ПИСЬМО ТУРЕЦКОМУ СУЛТАНУ. Валерий Шамбаров

НА ЗАСТАВКЕ: Картина Ильи Репина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану" (1880-91 гг.)

К концу войны с Речью Посполитой русская армия значительно усилилась. В ней насчитывалось уже 75 полков “нового строя”, уже были введены воинские чины генералов, полковников, капитанов, поручиков. На вооружение поступали новейшие мушкеты, орудия, ручные гранаты [57]. Все это очень пригодилось, так как борьба за Украину отнюдь не завершилась. Гетман Брюховецкий оказался человеком недалеким, крайне честолюбивым, мстительным. Едва получив булаву, казнил своих соперников Самко и Золотаренко, обвинив в “измене”. Но и сам чувствовал себя непрочно. Первым из гетманов приехал в Москву, был пожалован в бояре. Хитрил он вовсю. Уступил московским чиновникам сбор доходов (которых разоренная Украина все равно не давала), а за это попросил усилить его русскими гарнизонами. Лично для себя выклянчил большие земельные пожалования и чтобы его женили на представительнице знатного рода. Что ж, Царь не отказал, сосватал ему княжну Долгорукову. Но свадьба не состоялась – на Украине каша заваривалась все круче.

На Правобережье казаки восстали против гетмана Тетери, погубившего в походах многих их товарищей в угоду панам. Но и король решил сделать гетмана козлом отпущения за свои поражения. Сместил его, назначил Михаила Хоненко. Большинство казаков отвергло польского ставленника, выбрали гетманом Петра Дорошенко. К панам он симпатий не питал, но и в подданство к Царю не желал. Задумал новый поворот – отдаться туркам. Для султана Мехмеда IV его обращение стало просто подарком. Украина сама шла к нему в руки! Он принял Дорошенко в число «невольников Блистательной Порты». Украина раскололась уже не на две, а на четыре части. На западе верховодил «польский гетман» Ханенко, в Чигирине — «турецкий гетман» Дорошенко, на Левобережье — «русский гетман» Брюховецкий. Запорожская Сечь заняла независимую позицию, ни к кому из них не пристала.

Шла мешанина и резня между полками, городами. Полковники изменяли, перекидываясь то к одному, то к другому гетману. Царские войска помогали Брюховецкому оборонять Левобережье. Но он копил обиды. Раздел Украины по Андрусовскому перемирию определился вполне объективными факторами — правобережные полки не пожелали быть в составе России. Но Брюховецкий оскорбился. Он-то мечтал с русской помощью получить всю Украину! А на Правобережье возвращались польские хозяева, усмиряли крестьян, выколачивали из них «долги» за те годы, пока они жили без панов. Казаки возмущались. Этим воспользовался Дорошенко. Раздувал агитацию – «москали продали наших братьев». По условиям мира Царь выплатил 500 тыс. злотых, компенсацию шляхте, потерявшей имения на Левобережье. Но был пущен слух – русские сговорились с панами уничтожить казаков, дали деньги на большое войско.

Дорошенко созвал в Чигирине на тайное совещание большинство полковников, Киевского митрополита Тукальского, не желавшего подчиняться Московской Патриархии, прибыли посланцы крымского хана. Объявился и Юрий Хмельницкий. Узнав, что затевается большая смута, сбросил монашескую рясу. Организовался заговор и против России, и против Брюховецкого. Придумали его же руками вырвать Левобережье из-под власти Царя. Неумного левобережного гетмана окрутили, как ребенка. Митрополит и полковники внушили ему - если он поднимет восстание, то Правобережье подчинится ему, а Дорошенко согласен отречься от гетманства. Брюховецкий клюнул. Направил послов к султану и в Крым. Исподтишка готовил удар. Он сам выпросил у Алексея Михайловича дополнительные воинские контингенты, передал сбор налогов русским чиновникам. Теперь без зазрения совести настраивал население – видите, закабаляют нас «москали»!

8 февраля 1668 г. по сигналу Брюховецкого “гетманские люди” внезапно начали истреблять русских. Восстание охватило 48 городов и местечек, были убиты тысячи людей, изменники захватили 14 тыс. рублей, 183 пушки, 142 тыс. четвертей хлеба (направленных правительством в помощь Украине). Брюховецкий послал грамоты и на Дон: “Москва с ляхами постановила славное Запорожское Войско и Дон разорить”. Но донцы посланцев изменника повязали и отправили к Царю. Да и на Украине поддались не все. В Киеве, Чернигове, Нежине, Переяславе русские гарнизоны удержались при поддержке местного населения. А на границе сосредотачивалась армия Ромодановского [57].

Брюховецкий решил выступить на русских. К нему собрались правобережные полковники, якобы отпавшие от Дорошенко. Приехал мурза Челибей, посол Турции и Крыма, привел татарскую орду и принял присягу на верность султану (Брюховецкий принес ее на кресте и Евангелии). Но когда гетман отправился к месту сбора полков возле Диканьки, тут-то и выяснилось, что он жестоко обманут. Туда же пришел Дорошенко с войском и отрекаться от власти не собирался. Наоборот, потребовал от Брюховецкого сдать знаки гетманства. Тот кинулся к Челибею, просил вмешаться именем султана. Но мурза отмахнулся, что их внутренние разборки султана не касаются. Казаки вступать в сражение «за гетманов» отказались. А полковники схватили Брюховецкого и выдали сопернику. По приказу Дорошенко его забили дубинами.

Но подлая расправа с гетманом возмутила казаков. Кричали, что Дорошенко нехристь и «татарскую веру принял». Запорожцы объявили, что он «гетман ханского величества» и ушли. Остальное войско ему пришлось поить целую неделю. Кое-как полковники уломали, нетрезвым хором Дорошенко выкрикнули гетманом. Но он понимал, насколько непрочны такие настроения. На всякий случай уехал к себе в Чигирин, а командование на Левобережье передал Демьяну Многогрешному. Видя такое дело, ушли и татары. По пути не забыли нахватать полон, что никак не способствовало популярности нового гетмана. Поход на русских сорвался.

А Ромодановский действовал четко, деблокировал осажденные города. И выяснилось, что поддержка восстания была далеко не всенародной. Простые крестьяне и горожане устали от гетманских свар, встречали русских как избавителей. Запорожцы предложили восстановить Переяславский договор. Заколебалась и старшина, Могогорешный принес повинную и присягнул Царю. В Глухове созвали раду и избрали его гетманом.

Ну а Дорошенко с крымцами, получая отпор на Левобережье, в 1671 г. напал на Западную Украину. Паны попрятались по замкам и своих подданных защищать не спешили. В драку вступили только казаки Хоненко. Но на помощь им пришел запорожский кошевой Иван Сирко. Это был знаменитый казачий предводитель, легенда Сечи. Он родился под Харьковом в семье казаков-эмигрантов. С детства жил рассказами о запорожцах, а когда подрос, ушел на Сечь. В восстании Хмельницкого проявил себя великолепным командиром и был назначен винницким полковником. Сирко вынашивал мечты, что Малороссия не должна никому подчиняться, надо превратить ее в подобие огромного запорожского братства. Поэтому Переяславский договор не поддержал. Но и роль «удельного князька» со сварами за власть оказалась не для него. Сирко отказался от полковничьей должности и вернулся в Сечь – именно здесь был его мир, его атмосфера. Невзирая на отказ присягать Царю, врагом России он не был. Просто указывал – Сечь никогда никому не присягает, это традиция. Но и защиту Украины от «басурман» он почитал священной традицией, и выручил Хоненко. Поднял запорожцев, созвал добровольцев, налетел на врагов с тыла, громя обозы и разошедшиеся грабить загоны. Татары и дорошенковцы покатились прочь.

Но наскоки Дорошенко стали лишь предлогом для вмешательства Турции. В 1672 г. султан Мехмед IV предъявил вдруг полякам ультиматум: “не беспокоить” владения Дорошенко, вступившего в число “невольников высокого порога нашего”. Король Михаил Вишневецкий стал оправдываться, что Украина “от веков была наследием наших предшественников, да и сам Дорошенко не кто иной как наш подданный”. Этого оказалось достаточно. Турки двинули армию. Паны пытались обороняться, но их разгромили в два счета. Османские полчища взяли Каменец, Львов. В числе пленных очутился и Юрий Хмельницкий – он опять перекинулся к полякам в надежде получить гетманство. Король запросил мира, уступил султану южную часть Правобережной Украины.

А на Левобережье опять обнаружилась измена. Перед лицом османского нашествия гетман Многогрешный задумался – не выгоднее ли сменить покровителей? Стал сноситься с Дорошенко и турками. Но гетманской булавы жаждали многие, следили за ним и донесли. Многогрешного арестовали, приговорили к смерти – только Царь смягчил наказание, ограничился ссылкой в Сибирь. Но за пост гетмана закипели свары между казачьей старшиной. Популярного Сирко она сочла опасным конкурентом и оклеветала, его сослали в Тобольск. Однако интриги украинской верхушки уже стали Государю поперек горла. Он потребовал собирать “черную” раду – с участием рядовых казаков и поселян. И те, кто считались главными претендентами, на выборах проиграли. Булаву получил Иван Самойлович – первый со времен Богдана Хмельницкого гетман, верный России. А за Сирко ходатайствовали запорожцы, и Алексей Михайлович вернул его из Сибири. Лично беседовал с ним, убедившись, что это надежный друг, выделил ему большое жалованье для Сечи.

Ждали большой войны. Ведь Дорошенко объявлял себя гетманом не только Правобережья, а всей Украины. На очереди у турок было Левобережье. Правда, их задержали поляки. Сейм не утвердил позорный мир. Король нервных стрессов не перенес, сильно пил и умер. На престол избрали Яна Собесского, возобновившего войну. Хотя и он успехов не добился. Паны обороняли только польские области, а Украину бросили на произвол судьбы. Турки взяли 17 городов, вырезав мужчин, а женщин и детей угнав в рабство. Имя Дорошенко повсюду вызывало проклятия, а его столица Чигирин превратилась в огромный базар, где татары и приспешники гетмана сбывали пленных.

Москва старалась избежать прямого столкновения с турками, если полезут – готовилась встречать их на Днепре. Но выполняла и свои союзнические обязательства по договору с Польшей (за это Россия получила Киев уже не во временное, а в полное владение). На Дон послали генерала Касогова с 6 полками солдат и стрельцов. В 1674 г. вместе с казаками атамана Фрола Минаева они вывели в море 60 лодок с десантом. А из устья Днепра выплеснулись запорожские чайки. Запорхали по волнам, разоряя крымские и турецкие берега. Часть донских и запорожских казаков действовала в степях, к ним подошел Мазин-мурза с калмыками, разорили крымские улусы. Хан сразу покинул Украину, помчался спасать свои владения.

При дворе султана пришли к выводу – чтобы обезопасить тылы, надо уничтожить Сечь. В Крым тайно перевезли несколько янычарских полков. Среди зимы, когда никто не ждал, 15 тыс. турок и татар выступили на Днепр. Напасть наметили сразу после Рождества Христова. Рассчитали, что казаки будут пьянствовать и отсыпаться. К Сечи сумели подобрались скрытно, по льду перешли днепровские протоки, сняли караулы. Но враги не знали запорожских обычаев. На третий день после Рождества здесь проходила рада. Съезжались женатые, жившие на хуторах. А перед радой полагалось быть трезвыми. Турки и татары среди ночи проникли в Сечь, и первый заметивший их запорожец поднял тревогу. Из всех куреней ударил шквальный огонь, косивший незваных гостей. В узких улочках между куренями янычары сбились в кучи и гибли. А потом казаки высыпали в рукопашную. Враги побежали, Сирко с 2 тыс. конницы вылетел в погоню. Трупами «басурман» было устлано все вокруг, 500 человек взяли в плен. Казаков погибло 50 и 80 было ранено [42].

В ответ царское командование предприняло в 1675 г. большой набег на Крым. С запорожцами соединились донцы атамана Минаева, калмыки Мазин-мурзы, стрелецкий полк Пукашкина. Составилось войско в 20 тыс. человек и прошло на полуостров по бродам Сиваша. Операцию спланировали хитро. Сирко с 4 тыс. запорожцев остался у бродов, а остальные разбились на отряды и ринулись по Крыму. От них требовалось побольше «дыму подпустить», но на пятый день вернуться. Задачу выполнили, навели переполох. Ханские начальники разобрались, какие к ним силы ворвались и откуда. Подняли всех, кто мог сесть на коня. Бросили к бродам, запереть казакам и царским ратникам обратный путь. Но Сирко поджидал в засаде, и татары попали в нее, а с тыла навалились вернувшиеся отряды. Крымцам учинили полный разгром, возвратились с богатейшими трофеями, с тысячами освобожденных невольников.

Мехмед IV разгневался и обратился к Сечи с посланием, требуя перейти к нему в подданство, а при отказе угрожая стереть казаков с лица земли. Ответом стало знаменитое письмо запорожцев к султану: “Ти – шайтан турецький, проклятого чорта брат i товарищ, самого люципера секретар! Який ти в чорта лицар, що голою сракою iжака не вб`ешь? Чорт видкидае, а твое вiйско пожирае. Не будешь ти годен синiв християньских пiд собою мати: твоего вiйска не боiмось, землею i водою будемо битися з тобою. Вавiлоньский ти кухар, македоньский колесник, ерусалимський броварник, олександрiйский козолуп, Великого i Малого Египту свинар, армяньска свиня, татарський сагайдак, кам`янецький кат, подiльский злодiюка, самого гаспиду внук i всього свiту и подсвiту блазень, а нашого бога дурень, свиняча морда, кобиляча срака, рiзницька собака, нехрещений лоб, хай би взяв тебе чорт! Отак тобi козаки вiдказали, плюгавче! Негоден еси вiрних християн пiд собою мати. Числа не знаемо, бо календаря не маемо, мiсяць у небi, год у книзi, а день такий у нас, як i в вас, поцiлуй же за це ось куди нас!… Кошовий отаман Iван Сiрко зо всiм Кошем Запорiзьким” [173]. Текст этого письма хранится в Днепропетровском музее им. Яворницкого, но… вряд ли оно дошло до адресата. Любой пленный, с которым его отправили, не мог не понимать, что везет свой смертный приговор. Да и султанские чиновники тоже. Конечно же, никто не осмелился передать письмо по назначению.

Тем временем главные русские силы стояли на Днепре. К ним стали переходить казаки с Правобережья. Пробился и Хоненко с уцелевшим отрядом – в поляках он совсем разочаровался, попросился служить Царю. Ратники Ромодановского с казаками Самойловича начали совершать рейды на правый берег. Били сторонников Дорошенко, подступали к Чигирину. Подчиненные «турецкого гетмана» стали разбегаться, и он вступил в переговоры о сдаче. Правда, в январе 1676 г. умер Царь Алексей Михайлович. Дорошенко снова заартачился, понадеявшись на раздрай у русских, на помощь турок, но новый Царь Федор Алексеевич отдал приказ Ромодановскому – и на Чигирин двинулась вся русская армия. Тут уж горожане забунтовали против своего гетмана и постановили сдаваться. Дорошенко отправили в Москву, и Государь обошелся с ним великодушно. Принял на службу, только на Украину не пустил, назначил воеводой Великого Устюга.

Но в это же время турки добили Польшу. Собесскому пришлось отдать им даже больше, чем уступал Вишневецкий – почти все Правобережье. И теперь-то султан предъявил ультиматум Царю – отступиться от Украины, изгнать казаков с Дона. Федор Алексеевич твердо отказал. Тогда турки выпустили из тюрьмы пленного Юрия Хмельницкого, он охотно согласился сотрудничать и получил титул “князя Малороссии”. У него собралось “войско” из 150 проходимцев [57]. А чтобы “сопровождать” его и усадить на гетманство в 1677 г. выступили 140 тыс. воинов Ибрагима-паши и татар Селим-Гирея. Считали, что кампания будет легкой: казаки перекинутся к Хмельницкому, а русским останется только уйти. На взятие Чигирина отводилось 3-4 дня, потом захватят Киев. Янычарам заранее объявили, что их распустят домой “ко дню Касыма” (26 октября), а обратно призовут в “день Хозыра” (23 апреля) следующего года – завоевывать Левобережье.

Гарнизон Чигирина возглавлял Афанасий Трауернихт, перешедший в православие немец. Западную часть, “замок”, обороняли 8 тыс. солдат и стрельцов, а восточную, “нижний город” – 9 тыс. днепровских и донских казаков. Орудий было 50, но из них лишь 14 тяжелых, остальные легкие. 2 августа 1677 г. полчища Ибрагим-паши обложили город. Защитникам предложили уйти, сохранив жизнь и имущество. Комендант созвал на военный совет офицеров и атаманов, и было решено: “Отвечать не иначе, как пушками”. Турки установили батареи, начав бомбардировку, стали приближаться к стенам траншеями. Солдаты и казаки совершали вылазки, закидывали врагов ручными гранатами, срывая осадные работы.

Но за две недели турки пробили в стенах проломы, вывели из строя часть крепостных пушек, подвели мины. Взрывали вал, лезли на приступы. Защитники их вышибали контратаками, под огнем ремонтировали укрепления. А на помощь им спешила русская армия, 50 тыс. ратников Ромодановского и 20 тыс. казаков Самойловича. Турки это предусмотрели. Построили позиции на правом берегу Днепра у Бужинской переправы, на острове посреди реки – и были уверены, что под огнем такое водное пространство форсировать невозможно.

Но Ромодановский был блестящим полководцем. Направил отряд казаков переправиться в другом месте и выйти туркам в тыл. Огнем артиллерии заставил врага покинуть остров. В ночь на 26 августа туда скрытно перевезли несколько десятков орудий и замаскировали. А следующей ночью солдаты Шепелева и казачьи полки Левенца и Барсука ринулись за Днепр. Когда турки заметили лодки и открыли стрельбу, их стали долбить русские пушки, заранее, еще днем наведенные по целям. Напал и казачий отряд с тыла. Плацдарм захватили, потеряв при этом всего 8 человек!

Ибрагим-паша спохватился, направил к переправе орду крымцев, янычар. Два дня продолжались яростные атаки. Но части десанта успели укрепиться, косили врага огнем, отбивали в рукопашных. А русские саперы навели 3 понтонных моста и переправлялись свежие полки. Когда противника повыбили, а на плацдарме накопилось достаточно сил, армия перешла в общую контратаку. Турки с татарами побежали. Ромодановский доносил в Москву: “Знатную одержав победу над неприятелем, многих побили, гоня их на 5 верст от Днепра”.

Узнав об этом, Ибрагим-паша снял осаду и ушел прочь “в большом беспорядке, оставив много бомб и осадных орудий”. Казаки снарядили погоню, “убили несколько сот человек и заставили бросить много повозок, буйволов и разных вещей”. Когда русское войско подошло к Чигирину, крепость нашли в развалинах, почти все пушки подбиты, у гарнизона оставалось всего 28 бомб и 23 бочки пороха. Но вражескую армию растрепали – погибло 25 тыс. янычар и турецкой конницы, а урон татар, молдавских и румынских войск никто и не считал (царских ратников в казаков в боях полегло 3.458).

Как вскоре выяснилось, султана поражение только разъярило. Ибрагима-пашу он бросил в тюрьму. А в 1678 г. сам великий визирь Мустафа-паша повел на Чигирин вторую армию - 180 тыс. человек, 142 орудия – 4 самых тяжелых тащили по 32 пары волов. Крепость успели кое-как отремонтировать, гарнизон возглавляли Иван Ржевский и полковник Гордон. “Замок” держали 5,5 тыс. солдат и стрельцов, “нижний город” - 7 тыс. казаков наказного атамана Павла Животовского. Орудий было 86. 8 июля началась осада.

На помощь опять выступила армия Ромодановского, 75 тыс. человек. К сожалению, на этот раз в действия полководцев стало вмешиваться некомпетентное окружение молодого Царя. Воеводе запретили наступать, пока не прибудут подкрепления Каспулата Черкасского. Он привел всего 4 тыс. калмыков, кавказцев и терских казаков, а время было упущено. Правда, генерал Касогов с пехотными полками и донцами успел захватить плацдарм за Днепром. Но и Мустафа-паша изготовился, выдвинул против плацдарма значительные силы, они оседлали господствующие высоты.

Сражения закипели на двух фронтах. Турки ожесточенно бомбардировали и штурмовали Чигирин. А полки Ромодановского и Самойловича атаковали вражеские позиции на Днепре. Лишь 3 августа удалось прорвать турецкую оборону, захватив ключевую Стрельникову гору. Русская армия двинулась к Чигирину и встала в 4 км от него, за р.Тясьмин. Но и Мустафа-паша не ушел. Продолжал атаки крепости. А штурмовать укрепленный лагерь турок, имевших численное превосходство, было безумием.

Полной блокады города больше не было, Ромодановский ввел туда до 15 тыс. подкреплений, приказал активизировать вылазки, чтобы измотать противника и заставить отступить. Но осколком бомбы был убит комендант Ржевский. А заменивший его Гордон растерялся, прекратил вылазки, фактически выпустил из рук управление войсками. 11 августа турки, взорвав две мины, ворвались в “нижний город”. В уличных боях загорелись дома, пламя охватило деревянные стены. В такой ситуации Ромодановский рассудил, что оборона пылающих развалин потеряла смысл, приказав защитникам покинуть город. Они ушли непобежденными, со знаменами, оружием. Подожгли пороховой погреб, и при взрыве погибло 4 тыс. турок.

А Ромодановский начал отходить к переправам. Но и Мустафу такая “победа” не устроила, ему досталась груда головешек! Он двинулся следом – прижать русскую армию к Днепру, уничтожить, и его добычей стала бы вся Украина! С 14 по 19 августа разыгралось сражение на Бужинских лугах. Солдаты, стрельцы и казаки заняли свои старые предмостные укрепления, турки навалились на них. Их отражали, бросались в контратаки. 20-го наши полки готовились продолжить битву, но… не обнаружили противника. Мустафа понес такие потери, что приказал отступать на Дунай. И развалины Чигирина бросил. При осаде крепости и на Днепре у него полегло 60 тыс. воинов (в русской армии около 4600). Такие итоги похода наконец-то охладили пыл султана. Турки вступили в переговоры [57].

После всех войн и нашествий Правобережная Украина была совершенно разорена. А турки поставили здесь гетманом Юрия Хмельницкого. Он устроил себе резиденцию в Немирове и совершенно распоясался. Терроризировал селян, умыкал женщин на забаву, казнил людей без всякой вины, просто по пьяному делу. Требовал платить ему за перевозку товаров, строительство домов, выдумывал другие поборы. Люди отсюда переселялись на Левобережье, под защиту русских. Переселялись и в Запорожье, земля ам была плодородной, и вокруг Сечи появились села. Их жители оставались крестьянами, запорожцы называли их «гречкосеями». Но защищали их, в обиду не давали, а за это крестьяне платили Кошу умеренные подати. Сирко твердо держал сторону России, хотя отстаивал и независимость Сечи. Но в 1680 г. он умер, и царское правительство все-таки сумело привести запорожцев к присяге. Туда приехал посол Бердяев с жалованьем. Казаки поспорили – дескать, жалованья прислали мало, чего ж присягать? Но ведь что-то прислали. После дебатов целовали крест служить Царю.

Наконец, в 1681 г. был подписан Бахчисарайский мир. Турция признала за Россией обладание Левобережьем Днепра и Киевом с прилегающим районом. А многократный предатель Юрий Хмельницкий плохо кончил. Однажды нагрянул в местечко, где играли свадьбу. Жениха убили, гостей ограбили, над невестой надругались. Но отец девушки был купцом, поехал в Константинополь и подал жалобу. А в Османской империи купцы находились под покровительством султана, и таких вопиющих безобразий турки, в отличие от поляков, не допускали. Юрия осудили и удушили.

ИЗ КНИГИ В.Е. ШАМБАРОВА "КАЗАЧЕСТВО. Путь воинов Христовых".