Мятежник или марионетка? Как Корнилов стал жертвой интриг Керенского

Когда говорят об альтернативных путях истории, обязательно ищут точки, где она могла бы свернуть с магистральной дороги. Октябрьская революция 1917 г.: после какого события она стала неизбежностью? Есть веские основания считать таким событием выступление генерала Корнилова в сентябре 1917-го. Более того, именно это выступление явилось прологом Гражданской войны, разделившей страну на красных и белых и, по разным данным, унёсшей жизни то ли 8, то ли 13 млн человек.

СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ

Шоумен у руля революции. Как Керенский стал правителем России

Корниловский зигзаг

Престарелого Александра Керенского в эмиграции постоянно донимали вопросом: «Можно ли было в 1917 г. избежать Октябрьской революции большевиков?» Вот что отвечал бывший премьер:

- Можно. Но для этого следовало расстрелять одного человека.

- Ленина?

- Нет. Меня.

Разумеется, это чистой воды кокетство, приправленное цинизмом. Однако в 1917 г. действительно был момент, когда устранение Керенского автоматически делало большевистский переворот невозможным. Несколько дней, которые в советской традиции называли Корниловским мятежом, а сейчас сменили формулировку на более обтекаемую - выступление генерала Корнилова.

Кто в диктаторы?

Само по себе это выступление длилось 5 дней. Формальный отсчёт ведут с ночи на 9 сентября 1917 г. Именно тогда в 2 часа 40 минут Верховный главнокомандующий Лавр Корнилов отправил шифрованную телеграмму: «Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру. Я прошу объявить Петроград на военном положении».

Против кого сосредоточены силы? Кто и для чего должен объявить военное положение? И с чего, собственно, Верховный главнокомандующий вдруг бросает верные себе войска на столицу? Неужели действительно желает сместить правительство и по примеру Наполеона стать диктатором?

На первый взгляд всё сходится. Особенно в свете поведения самого Корнилова. Всего за пару недель до этого он появился с докладом на государственном совещании, где Керенский ждал от него выступления по сугубо воен­ным делам, а вместо этого получил чисто политическую речь, где Корнилов яростно требовал восстановления дисциплины не только на фронте, но и в тылу, и в промышленности, и в сфере путей сообщения, недвусмысленно намекая, что навести порядок можно только по-настоящему твёрдой рукой. Плюс маленький штрих. Прибывшего на заседание Корнилова высшее офицерство буквально несло на руках и сопровождало овацией. Все симптомы Наполеона налицо.

Однако на поверку выйдет, что никакой личной власти Корнилов 9 сентября ещё не желал. А все эти военные приготовления, стягивание войск к столице и разговоры о военном положении происходили не просто с ведома, но по договорённости с Керенским. Более того, даже по его просьбе. Грозная телеграмма и вовсе была адресована Борису Савинкову, управляющему воен­ным министерством и заместителю Керенского. Можно сказать, давая эту телеграмму, Лавр Корнилов взял под козырёк и замер в положении «чего изволите?».

Инструмент для премьера

Дело в том, что мастер спорта по политическим кошкам-мышкам Александр Керенский вёл сложную игру. Ему необходимо было расчистить сферу российской политики под себя - стать единственным «настоящим революционером» и одновременно «гарантом порядка». Главным препятствием было наличие революционеров гораздо более «настоящих» - большевиков. Их нужно было окончательно загнать в политическое небытие. Но так, чтобы это не выглядело шагом назад и не казалось контрреволюцией. В качестве инструмента Керенскому был нужен уникальный персонаж - решительный, жёсткий, популярный в армии и в обществе, доказавший свою преданность революции и при этом без политических амбиций.

СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ

Гений прорыва. Как царский генерал Брусилов оказался в рядах Красной Армии

Корнилов подходил на роль идеально. Вот генерал Антон Деникин - о его жёсткости: «Ему свойственны были решимость и крайнее упорство в ведении самой тяжёлой, казалось бы, обречённой операции». Вот генерал Алексей Брусилов - о его парадоксальной популярности в войсках: «Корнилов свою дивизию никогда не жалел, она несла ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили». Популярность в обществе была тоже на высоте - в 1915 г. Корнилов после разгрома своей дивизии попал в австрийский плен, но годом спустя сумел бежать, пробрался через линию фронта и, бравируя молодцеватостью, явился в ставку главкома в той же самой форме, в которой осуществил побег. Пресса подняла радостный крик: «Вот такие генералы нужны русской армии!»

Что до преданности революции, то и здесь всё в порядке. Корнилов доказал её и символически, и реально. Во-первых, лично вручил Георгиевский крест унтер-офицеру Тимофею Кирпичникову, «первому солдату, поднявшемуся против цар­ского строя», единственным подвигом которого было убийст­во штабс-капитана Ивана Лашкевича - именно с этого эпизода, по сути, и началась Февральская революция. Во-вторых, именно Корнилов арестовал супругу последнего русского императора.

При наличии такого инструмента, как Корнилов, Керен­скому оставалось только найти повод для устранения большевиков. Загвоздка была лишь в том, что сами они этого повода не давали и дать не могли - Ленин бежал сначала в Разлив, а потом и вовсе в Финляндию. Троцкий сидел в тюрьме. Остальные вели себя тихо.

Торжество паранойи

И потому в ход пошла им­провизация. Давно было замечено, что выступление генерала Корнилова как-то очень точно приурочено к знаменательной дате - ровно полгода Февральской революции. И это никакое не совпадение. Собственно, так оно и было предусмотрено сценарием Керенского.

«Делай раз!» - в столице организуется праздник в честь революции. А в ходе праздника организуются умеренные беспорядки, которые очень удобно свалить на большевиков. Объявляется военное положение.

«Делай два!» - в Петроград быстро, решительно вступают загодя подтянутые войска генерала Корнилова и молниеносно наводят порядок, «спасая Родину и революцию».

«Делай три!» - объявляется, что предатели-большевики хотели продать все достижения революции… Ну, скажем, немцам. Советы разгоняются к чертям, большевики ликвидируются, Керенский устанавливает диктатуру и дальше ведёт войну «до победного конца», имея при себе такого удобного и безотказного Корнилова.

План стройный. План вполне реализуемый. Более того, его уже начали приводить в исполнение, но внезапно всё пошло не так. Что же помешало? Происки большевиков? Работа иностранных разведок? Паранойя Керенского?

Правильный ответ - номер три. Считается, что Керенского напугали - дескать, Корнилов только и ждёт, чтобы на штыках ворваться в Петроград и стать военным диктатором, а самого Керенского то ли отстранить от власти, то ли вовсе убить. Называют даже имя информатора - Владимир Львов. Бывший член Временного правительства действительно «челночил» между Корниловым и Керенским и вроде бы сказал последнему: «В ставке Корнилова вас ненавидят и при малейшей возможности убьют».

СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ

Орлы Кавказа. 100 лет назад была сформирована Дикая дивизия

Самое интересное, что это было похоже на правду. Вот слова Петра Краснова, одного из корниловских командиров: «Керенского в армии ненавидят. Туземцам всё равно, куда идти и кого резать, лишь бы их князь Багратион был с ними. Никто Керенского защищать не будет». Загадочные «туземцы» - та самая Дикая дивизия, набранная из кавказцев и лично преданная Корнилову. Её командир, князь Дмитрий Багратион, перед походом на Петроград получил от Корнилова предписание: «Разоружить все войска нынешнего Петро­градского гарнизона и всех рабочих заводов и фабрик, ничьих распоряжений, кроме исходящих от меня, ни в коем случае не исполнять, против неповинующихся лиц гражданских или воен­ных должно быть употребляемо оружие без всяких колебаний или предупреждений».

Однако между понятиями «правда» и «похоже на правду» разница существенная. Проверить это можно было только на практике. Теперь всё зависело от Керен­ского. Убьют его «туземцы» Корнилова? А может быть, нет? Может быть, генерал всё-таки верен долгу? Допустим, верен. А кто поручится за всех его офицеров?

Старт Гражданской

Несколько часов раздумий. О чём? О судьбе России или о своей судьбе? Видимо, всё-таки о своей. И даже не о судьбе, а о безопасности. Потому что выбор Керенского был труслив. Сделать так, как хотел раньше, но с точностью до наоборот. Вместо того чтобы руками «верного генерала» убрать большевиков, обратиться к большевикам с просьбой «разгромить контрреволюционного мятежника Корнилова».

Тех дважды просить было не нужно. С этого момента войска генерала Корнилова оказались парализованы. Эшелоны, выдвинувшиеся для захвата Петрограда, встали - рабочие-железнодорожники попросту разобрали пути. Тут же в считаные часы возникла Красная гвардия - под видом «борьбы с корниловщиной» были моментально легализованы боевые отряды большевиков, которые сразу же получили со складов 40 тыс. винтовок.

Только после этого выпускается воззвание: «Я, генерал Корнилов, сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России». И принимает всю полноту власти на себя. Запала, впрочем, хватило ненадолго. Как только дело запахло прямым столкновением, генерал сдал назад: «Я не хочу, чтобы пролилась хоть капля братской крови».

Теперь, спустя сто лет, мы можем вслед за лидером партии кадетов Павлом Милюковым спросить себя: «Понимал ли Керенский в эту минуту, что, объявляя себя противником Корнилова, он выдаёт Россию Ленину? Понимал ли он, что данный момент последний, когда схватка с большевиками могла быть выиграна?»

Этот вопрос можно дополнить: «Понимал ли Керенский, что с этой минуты началась Гражданская война?» Потому что одно дело - ввести войска в столицу для подавления беспорядков, пусть даже и выдуманных. Штука грязная, подлая, но привычная. И совсем другое - растравить народ против армии. Керенский, объявив Корнилова мятежником и арестовав генералов, которые не сделали ничего, а только выразили солидарность с Корниловым, пошёл по второму пути. Среди арестованных - Антон Деникин, Сергей Марков, Иван Эрдели. Люди, которые чуть погодя придумали и организовали Белое дело. По большому счёту с того момента страна была расколота на красных и белых уже необратимо. Последствия противостояния аукаются до сих пор.

Хроника неудавшегося переворота

Фронда с фронта

28 августа. В Москве на государственном совещании (подобие отсутствовавшего тогда парламента) Верховный главнокомандующий русской армией Лавр Корнилов требует покончить со всевластием Советов, ввести смертную казнь в армии (за дезертирство и неподчинение) и на железнодорожном транспорте (за саботаж), запретить забастовки на оборонных заводах и политическую агитацию на фронте.

СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ

Февраль 1917-го как точка невозврата. Почему голодный бунт стал революцией?

3 сентября. Немцы взяли Ригу. Путь на Петроград для них фактически открыт.

9 сентября. Премьер Александр Керенский обвинил Корнилова в попытке государственного переворота и сместил с должности.

10 сентября. Корнилов отказался подчиниться, снял с фронта 3-й кавалерийский корпус генерала Александра Крымова и двинул его на Петроград. Требования расплывчатые: исключить из Временного правительства «предателей Родины».

11 сентября. Керенский объявляет Корнилова изменником, издаёт указ о его аресте и призывает все левые силы к защите революции.

Продвижение войск к столице остановлено: железнодорожники (у них самый сильный и боевой профсоюз в стране) разобрали пути. С солдатами работают агитаторы Петросовета, с Кавказской туземной конной дивизией (более известна как Дикая) - делегаты съезда мусульманских народов. Большевики в Петрограде приступают к созданию Красной гвардии, прообраза Красной армии. Для «защиты революции» им легально выдано 40 тыс. винтовок.

14 сентября. Корнилов сдался Временному правительству, призвав сторонников не оказывать его представителям сопротивления. Крымов обвинил Корнилова в трусости и застрелился. Корнилов под арестом в гостинице «Метрополь» в Могилёве.

Юлия Шигарева,

Мария Позднякова,

Сергей Осипов,

Константин Кудряшов