ГЛАВНАЯ ОШИБКА ИСТОРИИ В ЛИЦАХ

ХАРАКТЕРНЫЕ ИЗЪЯНЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПОРТРЕТОВ НЕКОТОРЫХ ГЛАВАРЕЙ НАЦИСТСКОГО РЕЙХА В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИЧЕСКИХ УРОКОВ, КОТОРЫЙ НАМ НЕ МЕШАЕТ ИЗВЛЕЧЬ

Уроки истории существуют для того, чтобы их изучать и усваивать. Напоминаю эту банальную истину потому, что так поступают далеко не все. И в результате наступают на те же грабли, которые вполне можно было обойти.

В очередной раз поводом для таких выводов стало внимательное изучение биографий нацистских военных преступников, а точнее высшего руководства СС.

Казалось бы, что там изучать? Гитлеровские СС, действовавшие под руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера еще в ходе Нюрнбергского процесса были квалифицированы как преступная организация.

Однако в каждой организации, тем более такой массовой всегда есть разные люди, даже порой занимающие сходные по значению должности. Мне представляется существенным выявление разницы между ними с тем, чтобы сделать кое-какие выводы, достойные «урока истории», актуального и для нашего времени.

Изучению подверглись некоторые высшие сановники этого «черного ордена», в чинах рейхсляйтеров и обергруппенфюреров СС.

Мне было важно понять, что это за люди, каким именно образом они стали во главе этой машины уничтожения и какие их личные качества оказались в этом смысле наиболее востребованными?

И, надо сказать, что правильная постановка вопроса помогла мне получить содержательный ответ. Урок истории действительно состоялся.

А теперь о деталях того, что удалось выяснить.

Во-первых, так сказать «исходным материалом» для формирования большинства главарей СС был солдат, или офицер первой мировой войны. Причем, что следует отметить особо – основная их часть пошла на ту войну добровольцами. При этом, большинство таких добровольцев первой мировой, из числа тех, кто остались в живых, получили ранения и были награждены боевыми орденами. Иначе говоря, независимо от их дальнейшей судьбы и совершённых преступлений делаем вывод, что эти люди могли быть кем угодно, но только не тыловыми крысами и себялюбивыми эгоистами, дрожавшими за собственную шкуру.

В этом смысле первая констатация и первый урок истории заключаются в том, что у Адольфа Гитлера не было никаких проблем с надежными и проверенными кадрами. В его распоряжении была многомиллионная армия бывших фронтовиков, закаленных не только невзгодами и опасностями, но и проверенных в самых жестких условиях на верность своему фатерлянду. Он мог целиком и полностью на них положиться и они, верой и правдой, фанатично ему служили.

Для многих современных государственных деятелей, в политическом обозе которых крутится, прямо скажем, черт знает кто, персонажи не проверенные ни в каких по настоящему серьезных ситуациях – на грани жизни и смерти, и не испытанные ни в каких боях, это реально большая, если не роковая проблема. Вдумайтесь сами — как можно что-то серьезное предпринимать и опираться, при этом, на «помощников», которые могут сдать тебя и твое дело в любую секунду при малейших трудностях и спрятаться в норку при малейшей угрозе личной безопасности. Ясно, что никак нельзя.

Однако были и другие уроки. Оказалось, что люди, в том числе и начальники в СС были существенно разными по своим личным качествам.

Был, например, тип профессиональных, можно сказать прирожденных мясников. Которые как будто родились на свет для того, чтобы отомстить всем, кого они считали врагами и угнетателями немецкого народа. Таким был в частности, обергруппенфюрер СС Теодор Эйке, начальник первого «образцового» нацистского концлагеря Дахау, в котором под его руководством прошли подготовку руководящие кадры для Освенцима, Маутхаузена и других мест массового истребления людей. А еще его «заслугой» является создание небезызвестных формирований СС «Мертвая голова», занимавшихся охраной этих лагерей и уничтожением их узников.

С такими, как Эйке, все более-менее ясно. Человек с явно надломленной на фронте психикой – 2-я баварская пехотная дивизия, в которой он воевал в первую мировую, была практически полностью уничтожена в кровавой мясорубке под Верденом. Уже тогда он наверняка утратил всякое представление о ценности человеческой жизни. Эта психотравма, вероятно, усилила его природные задатки ганстера-рецидивиста, этакого ломброзианского типа, которого даже нацисты временами снимали со всех должностей и отправляли на лечение к психиатрам.

Но именно ему Гитлер доверил физическую ликвидацию главы штурмовиков СА Эрнста Рема. А сам Эйке в порядке личных разборок с одним гауляйтером, однажды ворвался в его резиденцию и запер того в платяном шкафу, где и продержал три часа.

Были среди высокопоставленных нацистов и личности иной закваски. Которые сошлись с Гитлером на почве его пламенного национал-социализма, в чем они видели шанс на возрождение Германии после проигранной войны и поэтому всячески ему помогали. Однако при этом, их психику не сломала мировая бойня и они, в глубине души, оставались вояками старой немецкой закваски. Одним из таких был генерал войск СС Вильгельм Биттрих. Министр вооружений Германии Альберт Шпеер вспоминал о встрече с ним в 1944 году, в период боёв в Арденнах:

«Под Арнемом встретился мне кипящий от возмущения генерал войск СС Биттрих. Накануне его 2-й танковый корпус нанес тяжёлый урон английской авиадесантной дивизии. В ходе боёв генерал достиг с англичанами соглашения, по которому англичанам разрешалось развернуть за нашей линией фронта полевой госпиталь. А затем английские и американские десантники были перестреляны партфункционерами. Биттрих чувствовал себя обесчещенным. Резкие обвинения против партии были тем поразительнее, что ими сыпал генерал СС.»

Однако, несмотря на столь явную крамолу в высказываниях нацистского обегруппенфюрера, его до самого конца войны никто не посмел трогать. Просто потому, что он, в качестве командира 2-го танкового корпуса СС достаточно хорошо воевал. А способные генералы нацистам были тогда нужны никак не меньше, чем профессиональные садисты.

Но вполне очевидно, что такие генералы как Биттрих, были исключением из общего нацистского правила, поскольку не разделяли глубинных основ человеконенавистнической нацисткой идеологии. Классическими гитлеровцами были такие, как откровенный мясник Эйке, который, в силу природных задатков и патологического состояния, не жалел ни чужих, ни своих.
Однако были среди нацистской верхушки и другие персонажи. Которые трудно заподозрить в каких-либо психических отклонениях, но которые, тем не менее, отличились участием в особо людоедских проектах этого в целом экстремально антигуманного режима.

Таким был, в частности, обергруппенфюрер СС Филипп Боулер.

«1 сентября 1939 года Гитлер поручил Боулеру осуществлять программу эвтаназии («Акция Тиргартенштрассе 4»), в ходе которой проводилось уничтожение психически больных и физически неполноценных людей. По приблизительным оценкам, в ходе осуществления нацистской программы эвтаназии было умерщвлено около 70 тысяч человек. Опыт и знания, полученные при осуществлении программы эвтаназии, стали впоследствии применяться при массовом уничтожении людей в нацистских концентрационных лагерях.»

В отличие от явно душевнобольного Эйке, или от классического служаки Биттриха, то был нацист в самом рафинированном смысле этого слова. Боулер, судя по разнообразию его занятий, не испытывал никакого дискомфорта от своего участия в массовом истреблении людей. И сочетал эти душегубские практики с писательским творчеством, а также с активной общественной деятельностью в ранге члена имперского сената культуры и руководителя комиссии по защите национал-социалистической литературы.

Другим подвидом этого нацистского психотипа был небезызвестный Мартин Борман – рейхсминистр по делам партии и личный секретарь фюрера.

Что характерно, в первой мировой войне он не участвовал. Хотя и был призван тогда на военную службу, но каким-то образом отсиделся в резервном полку. То есть не прошел то экстремальное испытание человеческого характера, которое выпало на долю настоящих фронтовых солдат.

В сущности, он и по жизни оставался дельцом, интриганом и карьеристом. Для таких персонажей вероятность допущения критической погрешности в процессе принятия действительно серьезных решений значительно более высока, чем для тех, кто имел соответствующий опыт. Именно этим можно объяснить те легкость и бестрепетность, с которыми Борман принимал участие в самых чудовищных затеях гитлеровского режима, связанных с массовым истреблением представителей так называемых «неполноценных» народов.

Этот тип своекорыстного, невысокого полета дельца, который в принципе не способен всерьез думать о судьбах других людей и смотрит на них как на абстрактную статистическую величину, довольно хорошо просчитывается. И такой нацизм в смысле его личностных истоков вполне доступен для понимания. Тем более, что персонажи подобного сорта, ловко использовавшие в своих интересах возможности «нового порядка», были массовым явлением и Борман лишь один из самых известных.

Еще один нацистский палач Герберт Бакке, о «Плане голода» для Советского Союза, который он разработал, мы писали в одной из недавних статей. Бакке тоже никогда не был на фронте и вряд ли даже понимал, что это такое. Этакий кабинетный стратег, который воплотил в своих людоедских планах не столько свою способность принимать взвешенные и ответственные решения, каковая у него по жизни не была сформирована, сколько свои еще детские обиды на «восточных варваров», среди которых он родился и вырос.

«8. Не говорите, а делайте. Русского вы никогда не «переговорите» и речами его не убедите. Говорить он умеет лучше вас, поскольку он прирожденный диалектик и унаследовал «склонность к философствованию». В разговорах и дискуссиях он всегда одерживает верх. А вы должны действовать. Русскому импонирует только действие, так как сам он обладает бабьей натурой и сентиментален. «Велика наша страна и обильна, да нет в ней порядка. Приходите володеть нами» — таково изречение русских, относящееся еще к началу их государства и приглашению норманнов. Эта установка проходит красной нитью через всю их историю от монгольского ига, через польское и литовское владычество, автократию царей и господство немцев вплоть до Ленина и Сталина. Русские всегда хотят быть массой, которой правят. Так же подействует на них и вступление немцев. Тогда будет исполнено их желание: «Приходите и правьте нами».

Поэтому у русских не должно возникать впечатление, что вы в чем-то колеблетесь. Вы должны быть людьми действия, которые без всяких дискуссий или долгих бесплодных речей, без всякого философствования дают четкие и ясные распоряжения. Тогда русский охотно будет вашим подданным. Не прилагайте ко всему немецкую мерку и немецкие привычки, забудьте о Германии всё, кроме самой Германии!»

Это написано в «12 заповедях» Герберта Бакке для немецких чиновников на оккупированных советских территориях. Этот стратег-теоретик, обуреваемый своими детскими комплексами и обидами на Россию, умудрился полностью проглядеть те радикальные перемены, которые произошли в СССР после его отъезда. И не мог даже предположить, что русские, с их якобы «бабьей натурой», положат нацизм «мордой в пол» прямо на руинах рейхстага.

Вот что такое нацизм, не подкрепленный достаточным жизненным опытом и практикой принятия решений, за которые рано или поздно приходится отвечать собственной головой. И таких морально-нравственных недомерков, как делец Борман и горе-мыслитель Бакке, ни в коей мере не осознававших до конца последствий их собственных действий для мира и для самой Германии, среди руководства третьего рейха было не много, а очень много. И в этом, в конечном счете, заключается одна из главных причин его поражения.

А урок истории, из этого факта вытекающий, предельно простой и понятный. При наличии в руководстве любого государства критической массы неучей, прохвостов, себялюбцев и прочих персонажей с сильно заниженной планкой личной ответственности и чересчур упрощенным взглядом на жизнь, а это, как правило, закономерное следствие их не слишком обременительного жизненного пути, последствия для всего общества могут быть не менее катастрофическими, чем в описанном нами клиническом случае.

Юрий Селиванов