Об участии в одной конференции и что из этого вышло.

Диорама "Блокада Ленинграда"

В настоящее время происходят весьма примечательные события, имеющие далеко идущие последствия, особенно для молодого поколения. На наших глазах происходит попытка некими силами навязать новое видение ценностей, пересмотр и забвение тех нравственных устоев, без которых любое общество существовать не может. Все эти процессы, направленные прежде всего на молодежную среду, к сожалению, государство пресечь не в состоянии. То, что было дорого многим поколениям, сейчас нивелируется и откровенно высмеивается. Массово выходят книги, ставятся постановки в театрах, выпускаются в прокат фильмы, где уже не под вывеской сенсаций, как это подавалось в девяностые годы, а основной темой, сюжетной линией выстраиваются новые морально – нравственные ориентиры. В один ряд можно поставить такие фильмы и спектакли как «Настя» по рассказу В. Сорокина (постановка К. Богомолова), спектакль «Князь» того же режиссера, фильм «Матильда» А. Учителя, «Четыре дня в мае» А. фон Борриса с Алексеем Гуськовым в главной роли, «режиссерские прочтения» классиков К. Серебрянникова и прочие «шедевры».

Особенно опасно для общества атака на историческую память. Так, совсем недавно вышел в прокат фильм А. Красовского «Праздник», снятый, надо полагать, в духе времени, когда ради «хайпа» можно танцевать на могилах предков, лишь бы заговорили, лишь бы обозначить, проявить себя засветиться среди «богемы». Поистине, сбывается то, о чем предупреждали многие после выхода «Матильды»: первый камень брошен, а следом последует чудовищная ложь, которая сметет историческую правду. Безусловно, фильм направлен на стирание исторической памяти современного поколения школьников. Да и время выбрано подходящее. Сейчас мало кто из детей вообще читает, а о блокаде и Великой Отечественной войне тем более.

Пару лет назад я был приглашен на одну конференцию, посвященную блокаде. На этой конференции присутствовали дети из петербургских школ и дети из Германии. Среди приглашенных был также писатель, выдающий себя за историка, Ю. Лебедев, военный в отставке, прекрасно говоривший на немецком языке. Речь его была адресована прежде всего немецким гостям, которая, впрочем, для остальных синхронно переводилась. Основной посыл заключался в том, что сейчас современным немцам незачем, и в общем – то не за что каяться перед современными русскими людьми: война закончилась давно, пора бы уже избавиться от комплекса вины, и надо более озаботься тем, чтобы наводить культурные, экономические связи. Ну вообще - то ничего нового с девяностых годов сказано им не было. Приятно удивила меня реакция немецких школьников: они не приняли его слова. Для них нацизм и ответственность за деяния нацизма по-прежнему остаются неизгладимой раной в сердце каждого думающего немца. Они приехали в Петербург чтобы отдать должное уважение этому несломленному городу и его жителям, а здесь им говорят о том, что пора бы поменять отношение к давно прошедшим событиям. В общем эффект не удался… Кроме того, Ю. Лебедев рекламировал свою книгу о войне и блокаде, вышедшую, кстати сказать большим тиражом в серии «Писатели на войне. Писатели о войне».

Такого рода литература, удивительно близка по духу новоявленному эпосу режиссера А. Красовского. Позже, у меня сложилось впечатление, что эта книга была настольной для мальчика Коли из Уренгоя, когда он готовился к своему известному докладу. Безусловно, книга, направлена на формирование нового взгляда на войну у молодежи, изменение исторической памяти современного поколения немцев и русских, при чем, руководствуясь, казалось бы, благородной целью преодоления барьера непонимания, нежелания культурного, возможно, в большей мере культурно-бытового сотрудничества между народами. Автор ставит перед собой задачу «примирить» современные поколения людей, рисуя образы немецких военных, воевавших на ленинградском направлении, их жизнь после войны, рассказы о встречах ветеранов двух армий, через деятельность центра международного сотрудничества «Примирение». Так, автор ярко повествует о жизни немецких ветеранов, стремящихся на склоне лет посетить Россию, побывать на местах «воинской славы». Автор пишет о многочисленных случаях примирения бывших врагов, художественно живописуя, как рушится на его глазах стена непонимания, вражды между уже довольно старыми людьми: «Теперь их связывали общие страдания и мудрость прожитых тяжелых послевоенных лет…Они стояли и молча плакали.» (Юрий Лебедев «Уходящие в вечность» - СПб., 2015, С.101.»). В другом месте книги он пишет, как некоему немецкому ветерану Гейнцу наш ветеран даже на память подарил свой ветеранский значок: «Смущенно улыбаясь…он поведал о том, как, прощаясь, один из русских солдат отцепил свой ветеранский значок и прикрепил к его груди». Великодушие наших солдат известно, наши воины во все времена славились милосердием к побежденным, истинным христианским миролюбием и незлобием к поверженному врагу. Вполне возможно, что наш ветеран и подарил свой ветеранский значок. Однако, Ю. Лебедев не пишет о том, кто этот ветеран, как и вообще все «акты примирения» происходят только в присутствии самого автора, и что самое печальное, один из участников этого события, несомненно достойного лучшего сюжета романа, вскоре умирает, и любопытный исследователь проверить эту информацию не сможет.

Между тем, в книге автор касается более серьезных проблем, чем частная жизнь ветеранов. В книге поставлена поистине глобальная задача дезавуировать, поставить под сомнение подвиг защитников Ленинграда, объявить их героизм излишним, ненужным.

Главные идеи в книге – это утверждение, будто немцы не стремились к уничтожению Ленинграда, и «сенсация» о продуктовых пайках высшего партийного и государственного руководства города.

Исходя из первого тезиса, относительно судьбы Ленинграда, Лебедев прежде всего опирается на исследования немецкого историка Хассо Стахова, и его книгу «Трагедия на Неве», где он приводит документы Фрайбургского архива. Среди прочего, он приводит «Инструкцию по обращению с населением города», подготовленная командованием 18-й армии и некий «проект пропуска для передвижения по Ленинграду его жителей в уже оккупированном немцами городе». Автор пишет: «По существу, это еще один ответ на вопрос, что собиралось делать командование группы армий «Север» с Ленинградом после его занятия осенью 1941 года. Капитуляция города, но никак не разрушение, была целью немецкой армии. Зачем им нужно было его разрушать, ведь личному составу предстояло в нем жить». По сути, это калька из массового утверждения девяностых годов нашей печати, когда внушалась мысль о том, что жертвы защитников города были напрасны и вообще, сейчас мы бы жили прекрасно при капитализме и дружно пили баварское пиво. Сознательно ли, в поисках некой сенсации, или несознательно, Лебедев ставит инструкцию по 18 армии выше циркуляров Высшего командования Вермахта!

На фоне этого заявления Лебедев в своей книге размещает письмо ученицы гимназии, видимо адресованное ему, где она пишет, что «узнав о существовании документов, в которых говорится о планах командования группы армий «Север» по устройству жизни в Ленинграде после его захвата, я поверила, что немецкое командование не планировало разрушать город и уничтожать его жителей». Собственно, на это и рассчитана эта книга. Такого рода деятельность направлена на изменение представления о войне в сознании подрастающего поколения, ставит цель посеять сомнение в правдивости изложения хода войны на уроках истории, ведь девочка признается, что на уроках истории «нам говорили, что Ленинград по приказу Гитлера должны были стереть с лица земли». Что ж, уровень профессионализма наших учителей по-прежнему высок! Но если опытных учителей подобные заявления, без тщательнейшего анализа, работы с источниками, ознакомления с трудами историков по этой тематике, не смогут заставить изменить свои взгляды, то конечно, посеять сомнение и недоверие к школьному материалу у подростка подобные работы очень даже могут. Это не скрывает и сам автор: «Подобные письма радуют, особенно когда их пишут молодые люди. Им еще предстоит постичь историю, свободную от идеологической засоренности». (Выделено мной – Д. Л.).

Такое умозаключение вполне объяснимо с точки зрения оправдания агрессии, и с точки зрения пересмотров итогов войны. Да и сама формула, что нацисты не стремились к уничтожению города, легка и понятна молодому поколению. Упростительная трактовка истории ведь легче воспринимается и запоминается. Лебедев следует тем исследователям, которые оправдывают планы и цели вермахта, пытаются обелить намерения нацистов в отношении города и его жителей.

На ложь и историческую несостоятельность Лебедева, историки, исследователи героической защиты нашего города уже давно ответили. Печально, что те прописные истины, о которых мы знали со школьной скамьи, приходиться в 21 веке отстаивать. Сильную отповедь умозрительных заключений Лебедева дал в статье "Ленинград стереть с лица земли": планы военно-политического руководства Германии (1941, 1942 гг.) доктор исторических наук, автор несколько десятков монографий по военной тематике М.И. Фролов: «Позволительно спросить этого «открывателя» истины, какой же оккупант, захватив такой город, как Ленинград, не овладев его огромными ценностями, начал бы, сломя голову, крушить его? Для разграбления Ленинграда необходимо было немалое время, в течение которого нужно было поддерживать в нём жёсткий порядок. Но бесспорно, нацисты решили уничтожить Ленинград, его жителей самыми варварскими и бесчеловечными средствами: голодом, холодом, артиллерийскими обстрелами и бомбёжками. Приведём ещё объективные доказательства, которые обходят, умалчивают защитники фашистов. 16 сентября 1941 г. Гитлер в беседе в рейхсканцелярии с немецким послом в занятом фашистами Париже Отто Аветцем изложил свои взгляды на судьбу Ленинграда: «Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго «бьёт ключом» яд в Балтийское море, должен исчезнуть с лица земли. Город уже блокирован; теперь остаётся только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено. Азиаты и большевики должны быть изгнаны из Европы, период 250-летнего азиатства должен быть закончен» (https://www.noo-journal.ru/2014-1-2/article-0008/).

В советской литературе содержатся масса опубликованных, доступных для читателя источников, в том числе и немецких, которые раскрывают истинную картину того, что было бы с Ленинградом в случае его сдачи. Ответ однозначен-уничтожение.

21 сентября 1941 г. отдел обороны ОКВ представил записку, в которой предложил вермахту решения этой «проблемы» (судьбы Ленинграда. – М.Ф.). Документ очень характерный и весьма красноречивый. Он оказал большое влияние на дальнейший ход мыслей политического и военного руководства Германии относительно «будущего» Ленинграда, поэтому его рассмотрим подробно. Какие же варианты действий анализируют авторы записки?

Первый. Немцы занимают город и поступают с ним точно так же, как с другими русскими большими городами. Авторы отклоняют этот вариант, ибо «тогда надо брать на себя ответственность за снабжение населения». Проще говоря, надо кормить ленинградцев, чего нацисты делать не собирались.

Второй. «Город блокируем, - говорится в документе, - окружаем колючей проволокой под током, простреливаем из пулемётов». Однако, по мысли составителей, и этот вариант имеет негативные последствия. «Наиболее слабые из двух миллионов человек погибнут от голода… Возникает опасность эпидемии, которая распространится на наш фронт. Кроме того, под вопросом, будут ли наши солдаты способны стрелять в прорывающихся женщин и детей». Этот вариант тоже не подходит.

Третий. «Женщин, детей и стариков вывести за пределы кольца блокады, остальных уморить голодом». Вроде бы появился какой-то слабый всплеск сострадания к наименее защищённой части населения блокадного Ленинграда. Да нет же! По мнению разработчиков, предложенная эвакуация «практически едва ли выполнима…» Во всех случаях отрицательным, с их точки зрения, является то, что «остальное голодающее население Ленинграда опять-таки может стать очагом эпидемий».

И, наконец, четвёртый. «После продвижения вперёд танков и осуществления блокады города отойти снова за Неву и район севернее этого участка передать Финляндии». Но и этот вариант, на их взгляд, неприемлем. Почему? «…Финляндия неофициально заявила, что она хотела бы, чтобы её граница проходила по Неве, исключая Ленинград. Как политическое решение – хорошее. Но вопрос о населении Ленинграда Финляндия не решит. Это должны делать мы» (https://www.noo-journal.ru/2014-1-2/article-0008/).

Начальник оперативного отдела ОКВ генерал А. Йодль сообщил 7 октября главнокомандующему сухопутными войсками генерал-фельдмаршалу В. фон Браухичу волю фюрера, который вновь решил, что «капитуляция Ленинграда, а позже Москвы не должна быть принята даже в том случае, если она была бы предложена противником…» С циничной предусмотрительностью эта директива предупреждает об опасности эпидемий, которые могут распространяться на войска из уничтожаемого города. «Поэтому, - говорится в ней, - ни один немецкий солдат не должен вступить в город» и приказано: «Кто покинет город против наших линий, должен быть отогнан назад огнём… Недопустимо рисковать жизнью немецкого солдата для спасения русских городов от огня, точно так же, как нельзя кормить их население за счёт германской родины… Эта воля фюрера должна быть доведена до сведения всех командиров»

Вторая «сенсация», опубликованная в книге Ю. Лебедева, имеет цель дискредитировать высшее партийное и государственное руководство города на Неве. Связана эта находка с так называемыми «пирожными» голодного Ленинграда. Суть в том, что автор во время перевода книги Хассо Стахова увидел фото производства пирожных якобы для партийной элиты города. Аналогичные фотографии он обнаружил в ЦГА кинематографии и фотодокументов в Санкт-Петербурге. Автор снимка А.А.Михайлов. Дата 12.12.41г. Читаем у автора: «Два миллиона голодных ленинградцев о подобной сладкой продукции ничего не знали, а если и догадывались, то молчали из-за страха репрессий».

Однако на основании этой фотографии делать вывод, что ленинградское руководство наслаждалось шоколадом, несостоятельно. Во-первых, на фото не видно, что это за продукция. Вполне возможно, что это хлеб. Во-вторых, вполне возможно это и был шоколад, но только предоставленный для летчиков-фронтовиков, так как известно, что их ежедневный паек предполагал наличие шоколада. В монографии «Питание военнослужащих в 1941-1945 гг.» подробно, по всем родам войск, приводятся данные по установленным нормам довольствия для солдат и офицеров Красной Армии: «На самолетах также полагалось держать запас на случай аварий и вынужденных посадок (по 3 банки сгущенного молока, 3 банки мясных консервов, 800 г. галет, 300 г. шоколада или 800 г. печенья, 400 г. сахара на человека» (Кринко Е.Ф. Тажидинова И.Г. Питание военнослужащих в 1941-1945 гг.).

И, наконец, в-третьих. Лебедев не приводит идентификационный номер архивного источника, что сводит на нет всю «сенсационность» подачи материала. Впрочем, исключать факт наличия подобной фотографии в архиве мы не можем, сомнению подлежит лишь ее содержание и год выпуска фотографии (убежден, что такого рода фотографии должны проходить более тщательное исследование на предмет точной даты их выпуска. Тем более ничего не ясно о точных годах жизни фотографа. Вполне возможно, что это более поздняя его работа).

Вот на таких «сенсациях» строится конструктивная модель деятельности как по самопиару, так и по дискредитации, нивелированию подвига советских граждан в самой ужасной войне человечества. И мы видим уже как бы «документальную» основу фильма А. Красовского. Режиссер вполне может заявить, что при создании своего фильма опирался на труды известных историков, в том числе, на книгу известного петербургского писателя и историка, в прошлом замечательного военного переводчика, друга и соратника Д. Гранина, активного члена центра международного сотрудничества «Примирение», Ю. Лебедева.

Надо понимать, что, Коля из Уренгоя, девицы, справляющие нужду на вечный огонь, керченский стрелок – это все плод нашего попустительства в просвещении, идеологии, воспитании наших детей. Этот кошмар стал возможен сейчас, когда нет границ приличия в информационном пространстве, когда само информационное поле возглавляется и обслуживается людьми без элементарных моральных принципов. Общество стеба и хайпа, (уж простите за такую оценку), но как назвать то явление в обществе, когда обструкции подвергаются все ее основные сферы? Например, когда на разумное заявление президента о возможной ядерной войне поднимается прямо соревновательный гвалт по очернению этих слов и самого смысла нашей «культурной»/бескультурной элиты! В острословии соревнуются и певец Шнуров, и писатель Быков. В городах устраивается флэш-моб людей в образе смерти, пристающих к прохожим с вопросом: «Вы в рай хотите попасть, или просто сдохнуть?». Распространяются интернет мемы с лозунгом «Рай наш!» и пр. и пр. Мерзость? Конечно! Но на нее ровняется поколение Z, потому что прежде всего этому поколению адресована вся эта информационная гадость.

Министру пропаганды нацисткой Германии Геббельсу принадлежат постулаты, к сожалению, не утерявшие своего значения и сейчас. Среди них: «Овладение массами – единственная цель пропаганды, для чего «помимо «белой» правдивой информации, необходимо использовать «серую», то есть полуправду, и «черную» - откровенную ложь: «мы добиваемся не правды, а эффекта». Именно не правды, а «эффекта» стремятся добиться духовные ученики рейхсляйтера. В их книгах, фильмах о войне нет ни одного высказывания, ни одного слова, за что воевали наши героические предки. Они показывают войну как поединок равных, когда обе противоборствующие стороны стоят в одинаковых условиях. Даже если эти условия наполнены смертью, холодом, лишениями. Но это далеко не так. Смотря кто кого защищает…