Сегодня хочу представить вниманию читателя одно стихотворение. Я долго его искал. Оно меня волновало, скажу больше, мне очень не хватало этого стихотворения в жизни. Оно было написано моим другом Андреем Черноморским, погибшим в рядах Народного Ополчения 4 февраля 2015г., в бою под Дебальцево. Я слышал его всего один раз. Но запомнил его на всю жизнь. Нет, не само стихотворение. А впечатление, которое оно на меня произвело.
Было это 26 апреля 2014г., в Доме творческой интеллигенции «Свитлыця» г.Луганска. В названный день там проходил вечер, организованный Литературно-Историческим Клубом «РусичЪ», под названием «Позови меня в даль светлую». Посвященный жизни и творчеству великого русского писателя, настоящего душезнавца народа русского, выдающегося кинорежиссера и актера, Василия Макаровича Шукшина.
Вечер тогда получился великолепным. Преисполненным знаменитой Шукшинской душевной теплоты. И сердечной близости творчества писателя к каждому из нас, буквально, к каждому из людей, сидящих в зале. Словно в гостях у Василия Макаровича дома побывали. Словно сходили вместе с ним, как с другом и братом своим, в дали светлые-светлые. Именно таким наш вечер мне и запомнился. До сердечной боли – русским.
По окончанию тематического вечера, после высказывания восторгов по его поводу поклонниками творчества В.М.Шукшина, обмена мыслями и ощущениями им навеянными, по давней традиции нашего клуба, желающим было предложено почитать свои стихи со сцены. Желающие нашлись. Они выходили по очереди к микрофону. Попросил слово и Андрей Черноморский. Когда подошел его черед, он, заметно волнуясь, поднялся на ярко освещенную сцену. Светловолосый, невысокого роста, худощавый мужчина в зеленом камуфляже, со значком «Союза Русского Народа» на груди. Стал перед микрофоном по стойке «смирно»: ноги вместе, руки по швам, - прокашлялся, и твердым негромким голосом стал читать:
Казармы в руинах, плац в трупах ребят,
Сожженные танки, колеса дымят.
Кровавое солнце, кровавый рассвет
Пульсирует сердце и бронежилет.
Затоптано в луже знамя полка,
Нерусская речь, их здесь тьмущая тьма.
Они налетели огнем и мечем,
Как саранча. И ей всё нипочем.
Так хочется жить, может лучше лежать?
Ведь можно нырнуть, уползти, убежать.
Здесь рядом забор, за забором река,
Я буду, кто выжил один из полка…
Но русское сердце все ж знает ответ,
Россия стоит этим тысячу лет.
И сжав автомат и пару гранат
За русских ребят, что на плаце лежат!
В зале зависла ошеломительная тишина. Ни звука. Ни шороха. Почувствовали люди только что услышанный стих своим возможным завтрашним днем. Время уже было предгрозовое, предвоенное, весь воздух в Луганске дышал подступающей к городу войной и был пропитан ею насквозь.
Уже вторую неделю гремели бои под Славянском. Остались считанные дни до первых бомб, падающих на землю Луганщины.
Потом зал резко взорвался аплодисментами. Андрей молча поклонился слушателям, и спустился со сцены в зал.
А меня тогда пронзила мысль: «Ведь это он о себе говорит! Он не бросит, не струсит, будет стоять до конца. А если надо, спокойно погибнет в бою. Как погибали наши предки на льду Чудского озера, на поле Куликовом, в снегах Подмосковья зимой сорок первого года. За Родину! За други своя»!
Стихотворение оказалось в
чем-то пророческим. Андрей Черноморский
стал тем русским солдатом, бившимся с врагом до своего последнего смертного
часа, и погибшим в бою, как герой. Но он
не умер, он и сейчас среди живых, ибо после своей физической смерти, Андрей Черноморский продолжает сражаться с врагами нашего народа в созданных им произведениях!
Дмитрий Юдкин