- Кому нужны мои воспоминанья? Они уйдут со мной на дно, когда помру…
Он в трубку заряжал Елецкую махру. И дым махорочный мутил ему дыханье, валил, как пароходный, из ноздрей. А трубку искурив, дымил махрою снова.
А мы, разинув рты, всё ждали слова: «Ну, дядя Коль! Рассказывай скорей».
Но он молчал, ни слова про бои. Как лидер рассекал шторма крутые. Как он с напарником штурвал крутили. И ничего – про подвиги свои.
Бывалоча, махнёт рукою: «Пацаны…» И вновь молчит, давясь горчайшим дымом. Он во дворе считался нелюдимым. А на груди его наколочки видны. Там справа - атакующий линкор. А там, где сердце – синеусый Сталин. Рукой повёл – и волны заиграли. И крики чаек огласили двор.
И только, как-то перебравши портвешка, он ворот вдруг рванул с сухим рыданьем. И, раздираемый воспоминаньем, нам простонал о гибели дружка: «Кишки его по палубе стелились. а друг, пока живой, всё пробовал собрать, в растерзанное тело затолкать… Но умер друг - мы так и не простились
Нет! Памяти не скажешь: «Уходи»,
В ней у матроса Сталин на груди…
24.02.20
* «Ташкент» - лидер эсминцев К.Ч.Ф.
Погиб в 1942 году в Новороссийске