Мокрый Сталин, или «Заткни фонтан!»

Обратиться к теме православного отношения к Сталину меня побудило путешествие по каналу им. Москвы. Голос по судовому громкоговорителю монотонно сообщил, что мы проходим мимо креста, установленного на берегу в память умерших здесь подневольных строителей канала.

Гидросооружение было построено в еще не виданные в человеческой истории сроки – всего за 3 года – с 1933 по 1936 (длина 100 с лишним километров). Сюда было согнано порядка миллиона заключенных. Сколько из них здесь осталось лежать – никто и не знает. Просто не считали. Но думаю, цифры гигантские. Это был тезис. Теперь – антитеза. Канал был задуман вовсе не при Сталине, а еще во времена Империи. И строился он вовсе не для того, чтобы сделать Москву портом пяти морей, а по вполне бытовой, понятной каждому причине. Я не готов оперировать точными цифрами, но еще до 1917 года было математически просчитано, что при существующей скорости прироста московского населения к 1936 году потребление воды, а оно было в те времена достаточно скромным, достигнет объема, равного водосбросу Москва-реки. Просто вообразите: Москва-река втекает в Москву и… не вытекает. Ее выпивают целиком, до капельки. Это значит, что от жажды умирает трехмиллионный город. Сейчас мы спокойно плещемся в ваннах, пьем вдоволь. Все, что я напишу ниже, обращено к моим православным братьям и сестрам, москвичам и москвичкам, которые сделали темой своей религиозной, а вслед – и политической рефлексии жертву новомучеников и исповедников российских, в том ее контексте, который объединил их голос с голосами всевозможных либеральных и демократических общественных квазиоппозиционных движений, учреждений, организаций и заведений, посчитавших своим нравственным козырем возможность считать себя разоблачителем сталинских преступлений (пишу это без кавычек). И тем самым получивших право учить и обличать, вязать и решить своих менее нравственно и умственно развитых православных собратьев, которые не желают в этом участвовать. Эти прогрессивные христиане возвышаются в нравственном плане над христианами-«сталинистами», поскольку они, прогрессивные, не причастны к кровавой вакханалии 30-х годов прошлого века и при каждом удобном случае по поводу и без осуждают пролитые потоки крови, поскольку они – наследники подвига новомучеников и находятся с ними по одну сторону нравственных баррикад. И вот тут проявляется парадокс Павла Федоровича Смердякова: «Так вот вы первый убивец и есть-с!» Я не берусь рассуждать о том, нужен ли был этот злосчастный канал, можно ли было строить его другими методами, оправданы смерти или нет, что было бы, если бы не было того, другого, третьего, и как бы следовало поступить на самом деле. Я устраняюсь от всех этих «если бы». Как было бы правильно, знают они, прогрессивные либеральные православные христиане. А я не знаю. Но исхожу из того, что есть здесь и сейчас и в чем каждый из нас участвует.

«Мы пьем чай из воды, за которую заплачено кровью новомучеников»

А участвуем мы все вот в чем. Мы пьем чай из воды, за которую заплачено кровью. Кровью тех самых новомучеников. А нравственный казус в том, что цена этой водички – смерть. И вы, дорогие прогрессивные демократические антисталинские христиане, эту цену приняли, помешивая ложечкой сахар. С легкостью или с муками, но приняли и будете принимать дальше. Всякий раз, когда варите пельмени или вливаете теплоту в Чашу на Литургии. Дело не в том, что у вас не было выбора. Его и вправду нет. Дело в том, что вы пользуетесь жертвой. И всякий раз, когда вы смываете воду в своем московском нужнике, вы пользуетесь плодами преступления. В бачках ваших унитазов – кровь замученных людей. Вы в глупом положении человека, который пришел в гости, кушает предложенное угощение и при этом гнусавит, что все тут куплено на ворованные деньги. Морщится, но ест. Я не призываю вас для очистки совести переезжать в северные районы Москвы, куда вода поступает не из канала, а из мытищинских родников. Я не предлагаю вам перестать мыться и являться на богослужение, источая запах нечистот и немытого тела. Я не предлагаю взорвать этот канал-убийцу. Я не предлагаю совершать нравственный переворот у себя в душе и восславить Сталина как личного благодетеля, писать его лики на иконах. Я не предлагаю менять хоть что-то в вашем образе мыслей и в понимании происходившего. Вы во всем объективно правы. Дело не в вашей правоте. Дело только в вас самих. Я просто предлагаю вам осознать, что и вы – участники преступлений, на жертвах которых делаете себе в этом мире имя, и свободой от крови которых вы тычете в лицо своим безнравственным политическим оппонентам – свободой, которую вы, как вам кажется, получили, осудив те репрессии. Вы те, кому эти убитые принесены в жертву. Вы тот самый идол, усы которого мажут жертвенной кровью. Причем в буквальном смысле. Я не знаю, как быть. Это неустранимо. Наверное, есть только один образ поведения в этой сложной нравственной ситуации. Просто – заткнитесь. Вам нечего сказать. Заткните свой фонтан – тот самый, что должен быть на Лубянке. И поймите, что кровь новомучеников и исповедников не дает вам никакого права пред всеми остальными. Это только их подвиг. И не козыряйте. Он вне политики. Вы не можете никого учить. Вы не можете требовать никаких перемен. Убитые большевиками наши единоверцы – не наше знамя, не наш козырь. Это причина замолчать и смиряться, и просить Бога, чтобы Он все простил, покрыл и вывел. Потому что сами мы этого пути не знаем, как бы ни пыжились и как бы ни поминали убитых, как бы ни проклинали их убийц. Потому что каждое утро мы чистим зубы и подмываемся кровью. Восстановите на Иваньковском водохранилище памятник Сталину. Не для того, чтобы ему поклоняться, а чтобы нам всем было больно. И вот когда будет больно, тогда можно будет поговорить и про Сталина, и про новомучеников, и про судьбы России. А пока – нет-с!

Тимофей Крючков

Читайте оригинал материала на: http://pravoslavie.fm/opinion/4124/