Шли долго. Потом ковыляли.
Манила Кубанская степь.
Полынью ползли, ковылями –
До жизни уже не успеть.
Был красный – рабочий и пьяный,
И белая царская соль.
Впитали сухие бурьяны
Гражданской войны сердоболь.
Просторов низринутый ангел,
Затворов осклабленных щёлк,
Огнём рассечённый Слащёв.
Горячими ранами рдея
До хрусткости склёпанных рук,
И те, и другие – идею
Несли как святой солнцекруг.
Прошли ледяное горнило
И волчьи оскалы атак.
Убит под обстрелом Корнилов,
Расстрелян в Иркутске Колчак.
Эх, Белая гвардия, где ты?
Лампадки давно не горят.
Но знает пропавший Кутепов,
Как жгуч перекопский закат.
Всё помнит, приникшая к взморью
Колючая Крыма щека,
Где братской наполнены кровью
Арбузы на солончаках.
Марианна Соломко, г. Санкт-Петербург