроизводить этот термин применительно к России и к событиям 1917 года – это переносить на нашу почву все тот же революционный восторг наших оппозиционеров.

Наши учебники истории и без того воспитывают революционеров. Скажем, в учебнике для 9 класса Отечественной войне 1812 года отведено 7 страниц, а движению декабристов, событию, как ни крути, гораздо менее масштабному, целых 9. Дальше во всех подробностях наш школьник обязан учить про все революционные группы – народовольцев-террористов всех мастей, бомбистов-цареубийц (причем в учебники включены наглядные картины терактов), и до марксистской группы «Освобождение труда» - Плеханов, Игнатов, Засулич, Дейч, Аксельрод. Как её сокращенно называли советские студенты, которым это все втемяшивали в голову на уроках истории КПСС – сами, думаю, догадываетесь.

Иными словами, нашим школьникам передавалась и передается через учебники четкая ролевая модель: если хочешь сыграть роль в российской истории – устрой революцию, создай заговор, соверши теракт. Выводы дальнейшие понятны - митинг Навального, поджог военкомата, донаты ВСУ.

И вот праздничным термином «Великая Российская Революция» эта установка на прославление революций закреплена и канонизирована. Её никак не объедешь. Она включена и в историко-культурный стандарт и в федеральные государственные образовательные стандарты. А потому строго обязательна к применению. И глава соответствующая в учебнике называется «Россия в годы Первой мировой войны и Великой Российской революции».

И вот видимо, чтобы хоть как-то что-то противопоставить этой подрывной агитации через учебник в новой редакции на странице 47 появляется подстрочное примечание. Еще раз – подстрочное-примечание-в-учебнике. Любой педагог-методист тут же хватается за голову и пытается выброситься в окно.

«В исторической науке закрепился термин «Великая российская революция» - по аналогии с революцией XVIII в. во Франции и прежнем названием октябрьских событий 1917 г. (Великая Октябрьская социалистическая революция). Революция в нашей стране действительно оказала огромное влияние как на развитие нашей страны, так и на все последующие общемировые процессы. В этом отношении оценка профессиональных историков обоснована

Однако последствия революционных событий 1917-1922 годов стали и трагическими: слом традиционного жизненного уклада, разруха, голод, гибель и эмиграция миллионов сограждан; самое страшное – последовавшая беспощадная братоубийственная Гражданская война. Поскольку значение слова «великая» в русском языке обычно подразумевает положительную оценку, далее в тексте учебника используется сокращенный термин «Российская революция».

Иными словами – революционное безумие наших авторов учебников и программ приходится компенсировать такими вот почти плаксивыми примечаниями. Гражданский подвиг – вместо революционной пропаганды по ФГОС-у осмелиться употреблять сокращенный термин.

То, что в воюющем государстве, внутреннюю стабильность которого непрерывно пытаются подорвать экспортом революций, технологи которых используют именно школьников вообще не должно быть ФГОС-ов прославляющих революцию, революционеров и террористов – как-то составителям наших учебников и вовсе в голову не приходит.

Учебник истории России за 10 класс представляет собой, несмотря на оговорки в подстрочных примечаниях, настоящую пропаганду революционной и подрывной деятельности во всех её формах.

Начинается изложение, вроде бы, вполне прилично. Объясняются причины Первой мировой войны, рассказывается о первом в мире тяжелом бомбардировщике – самолете «Илья Муромец» Игоря Ивановича Сикорского, о героях Первой мировой – Козьме Крючкове, Римме Ивановой.

Однако уже и тут что-то настораживает. Ни словом не рассказывается о геноциде русских в Австро-Венгрии – знаменитых концлагерях Талергоф и Терезин.

Рассказ о знаменитой «атаке мертвецов» - обороне крепости Осовец дается на стр. 21 в рубрике «любопытные детали». Я пытаюсь себе представить, что бы сделали с авторами, если бы они записали в «любопытные детали» подвиг Зои Космодемьянской или Александра Матросова. А вот к героям Русской Императорской Армии так относиться можно.

Да и говорить о «деталях» оказывается возможным потому, что авторам учебника невдомек, что оборона Осовца имела стратегическое значение. Именно эта крепость встала на пути плана Людендорфа, стремившегося запереть русскую армию в 1915 году на польском «балконе». Именно сопротивление крепости Осовец позволило успешно и без потерть отвести русские войска из Польши. То есть имело стратегическое значение. Такая вот «деталь».

Дальше хуже – рассказывая о брусиловском прорыве учебник на стр. 20 сообщает, что он «не привел к стратегическим результатам». Поразительно, что вслед за этой формулировкой на той же странице следует перечисление стратегических результатов Брусиловского прорыва: успех союзников на реке Сомме, вступление в войну на стороне союзников Румынии, и, наконец, резюме: «брусиловский прорыв и победа союзников на р. Сомме привели к изменению баланса сил в войне – переходу инициативы от Германии к странам Антанты».

То есть брусиловский прорыв «не привел к стратегическим результатам», а привел «к изменению баланса сил в войне и переходу инициативы».

- Дядя, ты сам-то понял что сказал?

К чему была нужна формулировка про «не привел к стратегическим результатам», кроме как принижению в глазах школьника выдающейся победы русской армии?

Вскоре мы поймем с вами зачем нужны такие странные словесные ухищрения. Окажется всё просто.

На странице 18 мы видим портрет императора Николая II в качестве Верховного Главнокомандующего, при этом снабженный странной цитатой из генерала Брусилова о том, что решение царя принять на себя главное командование представляло собой «решающий удар по самому себе и монархическому строю».

Дальше тема неудачности главнокомандования Николая II рассусоливается на много страниц, в ходе которых от учащегося скрывают простой факт. С того момента, когда Николай II занял пост верховного главнокомандующего русская армия только наступала – были и Брусиловский прорыв, и взятие Эрзерума и Трапезунда, и вхождение в Иран и Ирак.

Школьнику при помощи всевозможных словесных ухищрений внушается заведомая ложь, что верховное командование императора было, якобы, связано с поражениями, а не с победами, как это было на самом деле.

Для чего это нужно? Для апологетики революции и подрывной деятельности заговорщиков.

На странице 33 мы обнаружим некое «подведение итогов» гласящее: ««поражения армии… вели не только к снижению авторитета правящих кругов, в первую очередь царской семьи, но и к новому витку противостояния власти и общества». На страницах 37-39 снова сообщается о мнимых «неудачах на фронте» в начале 1917 года, каковых попросту не было, и о «просчетах лично Николая II».

То есть внушение революционных идей замешано здесь еще и на прямой лжи – если нет военных поражений, оправдывающих революцию, то выдумай их. Как этот рецепт может сработать в воюющей стране – мы можем с вами легко догадаться.

Параграф 3, посвященный отношениям власти и общества в годы войны представляет собой неприкрытую апологию революционных кругов и их подрывной деятельности. Оказывается оппозиционеры из прогрессивного блока в думе очень хотели патриотически помочь правительству и только неудачное ведение войны заставило их начать шатать власть.

На странице 35 учащимся предлагается ознакомиться с провокационной речью Милюкова «Глупость или измена» и ответить на вопрос: «Какие проблемы подняты выступающим? Согласны ли вы с ним?».

При этом учащемуся никак не сообщают ни о провокационном характере речи Милюкова. Нет информации о том, что целью Милюкова было свалить русского премьера Штюрмера, который своей последовательной позицией по защите русских геополитических интересов очень не нравился покровителям Милюкова – англичанам. Не говорится о том, что она строилась на ложных фактах, вытащенных из швейцарских желтых газет, ни о том, что она представляла собой едва прикрытую клевету на императрицу Александру Федоровну.

О клеветнической кампании против царской семьи, в которой оппозиция не гнушалась никакими средствами, в учебнике вообще не говорится ни слова.

Самые невинные из клеветнических карикатур, распространявшихся в то время.

Ну а теперь давайте этот подрывной революционный лейтмотив «глупость или измена», который повторяется в учебнике четырежды, как бы втемяшиваясь в сознание школьника, примерим на нашу с вами нынешнюю ситуацию?

Чего хотят добиться те, кто внедряет в подсознание нашего школьника формулу «Мы потеряли веру в то, что эта власть может нас привести к победе»? Особенно с учетом того, что дальше рассказывается о справедливости и благодетельности революции, а не о том, что такие речи привели страну к катастрофе.

Вот такие учебники вручать школьникам воюющей страны, которым через два года отправляться на срочную службу – это Глупость или Измена?

Напротив, деятельность откровенных пораженцев и иностранных агентов, как Ленин, характеризуется предельно деликатно и объективистски. Лозунг Ленина о «превращении войны правительств в войну гражданскую» подается с какой-то нарочитой деликатностью в конце длительного перечисления позиций разных социалистов.

О подрывной деятельности Гельфанда Парвуса, о его связи с германскими властями, о его знаменитом меморандуме, содержавшем план революции, о связи с Германией Ленина, сперва через эстонского сепаратиста Кескюлу, потом через того же Парвуса не говорится ни слова.

Изменой, по логике этой книги, занималось глупое царское правительство, а вот в действиях революционеров никакой измены не было.

Авторы учебника, говоря о событиях 1917 года ни словом не упомянули ни подготовку военного заговора Гучковым, ни вклад в расшатывание внутриполитической ситуации союзников – в частности «миссии Мильнера», ни роли британской секретной службы в убийстве Распутьина и дестабилизации императорской семьи, ни откровенно подстрекательских выступлений думской оппозиции, не только речи Милюкова, но и речи Керенского о необходимости цареубийства.

События февраля 1917 изображаются как чисто спонтанное массовое ненасильственное народное выступление. При этом авторы учебника решили вообще не упоминать такое решающее событие как военный мятеж в столице 27 февраля.

Это ключевое событие попросту исчезло из истории. Причем сделано это с непревзойденным цинизмом. Пункт 1 параграфа 4 заканчивается на странице 38 сообщением, что 26 февраля были отмечены случаи неповиновения солдат, цитирую «возмущенных решением использовать их для подавления демонстраций и приказами стрелять в толпу». А пункт 2 начинается с сообщения, что вечером 27 февраля толпы людей собрались у Таврического дворца, где депутаты Государственной Думы создали «временный комитет».

Весь день 27 февраля начавшийся с убийства унтер-офицером Кирпичниковым офицера Лашкевича и последующего бунта Волынского полка, продолжившийся мятежом петроградского гарнизона, штурмами тюрем, террором на улицах, попытками отважного полковника Кутепова противостоять этому с небольшим отрядом – вот весь этот день попросту исчез, вымаран из учебника истории, поскольку он полностью противоречит созданному леваками и либералами мифу о «великой бескровной революции».

Ни слова не сказано о массовом терроре против полиции, о саботаже царских распоряжений, не представлена не только картина деятельности революционеров, но и не дан честный анализ бездействия властей, на котором школьники и не только школьники могли бы многому научиться.

Фактически перед нами идеализированная картина «цветной революции», как её представляют себе американские НКО. Отсюда и понятно умолчание о военном мятеже. В картину такого позитивного события как Революция кровавый военный мятеж и в самом деле не вписывается и подстрекать к нему солдат все-таки рискованно даже для увешанных регалиями авторов учебника.

«Кругом измена, трусость и обман» - эти слова императора Николая II вполне применимы не только к тем февральским событиям, но и к их освещению в учебнике для школьников, который является теперь единственным и обязательным.

Поразительно то, что эта точка зрения на революционный переворот 1917 года разительно контрастирует с оценкой тех же событий данной нашим Президентом в выступлении оценку событий 1917 года в выступлении 24 июня 2023 г.

• «Удар в спину нашей стране и нашему народу. Именно такой удар был нанесен по России в 1917 году, когда страна вела Первую мировую войну. Но победу у неё украли. Интриги, склоки, политиканство за спиной армии и народа обернулись величайшим потрясением, разрушением армии и распадом государства, утратой громадных территорий. В итоге – трагедией гражданской войны».

Достаточно было осветить события под этим углом и школьники бы поняли, почему затевать революцию в своей стране, тем более в своей воюющей стране – плохая идея, которая приводит к трагическим последствиям.

Но больные революционным бешенством российские леволиберальные историки упорно славят «Великую Революцию».

Февралем 1917 этот приступ революционного бешенства не ограничивается. Теперь главной целью авторов учебника становится апологетика любой ценой партии большевиков и советской власти.

Рассказывая на странице 43 о приезде Ленина спецпоездом через Германию в Россию авторы учебника развлекают внимание школьников анекдотами о костюме, купленном Ильичом в Стокгольме, отвлекая внимание от естественного вопроса – а каким это образом граждане страны-противника смогли проехать в неё через Германию и в чем был интерес самой Германии?

Школьникам, разумеется, никто не расскажет о готовности германских властей, в случае, если Швеция не пропустит Ленина и его соратников, провести их в Россию специальной операцией прямо через линию фронта – лишь бы смертоносная бацилла пораженчества оказалась внутри России.

На странице 46 в той же манере сообщается, что масштаб «волнений», то есть, на самом деле попытки большевистского путча 4 июля 1917 года якобы «напугал» временное правительство и оно «начало кампанию по дискредитации большевиков, которых обвинили в получении денег от Германии».

Разумеется авторы учебника отлично знают, что как раз временное правительство, в лице его руководителя Керенского, кампании дискредитации большевиков противодействовало. Кампания против Ленина была начата в одиночку министром юстиции Павлом Николаевичем Переверзевым, который сумел, вопреки информационной блокаде большинства петроградских газет, опубликовать полученную от контрразведки информацию о германских связях большевиков в газете «Живое слово».

Эта публикация нанесла большевикам мощный удар, однако вот парадокс – именно за неё Переверзев со свистом вылетел из временного правительства, вожаки которого Керенский, Некрасов и олигарх Терещенко – что характерно, все трое – крупные масоны, высказались категорически против такой публикации и вообще обсуждения темы большевистской измены.

Подбором слов «напугал», «дискредитация», «обвинили» у учащегося пытаются создать впечатление, что обвинения в адрес большевиков в сотрудничестве с Германией были голословными и беспочвенными. Между тем материалов как из российских, так и из германских архивов, опубликованных в последние десятилетия, более чем достаточно, чтобы определенно утверждать о связи партии большевиков и лично Ленина с германскими интересами и о получении ими германской материальной помощи.

Опять же, все историки, даже самые прокоммунистически настроенные, которым приходится иметь дело с документами, а не только с риторикой, вынуждены признавать, что финансовые связи Ленина и большевиков с германским правительством – стопроцентно документально доказанный факт. Апологетика Ленина обычно ведется аргументами такого рода: «Да, Ленин брал у немцев деньги, но это он их использовал для дела революции, а не они его».

Германия и революция в России, 1915-1918 : сборник документов. М., Центрполиграф, 2013; Кэтрин Мерридейл: Ленин в поезде. М., CORPUS, 2021.

Аргумент этот откровенно лживый. Германцы финансировали Ленина со вполне конкретной целью – им необходимо было подорвать военного противника, Россию, разложить его армию, вывести его из войны и получить максимально выгодные для себя условия мира.

Всех этих целей Германия достигла. Достигла именно благодаря Ленину и большевикам. Большевистской пропагандой немедленного мира была разложена русская армия. Большевистским переворотом Россия была подорвана как государство и выведена из войны. В результате Брестского мира Германия получила такие условия окончания войны на восточном фронте, о которых даже мечтать не могла. Почти половину европейской России. Хлеб из Малороссии. Золото из царских запасов. 27 августа 1918 года большевики подписали с Германией добавочный договор, который по сути означал превращение России в военного сателлита Германии.

То, что не в коня был корм и, несмотря на всё это, в ноябре 1918 года Германия Первую Мировую войну проиграла не заслуга и не гениальное предвидение Ленина, а героический подвиг одного русского немца – Павла Карловича Ренненкампфа, войска которого 4 августа 1914 году в битве при Гумбиннене разбили немцев и сломали всю машину немецкого блицкрига, торпедировав немецкое наступление на Париж. после этой русской победы Германия не имела стратегического шанса победить в войне, каких был блестящих успехов она не добивалась.

Ренненкампфа прогрессивное общество оклеветало, а большевики в апреле 1918 попросту убили. Формально – за отказ от сотрудничества с ними. Ренненкампф отказался стать военспецом и воевать с белыми сказав: «чтобы спасти жизнь, я не стану изменником и не пойду против своих. Дайте мне хорошо вооруженную армию, и я с радостью пойду против немцев; но у вас нет такой армии…». А по сути, конечно, его убийство было местью германской агентуры за нанесенное немцам поражение в августе четырнадцатого.

Пытаясь откровенно запутать школьников в вопросе о Ленине-иноагенте, авторы учебника пытаются представить большевиков как,критиков неспособности правительства. Это, мягко скажем, шулерство. Большевики не критиковали правительство за неспособность управлять государством. Они провозглашали своей целью уничтожение государства. Именно этому была посвящена работа Ленина «Государство и революция» написанная в Финляндии в подполье как раз летом 1917 года.

Популярность большевиков росла благодаря популистским лозунгам немедленного мира и немедленного наделения землей, а не в результате критики правительственной неэффективности.

Попытка обосновать большевистский переворот через апелляцию к принципу «эффективного управления» и предотвращения «развала экономики и финансов» во-первых не основана на источниках, во-вторых парадоксальна, с учетом того, что захват власти большевиками привел к не только к развалу экономики и управления, но и к гражданской войне, террору и гибели миллионов людей. Никаких причин для подобной апологии, кроме стремления обосновать мнимую закономерность захвата власти большевиками – нет.

При этом не обсуждаются ни действительная идеология большевиков, ни их внешние связи и обязательства, не только с Германией, но и с финскими сепаратистами, оказавшими существенную поддержку в осуществлении большевистского переворота.

Описание большевистского переворота, как и февральского, тоже полно характерных умолчаний.

Снова использован прием отведения глаз на стыке между параграфами. Параграф 5 заканчивается установлением власти большевиков в Петрограде и вхождением в правительство левых эсеров. А параграф 6 начинается с большевистских декретов и судьбы учредительного собрания.

В промежутке оказалось можно спрятать хоть стоэтажный дом.

В учебнике Ни Слова не сказано о сопротивлении захвату власти большевиками в Москве, о многодневных боях за историческую столицу России, об обстреле Московского Кремля и массовом расстреле оборонявших его юнкеров. И уж тем более о знаменитом отклике на него Александра Вертинского – «То, что я должен сказать».

«Я не знаю зачем и кому это нужно».

Мы-то понимаем зачем и кому нужно такое умолчание.

Авторы учебника пытаются превратить октябрь 1917 в еще одну удавшуюся цветную революцию – мол мирно, малой кровью.

Между тем именно бои в Москве были первым актом гражданской войны. Они показали, что власть большевиков может быть установлена только в результате кровавого террора, массовых убийств и разрушения святынь.

Ничего не рассказывается в учебнике и о других первых актах большевистского террора: убийстве прот. Иоанна Кочурова, расправе над генералом Духониным, расправе над бывшими министрами Кокошкиным и Шингаревым.

Убитые матросами-большевиками бывшие министры Шингарев и Кокошкин.

Демонстративная фигура умолчания на месте московских событий создает совершенно ложную картину мирного перехода власти в руки большевиков.

Заодно еще мы ловим авторов на открытом вранье. На странице 89 утверждается: «лишь после начала иностранной интервенции сторонников контрреволюции начали называть белыми».

Это прямая ложь. «Белой гвардией» начали называть противников большевистского переворота в Москве в октябре-ноябре 1917, когда на улицы вышли отряды юнкеров с белыми повязками на руках.

Кстати, большинство белых в ходе гражданской войны себя «белыми» не называли – ни в Добровольческой армии, ни в армии Колчака. Это слово распространилось в Северо-Западной армии генерала Юденича и закрепилось по-настоящему уже только в эпоху эмиграции.

И на той же странице 89 еще одна прямая ложь прямо-таки чудовищных масштабов.

«Большевики изначально не желали гражданской войны».

Казалось бы логично. Зачем большевикам желать гражданской войны если власть в их руках и им логично хотеть, чтобы все шло тихо и мирно.

Но вы не знаете, что такое настоящий большевик.

Откройте Полное собрание сочинений Ленина, 35 том, страницу 268 и прочтите выступление Ленина на Третьем съезде советов от 24 января 1918 года. Большевики у власти всего два месяца.

«На все упреки и обвинения нас в терроре, диктатуре, гражданской войне, хотя мы далеко еще не дошли до настоящего террора, потому что мы сильнее их… на все обвинения в гражданской войне мы говорим: да, мы открыто провозгласили то, чего ни одно правительство провозгласить не могло. Первое правительство в мире, которое может о гражданской войне говорить открыто, — есть правительство рабочих, крестьянских и солдатских масс. Да, мы начали и ведем войну против эксплуататоров».

Скандал. Ужас. Позор. Учебник истории России открыто врет. Врет даже не в интерпретациях, а в легко проверяемых фактах. Что тут сказать?

Как писал Василий Васильевич Розанов как раз о февральской революции:

«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес. - Представление окончилось. Публика встала. - Пора одевать шубы и возвращаться домой. Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось».

Однако вот, рубикон большевистской революции перейден и пламенные революционеры превращаются в натуральных охранителей – власть всегда и во всем права, мудра, не может ошибаться и делать ничего плохого… Если это, конечно, советская власть. Нечеловеческая неприязнь к императорской России, доходящая до прямого искажения фактов, тут сменяется многослойной патокой на любые решения партии, коммунистической, и правительства – советского.

Потом вам расскажут, что это формирование у учащихся позитивного отношения к отечественной истории. Кидаться грязью в Святую Русь и в Российскую Империю можно, это позитивному образу истории не противоречит, а вот советскую власть поди задень.

В результате некоторые страницы новых учебников производят жутковатое впечатление.

Например, на страницах 105-106 содержится раздел «Красный и белый террор: причины и масштабы». В этом разделе сперва сообщается, что и та и другая стороны использовали террористические методы, а затем на протяжении нескольких абзацев размазываются действительные и мнимые жестокости белых. Рассказывается о том как белые кого-то замучили или якобы замучили летом и осенью 1918 года, потом в 1919 году, после чего сообщается, что «в ответ на акты белого террора был объявлен красный террор».

5 сентября 1918 года в ответ на события 1919-го.

То есть авторы учебника откровенно манипулируют сознанием школьников, чтобы представить палачей жертвами.

При этом сама конструкция «красный и белый террор» является откровенно лукавой. Красный террор был открыто провозглашенной политикой советской власти. Сущностью красного террора была классовая месть, которая в принципе исключала понятие личной вины. Жертву красного террора чекисты убивали не за то, что эта жертва сделала что-то против советской власти, а за то, что она принадлежала к неправильному классу – буржуазии.

Разумеется, никакого белого террора в смысле сопоставимом с красным террором никогда не было. Авторы учебника ссылаются на утвержденный при Деникине “Закон в отношении участников установления в Российском государстве советской власти, а равно сознательно содействовавших ее распространению и упрочению”. Однако даже из самого названия закона следует, что речь идет о личной вине, личном участии в установлении большевистской власти, которую деникинцы рассматривали как преступную и как государственный переворот против Российского государства.

Постановление о красном терроре 5 сентября 1918 года оперировало не личной виной, а понятием классовой борьбы и групповой принадлежности: «необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях». Того же подхода придерживался и лично Ленин, требуя расправ над крестьянами, которые не хотели отдавать большевикам хлеб: «Я предлагаю «заложников» не взять, а назначить поимённо по волостям. Цель назначения именно богачи». «Пусть прольётся кровь буржуазии и её слуг» - провозглашали советские газеты.

Иными словами, «белым террором», не без элементов шулерства, именуют совокупность конкретных мероприятий белых против красных. А вот красным террором сами же большевики именовали свою открыто провозглашенную политику по истреблению не белых, не контрреволюционеров, а всех, кто без всякой личной вины был отнесен к буржуазии как к классу. Ну и соотношение жертв белых и красных по современным подсчетам составляет минимум один к пяти, о чем школьникам, конечно же, не сообщают, отделываясь от них циничной фразой «В дальнейшем красный террор приобрел массовые масштабы».

Об убийстве царской семьи 17 июля 1918 года рассказывается на врезке к учебнику, посвященной… ипатьевскому дому, в котором оно произошло. Трагедия национального масштаба подменяется рассказом о судьбе туристического объекта. Но хорошо хоть, что само преступление все-таки названо «злодеянием».

Но про аналогичные злодеяния в отношении больших групп людей школьником авторы учебника стараются не рассказывать.

Вспыхнуло... Зато - "мужество красноармейцев".

Например в учебнике лукаво обходится проблема расказачивания, мол крестьяне хотели раздела земли, казаки не хотели, поэтому вспыхнула вражда, а весной 1919 года «на Дону вспыхнуло восстание казаков».

Почему это оно «вспыхнуло»? В чем состояла директива о расказачивании? Какие акты чудовищного террора к восстанию привели? Всему этому в учебнике место не нашлось, хотя можно было бы рассказать о расказачивании словами более чем лояльного к советской власти Михаила Шолохова, писавшего Максиму Горькому:

«Бессудный расстрел в Мигулинской станице шестидесяти двух казаков-стариков, или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (бывшие выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почетные станичные судьи, попечители школ и прочая буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры в 400 с лишним человек… под пулю шли казаки зачастую из низов социальной прослойки».

В отношении красного террора в Крыму тоже лукавые умолчания. Мол Землячка и Бела Кун забыли про амнистию и расстреляли сдавшихся в плен белых офицеров. На самом деле в Крыму расстреливали не только и не столько пленных, сколько всех, кого большевики по тем или иным причинам захотели убить – и военных, и гражданских, и мужчин, и женщин, и стариков, и почти детей. И снова эта кровавая вакханалия обосновывалась не личной виной, а принципом классовой борьбы.

Говоря о взаимоотношениях советской власти с деятелями культуры в учебнике опять же опущен «неудобный» для неокоммунистической апологетики факт расстрела поэта Николая Гумилева.

При этом для меня, конечно, совершенно загадка, почему в логике составителей наших учебников именно красные должны быть всегда и во всем обязательно и безоговорочно правы. Почему современный российский школьник должен отождествлять себя с СССР и большевиками, а не Российской Империей или белым движением, сражавшимся под лозунгом «Единая и неделимая Россия».

Зато неожиданно для себя мы обнаруживаем на 117 странице раздел «Возникновение национальных государств на окраинах России». И в этом разделе нам рассказывают про так называемую Украинскую Народную Республику. Так мы походя узнаем, что Малороссия, то есть исторический центр России, это, оказывается, «окраины». Ну логично же! Окраина… Украина…

Во-вторых, мы выясняем, что на этой окраине возникла не сепаратистская шарашкина контора под крылом немецких и австрийских оккупантов, а не более и не менее чем «национальное государство». Чье?

Ответ мы получаем в подведении итогов на странице 123: «В период Российской революции целый ряд народов бывшей Российской империи получили опыт национальной государственности. Это оказало огромное воздействие на рост национального самосознания». Короче, куда не ткни российского интеллигента в процессе написания им учебника истории, отовсюду полезет Украина.

Даже рассказывая на страницах 174-175 о «политике коренизации», приводя примеры того, что эта политика была антирусской и репрессивной авторы все равно не могут удержаться от пафосных замечаний:

«Именно 1920-е годы стали временем самого широкого распространения украинской культуры и расширения сферы применения украинского языка… Политика коренизации способствовала нациестроительству во многих союзных республиках».

Как будто нациестроительство – это что-то хорошее. Некая группа аферистов заявляет, что она отныне нация и требует контроля над значительной частью вашей государственной территории. При этом никакой массовой поддержки у них нет – и они еще и требуют у вас денег и образовательных ресурсов на то, чтобы силой навязать свою идентичность совершенно не желающему этого местному населению.

Что именно предлагается славить в такого рода «нациестроительстве»? Загадка.

Но хорошо уже, что хотя бы события СВО принудили авторов наших учебников увидеть в этой самой коренизации не только положительные, но и отрицательные стороны.

В общем и целом учебник истории России за 10-й класс призван формировать из российского школьника настоящего советского патриота, свято верящего, к примеру, в то, что в царской России отсутствовала автомобильная промышленность, или что русский крестьянин никогда в своей жизни не видел более сложного механизма, чем часы с гирями (так и сказано на странице 218). При этом массовый террор, голод в Поволжье и голод 1932-33 годов, взорванные церкви, проходят по рангу незначительных издержек, которые не должны мешать энтузиастическому восприятию истории.

Когда авторы пытаются дать голос другой, несоветской стороне, то выходит настолько комично, что, может быть, лучше бы они этого и не делали.

Вот, например, небольшая врезка с портретом об Иване Александровиче Ильине. Не упомянуть выдающегося философа, которого постоянно цитирует президент – трудно. Но упоминание сформулировано откровенно анекдотично. Единственное, что узнает об Ильине школьник, это то, что будучи монархистом он считал, что навязывать монархию народу вредно.

На самом деле Ильин говорил о том, что для восстановления монархии нужен подготовительный этап – национальная диктатура. Второе, что узнает школьник об Ильине, это то, что он якобы определял истинный патриотизм как «любовь к духу своего народа». Но вот нюанс. Ильин ничего не писал про «истинный патриотизм». Он писал про «истинный национализм». Но поскольку словом «национализм» авторы учебника просто давятся, оставляя его исключительно для отрицательных персонажей, то приходится идти на такие словесные подтасовки.

Более-менее благоприятное впечатление производят только главы о Великой Отечественной Войне, поскольку тут благодаря долгой общественной дискуссии и позиции Президента давно уже все понятно и разъяснено. Цитата из слова Президента России на параде победы 2023 года выглядит в книге гораздо более уместно, чем многие другие из её идеологических деклараций.

Теперь давайте посмотрим, что получилось с учебником истории России для 11 класса. Если учебник для десятиклассников порой вызывает настоящие приступы гнева своей беззастенчивой революционной пропагандой, то от учебника для 11 класса веет прежде всего скукой.

Особенность преподавания истории одиннадцатиклассникам состоит в крайнем дефиците ресурса внимания у учащихся, занятых подготовкой к ЕГЭ. Соответственно школьный учебник истории за 11 класс должен решать две задачи.

Первая, создать идеологически насыщенный, формирующий патриотическое сознание образ истории.

Вторая, оставить в памяти ряд ярких, наглядных картин и образов побуждающих к чувству гордости и сопричастности.

Ни одной из этих задач новый учебник не решает. Он отличается исключительной рваностью и сухостью изложения, сочетанием нагромождения малопонятных учащимся второстепенных фактов, включая длинные, лишенные всякого практического смысла списки имен, как на стр. 350-351, и крайне лапидарных и темных по смыслу объяснений.

Иногда страницы учебника производят впечатление рекламной вставки онлайн кинотеатра, например на стр. 356-357.

«Огромный интерес у зрителей вызвали фильмы о военной истории («Звезда», 2002; «Брестская крепость», 2010; «Белый тигр», 2012; «Сталинград», 2013; «Битва за Севастополь», 2015; «28 панфиловцев», 2016; «Собибор», 2018; «Ржев», 2019; «Подольские курсанты», 2020; «Нюрнберг», 2022; «Праведник», 2023); освоении космоса («Время первых», 2017; «Салют-7», 2017, «Вызов» 2023); отечественном спорте («Легенда № 17», 2013; «Движение вверх», 2017; «Лёд», 2018; «Стрельцов», 2020; «Чемпион мира», 2021; «Одиннадцать молчаливых мужчин», 2022). Триумфально вернулись на экран любимые герои детских сказок и фольклора («Конёк-Горбунок», 2021; «Последний богатырь», 2017—2021; «Чебурашка», 2022). На стыке документального и игрового кино на телевидении появился популярный жанр докудрам, среди которых особым успехом у телезрителей пользовались посвящённые истории России: «1812», «Романовы», «Рюриковичи», «Забытые вожди». Огромную популярность у зрителей обрели отечественные сериалы, сделанные по заказу как крупных ТВ-каналов, так и интернет-сервисов (Кинопоиск, ОККО, ИВИ, Premier). Среди них исторические сериалы («Ликвидация», «Борис Годунов», «Гибель империи», «Перевал Дятлова»); основанные на шедеврах литературы («Идиот», «Доктор Живаго», «Белая гвардия», «Тихий Дон», «Бесы»); остросоциальные («Ненастье», «Звоните Ди Каприо», «Нулевой пациент»); фантастические («Эпидемия»)».

Я специально процитировал это полностью, чтобы вы прям прочувствовали атмосферу, которой веет от этих напиханных в учебник бесконечных перечислений друзей и знакомых кролика. Будем надеяться, что создатели упомянутых в тексте фильмов, сериалов и компаний хотя бы оплатили дорогостоящую нативочку. Кстати, название сериала «Годунов» указано с ошибкой.

Вообще, разделы, посвященные современной культуре, пропитаны какой-то нечеловеческой вкусовщиной и групповщиной, отдающей, к тому же, старческой неадекватностью.

Например на стр. 356 мы читаем: «В современной литературе наряду с произведениями реалистической направленности (Ю. Поляков, В. Маканин, А. Приставкин) большую популярность получило творчество писателей-постмодернистов (Д. Пригова, В. Пьецуха)».

Але, дедушка…. За исключением Юрия Полякова все остальные упомянутые в этом пассаже авторы уже скончались, причем некоторые довольно давно, и составляют не сегодняшний, а в лучшем случае позавчерашний день российской литературы.

Характерно, что творчество ни одного по-настоящему актуального современного писателя, включая даже Захара Прилепина, отображения в тексте параграфа не получило. Два произведения Прилепина названы лишь в списке дополнительного чтения, но в одном ряду с гнусными произведениями В. Сорокина, полными гомосексуальной и русофобской пропаганды и текстами безумного русофоба-заукраинца Веллера. Из окончательного варианта Сорокина и прочих кажется убрали и попытались сделать вид, что его там никогда не было. Заодно убрали и остальных, в результате чего получилось, что главными российскими прозаиками помимо Прилепина являются А. Дмитриев и В. Пьецух.

Было - стало.

В противоположность утомительным спискам, ярким историям и образам места в учебнике не нашлось. Похороны Сталина или арест Берия, испытание первой советской атомной бомбы или испытание «царь бомбы», строительство Берлинской стены и Карибский кризис, полет Спутника или полет Гагарина, новочеркасский расстрел или смещение Хрущева, штурм дворца Амина в Афганистане или взятие Белого Дома в Москве в 1993 году, появление вежливых людей в Крыму или – ни один вызывающих восторг, ужас или ощущение драмы исторических эпизодов не получил сколько-нибудь яркого освещения. Они сливаются в безликую массу малоотличимых друг от друга изложенных суконным языком эпизодов.

При этом учебник совершенно механистично разделен на отделы, приуроченные к правлениям советских лидеров – Сталина после войны, Хрущева, Брежнева, Горбачева. Эта унылая схема ведет к откровенному абсурду – например история советской космической программы на одном и том же этапе, связанном с деятельностью Сергея Павловича Королева оказывается разорвана и полеты Гагарина и Терешковой попадают на стр. 90, а выход Леонова в открытый космос на стр. 158.

В учебнике напрочь отсутствуют большие обобщения, у учащихся не может сформироваться целостного понимания даже выделенных авторами эпох – позднесталинской, хрущевской, брежневской, горбачевской.

За мелкотемьем не находят отражения важнейшие исторические процессы, приведшие к «крупнейшей геополитической катастрофе ХХ века». Это постепенная утрата СССР своего геоэкономического, культурного и геополитического суверенитета, попытки любой ценой интегрироваться в Запад. Это утрата советским обществом семейных ценностей, кризис семьи, падение рождаемости, рост числа абортов и связь этих процессов с избранной советской властью моделью расселения и решения жилищного вопроса. Это рост центробежных тенденций в союзных и автономных республиках и неспособность центра ничего противопоставить этому, кроме невыразительной концепции «новой исторической общности советского народа» (напротив, эта идеологема воспринимается авторами как наиболее им симпатичная см. стр. 185).

Триумф новиопии.

Проблемные суждения и выводы формируются в учебнике для 11 класса нарочито примитивным и уклончивым языком, контрастирующим с тем, что одиннадцатиклассники уже вполне подготовлены к серьезному разговору и восприятию сложного материала. В большинстве случаев у авторов господствует стремление похвалить и оправдать советское правительство в любых его решениях. По счастью в список исключений из этого правила попала передача Крыма Украине, подвергнутая справедливой критике.

Иногда стремление авторов избежать острых тем выглядит совсем уж абсурдно. На стр. 97 сообщается: «Событием в общественной жизни стала публикация в СССР произведений А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор»». Но в чем же значение этого события – учащемуся придется догадаться самому.

Ни одно из четырех упоминаний Солженицына не содержит информации о идеях этого писателя, мыслителя и общественного деятеля, о причинах и ходе его конфликта с советской властью. Мало того, на стр. 168 сообщается: «В 1970-х — начале 1980-х гг. покинули СССР писатели В. Аксёнов, В. Максимов, В. Некрасов, А. Солженицын, В. Войнович» - хотя авторам конечно известно, что Солженицын не «покинул» СССР, а был из него принудительно выслан.

И уж, конечно, ничего школьник не узнает ни о солженицынском «Письме вождям» и «Как нам обустроить Россию», ни о его критике западного либерализма, ни о его программе сбережения народа и призыве исправить постсоветские границы и вернуть в состав России в частности Крым и Донбасс.

Такой же точно фигурой умолчания оказался оппонент Солженицына в диссидентском движении академик Сахаров, упомянутый трижды: в общем списке атомных физиков (без уточнения чем именно он занимался) – на стр. 85, как член межрегиональной депутатской группы на стр. 238, и как фигурант высказывания президента США Рейгана: ««Мы рукоплещем Горбачёву за то, что он вернул Сахарова из ссылки» (стр. 227) – при этом о том когда и за что Сахаров оказался в ссылке учащийся так и не узнаёт. Не узнает ни о его поддержке террористов, взорвавших бомбу в Московском метро, ни о его проекте постсоветской конституции, предусматривавшей превращение всех автономий в Советском Союзе в республики с передачей их «нациям» контроля над природными ресурсами, а также о плане разделить Россию на автономные «экономические районы».

Впрочем, в некоторых случаях идеологическая стерильность сменяется изложением неосновательных с оттенком клеветы гипотез. Это тогда, когда надо гнобить русских патриотов.

Например, на стр. 189 утверждается:

"…в РСФСР среди части интеллигенции распространились «великорусские» настроения. Их сторонники считали необходимым отказаться от союзно-федеративного государственного устройства и вернуться к административно-территориальному делению страны, существовавшему при Российской империи. Они требовали большего уважения к русскому народу и вообще ко всему русскому, считая, что русская культура нуждается в особой защите. Идеологами этого направления стали писатели И. Шафаревич, В. Солоухин, художник И. Глазунов.

Одной из самых радикальных антикоммунистических организаций был подпольный Всероссийский социал-христианский союз освобождения народа (ВСХСОН). Его члены считали, что в результате революции и образования СССР русский народ оказался «порабощён коммунизмом» и нуждается в освобождении. ВСХСОН был ликвидирован КГБ в 1967 г.

Деятельность подобных групп активно поддерживалась зарубежными эмигрантскими организациями, которые создавались в западных странах при непосредственном участии ЦРУ и правительства США".

Подобное клеветническое обвинение, разумеется, возмутило русских патриотов, которые опубликовали обращение в защиту ВСХСОН. Но главное, зачем появилось упоминание этой организации - это, конечно, чтобы через запятую записать в "цереушники" Владимира Солоухина, Илью Глазунова и академика Игоря Шафаревича (выдающегося математика и философа невежественно названного "писателем").

Владимир Солоухин - в центре. Илья Глазунов - справа. И П.Н. Решетов - крупный деятель ЦК КПСС - один из друзей "русской партии".

Учащегося нехитрыми словесными манипуляциями подталкивают к выводу, что защита русского народа и русской культуры – это проект ЦРУ и правительства США. Подобное обвинение в адрес выдающихся деятелей русской культуры и общественной мысли было бы неуместно и в обычной публицистической работе, а в учебнике, издаваемом миллионными тиражами, выходит за все приличия.

Кстати, при перечислении многочисленных и зачастую неизвестных широкой публике деятелей культуры, были совершенно забыты имена выдающихся творцов патриотического направления: композитора Георгия Свиридова, писателя Дмитрия Балашова, художника Павла Рыженко. Художник Илья Глазунов упомянут только в связи с вышецитированным клеветническим выпадом. Для характеристики его творчества места в учебнике не нашлось, в отличие от т.н. «бульдозерной выставки» авангардистов, попавшей даже в число важнейших культурных дат и событий эпохи (стр. 164).

Любой образованный человек в России назовет вам хотя бы полдюжины картин Глазунова. При этом вы сможете назвать хотя бы двух участников этой бульдозерной выставки и хотя бы пару их картин?

Ну что? Звонок другу?

Владимир Мединский отчитался, что в учебнике полностью переписаны разделы о 1970-х годах, перестройке, девяностых годах и современности. И в самом деле, главы, посвященные горбачевской перестройке, и представляющие собой, по сути, её критический публицистический анализ производят довольно хорошее впечатление.

Однако схематичное расчленение динамичной исторической картины на отделы экономики, идеологии, политики, внешних отношений, национальных отношений так же мешает оформлении в сознании школьников целостного образа исторического процесса.

Кроме того, авторы учебника оказываются в идеологической ловушке, когда обозначен выбор лишь между сталинистским советским консерватизмом в духе Нины Андреевой и идеями перестройки. Уже даже патриотическая оппозиция перестройке, так ярко выразившееся в воззвании «Слово к народу», прошла мимо внимания авторов.

Особенно бросается в глаза искусственность разрыва материала по разделам «экономика», «политика» в параграфах о событиях 1990-х годов. Противостояние по поводу экономических реформ и политический кризис 1993 года искусственно оторваны друг от друга.

У учащегося возникает впечатление, что причиной кризиса было не системное неприятие оппозицией ельцинского экономического и политического курса, а то, что «Парламентарии считали, что в центре новой политической системы должен находиться Верховный Совет» (стр. 294). Оказывается, Верховный Совет боролся прежде всего за свою собственную власть, что откровенная неправда и уж точно это неправда в отношении тех, кто его поддерживал. Они боролись не за советскую власть, а против грабительских реформ, великой криминальной революции и разрушения великой державы.

Разделяют основные проблемы предыдущих параграфов и параграфы, посвященные правлению Владимира Владимировича Путина из которых искусственно и с необъяснимой целью выделен параграф о президентстве Дмитрия Анатольевича Медведева.

Системный анализ сложных процессов и исторического порыва российского общества подменяется скучными официозными перечислениями и уходом от острых и злободневных для школьников тем, например от обсуждения вопроса о многолетних попытках Запада дестабилизировать наше общество и осуществить в нем «цветную революцию». Не дан и серьезный развернутый анализ позиции России по защите традиционных ценностей в мире. Когда говорится о конституционной реформе 2020 года, в учебнике не упомянута даже фиксация в 72 статье конституции статуса семьи как союза между мужчиной и женщиной.

Александр Захарченко - единственный упомянутый по имени участник борьбы за Новороссию.

Вряд ли можно строго судить написанные в спешке параграфы о Специальной Военной Операции, но обращает на себя внимание крайне сухая и состоящая из общих слов характеристика подвига героев Донбасса. Не упомянуты ни Арсен Павлов («Моторола»), ни Михаил Толстых («Гиви»). В тексте учебника упоминаются «пражская весна», «арабская весна», а вот русская весна куда-то запропастилась. Впрочем неудивительно. Выше же мы прочли, что все русское появляется только по заказу ЦРУ.

Совершенно понятно, какие идеологические и воспитательные задачи должен на самом деле преследовать российский школьный учебник истории на нынешнем этапе.

Во-первых, необходима последовательная линия на антиреволюционность, на осуждение подрыва стабильности страны, на недопустимость сотрудничества с её внешними врагами и национальной измены. Как обстоит дело с этим – мы уже видели.

Во-вторых, обоснование целей и справедливости нашей СВО. Причем такое хорошее обоснование – всемирная история от мамонтов до СВО, в которой СВО неотвратимо вытекает из мамонтов. Сейчас же СВО противоречит всему показанному в учебниках ходу мировой истории по водворению либерализма, социализма и ЛГБТ-лага.

В-третьих, в наших учебниках должно быть проведено последовательное ценностное противостояние глобализму и американской гегемонии. Не только на уровне американцы злые и плохие, но и на уровне обоснования традиционных ценностей, которые мы защищаем, а Запад подрывает.

Что мы наблюдаем вместо этого? Нечто прямо противоположное. Это особенно заметно в учебнике всеобщей истории за 10-й класс. Он навязчиво внушает школьникам, что все национальные, консервативные, традиционные, правые, христианские идеологии и политические движения – это зло и фашизм, а правы и справедливы исключительно движения левые и социалистические.

Если ты за короля, нацию, родину и семью – значит ты фашист.

Великая Отечественная Война велась нашими дедами не за Родину, а за толерантность. Я не шучу: единственным уроком, который предлагается учащемуся вынести из Второй мировой войны оказывается, цитирую, «необходимость осуждения всех форм ксенофобии, идей расового превосходства и национальной исключительности, т. е. всего того, что присуще нацизму и фашизму».

Авторы учебника ни слова не говорят о таком важнейшем уроке Второй мировой, как необходимость патриотического мужества, отваги в защите своей страны, своего народа и его национальных интересов, - хотя именно эти качества лежали как в фундаменте антигитлеровской коалиции, так и в основе движения Сопротивления.

Наши деды и прадеды сражались прежде всего с кличем «За Родину!» и даже «Убей немца!». Они кричали «Смерть фашистским оккупантам!», то есть отстаивали суверенитет и «национальную исключительность» нашей Родины и проявляли натуральную «ксенофобию» к агрессорам.

Народы России, Китая, Великобритании, Франции, Югославии, Греции победили нацизм не благодаря «толерантности» и «отсутствию ксенофобии», а благодаря деятельному жертвенному патриотизму, ничего не щадившему ради защиты родины от германского расистского империализма.

Если школьнику будут внушать, что воевать надо не за родину, а за толерантность, то результаты мы получим, мягко говоря, странные.

Учебник всеобщей истории за 10-й класс вообще написан крайне неряшливо.

Характерными чертами его является необязательность формулировок, размытость фактологической основы, публицистичность изложения, ведущая к фактическим погрешностям и приблизительности в изложении фактов. Подбор фактов зачастую субъективен и далек от полноты, а их достоверность оставляет желать лучшего.

Вот только несколько первостепенно значимых событий и явлений эпохи не удостоившихся в учебнике даже строчки.

• 1914 – геноцид закарпатских русин в концлагерях Талергоф и Терезин в Австро-Венгрии.

• 1919-1920 – республика Фиуме Габриэле д Аннунцио и её влияние на становление фашизма.

• 1919 – амритсарская бойня в Индии.

• 1923 – гиперинфляция в Германии в ходе рурского кризиса.

• 1932 – возникновение «нового государства» Салазара в Португалии

• 1934 – убийство в Марселе короля Югославии Александра и министра иностранных дел Франции Барту.

• 1944 – переворот короля Михая в Румынии, свержение гитлеровской марионетки Антонеску и переход Румынии на сторону союзников.

Основной идеологической тенденцией книги является превозношение левой, социалистической альтернативы в европейской и мировой политике, которой приписывается безусловная правота. Учащегося, по сути, принуждают сочувствовать восстаниям германских и немецких коммунистов в 1919 г., левым движениям межвоенной Европы, левым анархическим и антиклерикальным силам в республиканской Испании.

При этом авторы опускаются до откровенного искажения фактов по принципу «вешай на правых всех собак». Например, на стр. 109 не соответствует действительности утверждение, что Франсиско Франко командовал подавлением выступлений социалистов и анархистов в Астурии. Сами эти выступления сопровождались массовыми расправами над полицией и духовенством католической церкви и позднее осуждались даже республиканцами как подготовившие почву для гражданской войны.

При изложении событий гражданской войны в Испании в учебнике выбрана линия на полное замалчивание преступлений республиканцев, массовых расправ над католиками и монархистами, не отмечено, что спусковым крючком мятежа стала бессудная расправа над видным политиком Кальво Сотело, не отмечено так же, что одним из ключевых лозунгов националистов было сохранение единства Испании, которая была практически распущена республиканскими правительствами. Тем самым причины победы испанских националистов во главе с Франко, сплотившим вокруг себя все консервативные силы, становятся для учащихся непонятными. Практически не отмечено ни массовое участие советских военных специалистов на стороне республиканцев в Испании, ни участие русских белоэмигрантов на стороне франкистов.

Теоретическими основами для предлагаемого учебника остаются устаревшие построения советской историографии, прежде всего ленинская теория империализма, предлагающая взгляд на мировую политику как на борьбу монополий (построения в рамках этой спорной теории заполняют слишком многие страницы учебника), наложенные на столь же устаревшие штампы историографии либеральной – «теория модернизации» и откровенный евроцентризм. Реликтовыми советскими и неомарксистскими оценками заменен содержательный геополитический, геоэкономический и социологический анализ процессов первой половины ХХ века.

В книге совершенно не представлены как целостный процесс ослабления и начала распада Британской империи, оказавшейся формальным победителей в Первой мировой войне, однако одновременно атакуемой со всех сторон – и со стороны реваншистской Германии, и со стороны нового капиталистического гегемона - США, и со стороны СССР и Коминтерна, и со стороны антиколониальных сил порабощенных народов. Этот единый процесс заката британской гегемонии разбит авторами на никак не связанные между собой эпизоды.

Не возникает и понимания того факта, что Первая и Вторая мировая войны были, по сути, единым историческим процессом с одинаковым составом участников и схожими их геополитическими целями. В результате учащимся оказывается недоступным ни понимание происхождения и хода самих войн, ни логика процессов «интербеллума».

Не отмечен системный характер победы финансовых или идеологических олигархий над традиционными монархиями по результатам Первой мировой войны. Тем самым становится необъясним феномен авторитарных режимов, которые выполняли в большинстве случаев роль политического костыля на месте юридически или фактически прекративших существование монархий.

Совершенно не освещена в книге роль мировой финансовой олигархии в межвоенных событиях, становление глобальной гегемонии Уолл-Стрит. Не раскрыта роль западных монополий и политики западных держав в формировании из гитлеровской Германии глобального агрессора и в подталкивании этой агрессии на Восток.

Евроцентризм книги является попросту вопиющим. Показательно в этом смысле название параграфа 10-11: «Страны Азии, Африки и Латинской Америки в 1918—1930-е гг.» - под этим заголовком прячется характеристика сваленных в одну кучу таких совершенно разных процессов, как политическая борьба в Китае, борьба за независимость в Индии, развитие стран Латинской Америки, характеризуемое общими словами (ни словом не упомянуты такие яркие явления жизни Латинской Америки как реформы президента Карденаса в Мексике, или Война Чако между Парагваем и Боливией, в которой участвовало немало русских эмигрантов).

Мировые процессы опять освещаются в логике «Европа и все остальные», а происходящее в Европе сводится к постмарксистским объяснениям и однобокой пропаганде социалистических идей.

Неточное и поверхностное изображение античеловеческой идеологии и практики гитлеризма ведет к тому, что многим из учащихся нацистская Германия может показаться практически симпатичной, что и лежит в основе многих современных неонацистских группировок. Фашисты «сплачивают нацию» (стр. 98, 102). Под их руководством жизнь немцев «улучшилась» (стр. 104). Они создают «напряженный план развития военной промышленности» и «первоклассную авиацию» после чего «Гитлер открыто объявил, что собирается объединить все территории, на которых компактно проживают люди, говорящие на немецком языке». (стр. 107). «Художники, архитекторы и скульпторы работали в так называемом имперском стиле, основанном на прославлении физической мощи и телесной красоты» (стр. 104).

Из таких характеристик учащемуся, не придерживающемуся леволиберальных взглядов, трудно будет понять: что же именно было плохого в германском нацизме помимо антисемитизма? Так, собственно, и происходит – значительная часть молодых людей выносит из школы если не неонацистские убеждения, то подсознательное мнение, что гитлеризм был меньшим злом сравнительно с леволиберальной повесткой современного Запада.

Такой эффект связан с поверхностным знанием и представлением гитлеровской доктрины, непониманием её отличий от традиционного германского национализма и консерватизма. Ничего не сказано о том, что Гитлер придерживался не германского национализма, а мистического расизма и потому с презрением относился к самой немецкой нации, которая должна была стать лишь частью грандиозного проекта по конструированию новой «расы господ». Не отмечены особенности нацистской психологии – самоутверждение через подчинение и мучение слабых. Не отмечено разочарование в гитлеризме крупнейших немецких консервативных политиков и интеллектуалов (Шпенглер, Хайдеггер). Не охарактеризована геополитика гитлеризма, основанная на крайней русофобии и презрении к русским и Российской государственности, стремлении захватить «жизненное пространство» именно на Востоке и взгляде на Россию как на легкую жертву для расчленения. Никак не отмечено, что именно эта гитлеровская русофобия, сочетавшаяся с англофилией, стала причиной особой симпатии к нему англо-американских политических и деловых кругов. Не сказано об участии заокеанских корпораций в становлении гитлеровской военной промышленности.

Так же текст содержит грубейшие фактические ошибки: «Собственность евреев конфисковывалась, на одежде они обязательно должны были носить жёлтую звезду» (стр. 102). Ношение шестиконечной звезды евреями было введено на территории оккупированной Польши 23 ноября 1939 г. На территорию Германии это требование было распространено только 1 сентября 1941 года, то есть на третий год мировой войны. Утверждение о желтой звезде в контексте характеристики гитлеровской Германии 1933-1939 гг. таким образом ошибочно и наличие таких ошибок подрывает доверие к учебнику в целом. Зато ни словом не упомянуты Нюрнбергские расовые законы 1935 г., вместо этого упоминается лишь "закон, исключавший евреев из экономической жизни страны" (стр. 103).

Или стр. 107: «Германия стала именоваться Третьим рейхом (империей)» - крайне неточное утверждение. Публицистический термин «Третий Рейх» никогда не использовался в официальных документах гитлеровского государства, именовавшегося «Германским государством» или «Великогерманским государством». Сам термин «рейх» (Reich) означает просто «государство» и Германия не стала именоваться этим термином, а именовалась им и ранее. Веймарская республика точно так же как и кайзеровская Германия до неё именовалась «Deutsches Reich».

Параграф грешит поверхностностью, неточностью, публицистичностью, что в условиях возрождения неонацизма на Украине и в Европе, существования неонацистских настроений в самой России, исключительно вредно для понимания подлинных планов гитлеровцев на нашу страну и наш народ и для уяснения причин непримиримой вражды гитлеровцев к нашему народу и нашего народа к нацизму. Фактически авторы учебника подтверждают гитлеровскую версию, что их враждебность была связана с противостоянием коммунизму, а не со стремлением подчинить и колонизировать Россию. Не использован материал публикаций русских эмигрантов, живших в гитлеровской Германии, соприкоснувшихся с её режимом и сформировавших о нем резко отрицательное впечатление.

Те же вопросы к учебнику всеобщей истории за 11-й класс, многие главы которого написаны вообще в очень странной манере, как набор эссе. И снова сплошь и рядом левацкая глобалистская пропаганда.

На стр. 9-20 рассказывается о формировании атмосферы Холодной войны, причем пропущена такая важнейшая её составляющая, как война в Корее. На стр. 24-26 рассказывается сперва о потребительском обществе на Западе, затем о росте интереса к фантастике, затем о президенте США Кеннеди, благодаря роману с Мэрилин Монро якобы ставшем символом общества потребления, и его убийстве в 1963 г. Получается, что Мэрилин была символом общества потребления, как красотка, а Кеннеди потребив Мэрилин, стал на вершине мировой пирамиды потребления. Ну, такое… Тогда уж следовало бы сказать, что для обоих символов это всё закончилось очень плохо.

Изложение продолжает скакать. На стр. 27 речь идет о Всеобщей декларации прав человека, а далее о формировании ЕЭС, причем в чисто апологетической логике, без всякого учета влияния на евроинтеграцию сил, заинтересованных в ликвидации суверенитета европейских государств. Со стр. 28 идет опять же в апологетических тонах изложение «германского экономического чуда, вместо того, чтобы подвергнуть этот концепт минимальному критическому анализу – Германия была одной из ведущих экономик мира в конце XIX первой половине ХХ и её экономическое возрождение после Второй мировой войны при отсутствии у союзников стремления искусственно уничтожить германскую экономику никаких вопросов не вызывает.

Со стр. 30 излагается история Франции при генерале де Голле, причем курс де Голля на внешнеполитический, военный и экономический суверенитет Франции никак не акцентирован, не акцентировано и его противостояние США и противодействие десуверенизаторским тенденциям ЕЭС, не звучит формула «Европы отечеств». Рассказ о событиях «красного мая» 1968 года лишен всякого серьезного осмысления, никак не отмечено поворотное значение «революции 1968 года» в общезападном идеологическом сдвиге.

Со стр. 35 рассказ вновь возвращается в США, причем речь теперь идет о движении за гражданские права. На стр. 37 помещена реклама фильма «Зеленая книга», представляющего собой, помимо прочего, откровенную гомосексуальную пропаганду, так как чернокожий пианист Дон Ширли, вопреки утверждениям его семьи и вопреки отсутствию фактов изображен гомосексуалистом.

Со стр. 37 параграф приобретает характер открытой пропаганды идеологии «новых левых», то есть именно того идейного направления, которое в наибольшей степени ответственно за коллапс на современном Западе принципов семьи, традиционных ценностей, неприкосновенности человеческого тела. Именно «новые левые» запустили в оборот антисемейную, ЛГБТ и трансгендерную повестку, пропаганду «политкорректности» и «критическую расовую теорию».

«Консервативная культура 1-й половины XX в. ушла в прошлое. Отношения между людьми стали более открытыми, раскованными и демократичными. Более свободными стали отношения между полами (так называемая «сексуальная революция»)» - провозглашает на странице 38 школьный учебник, предлагаемый стране, выступающей за традиционные ценности.

На странице 39, правда, авторы как бы спохватываются. Мол, с другой стороны, отказ от традиционной культуры привел к негативным тенденциям, люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией начали навязывать окружающим свое понимание морали, свобода одних обернулась несвободой других и новая мораль стала подрывать основы европейской цивилизации.

Но тут, как и с примечанием про «Великую российскую революцию» мы явно видим наслаивание одних тенденций на другие. Раньше славили либерализм и глобализм, а теперь надо корректировать. А «корректировать» не надо – надо твердо занимать консервативно-антиглобалистскую точку зрения.

Пока же наша картина всеобщей истории производит впечатление написанной шизофрениками.

Причем красные оттенки этой шизофрении явно преобладают. На стр. 40 говоря о волне террора, развернутой на рубеже 1960-70-х авторы пытаются возложить ответственность за нее на неких правых экстремистов. «Против демократизации выступали ультраправые организации. Они развязали террор в Италии и Германии, убивали левых активистов, взрывали бомбы в местах скопления людей, например на вокзале в Милане». Перед нами грубейшая ошибка – бомба на вокзале в Милане в апреле 1969 не взорвалась, взорвалась бомба в павильоне Fiat на Миланской ярмарке. Обвинения в адрес «ультраправых» не доказаны и появились в тот период, когда стало немодно и непринято обвинять в терроризме ультралевых. Многие современные исследователи связывают волну терроризма в Италии в этот период со «стратегией напряженности» практиковавшейся спецслужбами стран НАТО с целью заставить граждан чувствовать себя незащищенными.

После очень неплохих написанных в антиглобалистском ключе глав посвященных современной международной политике следует заключение, посвященное «Глобальным проблемам современности».

Заключительный раздел, в котором школьники должны получить выводы из всего ранее прочитанного, представляет собой, по сути, настоящий глобалистский манифест. Сам перечень «глобальных проблем» - экология и мнимые климатические изменения, мнимая «перенаселенность» планеты, истощение запасов нефти, наконец «угроза ядерного оружия» (не глобальной натовской гегемонии, а ядерного оружия) показывают, что изложение велось по «соросовским» лекалам. От того, что вы добавите к здравицам во славу киотского протокола и альтернативных источников энергии здравицу во славу многополярного мира никак не меняет того факта, что последним словом школьной всеобщей истории у нас по прежнему является разнузданная глобалистская пропаганда.

Еще одна задача школьного учебника истории - укрепление гордости молодого поколения за свою страну и её историю. А страна эта, кстати, если кто забыл, называется Россия, а не СССР.

Соответственно если в книге Российская Империя систематически унижается, а Советский Союз некритично превозносится, то ни к чему кроме «красного антипатриотизма» с болтовней про то, что Россия – империалистическое государство, которое в интересах капиталистов душит прекрасную Украину созданную Лениным мы не получим.

Казалось бы благое дело, в учебнике всеобщей истории за 10-й класс рассказать о том, что Россия шла на передовых рубежах прогресса, в ней начала бурно развиваться авиация. Первые в мире тяжелые самолеты Сикорского. Изобретение русскими парашюта. Создание в России полярной авиации.

Вместо этого на странице 21 помещается карикатура «Аэроплан первый раз в деревне». Убогая деревенька с соломенной крышей, уродливые русские крестьяне, над которыми летит аэроплан, а они в ужасе разбегаются. Подпись под этим безобразием гласит: «Конструкции самолётов были ещё очень несовершенны, и полёты зачастую заканчивались трагическими происшествиями».

На странице 22 – портрет одного из первых русских летчиков Сергея Уточкина. И его характеристика унизительной цитатой из рассказа писателя Юрия Олеши: «Он упал в перелёте Петербург — Москва, разбился. Смеялись. Он был чемпион, а в Одессе думали, что он городской сумасшедший».

Авторы учебника наверное думали, что они умеют в иронию и постмодернизм, а на деле просто плюнули в первого русского авиатора. Хотя могли бы дать замечательную цитату из него: «Летать – одно наслаждение. Если там, наверху, чего-нибудь и боишься, то только земли». Но не дали.

Более менее адекватная информация о русском авиастроении дается лишь на странице 147. Упоминаются Игорь Сикорский, Глеб Котельников, Николай Жуковский. Но подводится ко всему этому фразой: «Самолеты строили в разных странах, включая Россию». Мол, где только не строили эти несчастные самолеты, наверное даже в какой-нибудь Венецуэле, вот и до отсталой убогой России тоже дошло.

Давайте посмотрим на эту информацию из учебника глазами школьника: пока во всем мире развивалась сияющая авиация – в России над убогими деревеньками кое-как летали самолеты несовершенной конструкции, которые все время падали и разбивались, а первые русские летчики были сумасшедшими неудачниками. Не то что их братья райт, линдберги и рихтгофены.

Кстати, на той же странице сообщается, что телевидение создал шотландец Дж. Бэрд. О приоретете Бориса Львовича Розинга даже не упомянуто. В свете этого даже удивительно, что в изобретении радио Попова не потеснил Маркони.

Такие получаются уроки патриотизма для старших школьников.

В общем учебники Истории Отечества, который будет формировать ясную патриотическую идентичность школьника, звать его защищать государство, сражаться с его врагами, строить будущую суверенную Россию, у товарищей Торкунова и Мединского не получились. Вместо этого в 10 классе получилась революционная агитация за заговорщиков, мятежников и иноагентов, переходящая в чего-изволите по отношению к террористическому и богоборческому режиму. А в 11 классе всё это сменилось засушенной канцелярией, которая школьника ни патриотом не сделает, ни целей СВО не объяснит, а вызовет только зевоту. Учебники всеобщей истории в 10 и 11 классе вместо утверждения России как цитадели традиционных ценностей и антиглобализма проклинают почем зря эти традиционные ценности и продвигают глобализм.

Речь тут о системном пороке, связанном с унылым антинациональным бюрократизмом нашей системы. Кто занимался созданием таких учебников? Занимались бюрократические корпорации феодального типа с сеньорами и вассалами, пожелания и притязания которых надо обязательно учесть. Кому-то подавай Великую Российскую Революцию, кому-то никак не обойтись без борьбы с русскими, кому-то подавая святого Сталина, кому-то подавай рекламу дружественного онлайн кинотеатра. Любопытно, кстати, что православных монархистов, сторонников преемственности с Российской Империи и апологетов русской национальной идеи среди тех феодальных кланов, с которыми нужно считаться при составлении учебников, не числится.

В результате получается винегрет, причем из продуктов, часть которых протухла еще в холодильнике. А нашему школьнику теперь этот винегрет кушать.

То, что школьный учебник истории России должен быть пронизан одной патриотической и воспитательной идеей, одной концепцией, укрепления суверенитета России и продолжения её великой истории, нашей феодальной бюрократии к сожалению не доступно.

Есть известное изречение, приписываемое Бисмарку, мол франко-прусскую войну выиграл прусский школьный учитель. На самом деле Бисмарк этого не говорил. Это сказал его современник профессор-географ Оскар Пешель и не про франко-прусскую войну 1870 года, а в австро-прусскую войну 1866 года. «Когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем». Со временем эту цитату начали приписывать Бисмарку, поскольку её смысл вопросов и возражений не вызывал.

В самом деле – образовательная система имеет решающее значение для военной судьбы нации. И поэтому мне страшно подумать о нашем будущем, когда в качестве общеобязательного школьного учебника по истории отечества поступает учебник с прямым враньем, ставящим своей целью оправдать заговорщиков, подрывные элементы, военных мятежников и иностранных агентов, которые нанесли удар в спину воюющей стране и развязали беспощадный террор, переросший в гражданскую войну.

Как бы нам с такими учителями не победить самих себя.

Напоминаю, что сложившаяся вокруг учебника ситуация побудила меня предпринять попытки по ее исправлению хотя бы в частном порядке и начать проект "Учебник Холмогорова". Основные материалы проекта, накопившиеся к настоящему времени собраны в одном файле здесь. Если вы хотите поучаствовать в обсуждении проекта вам сюда. Если хотите поддержать работу над проектом: 4276 3800 5886 3064.

Егор Холмогоров