Мишка спит и видит тревожный сон –
Вдруг кровавым сделался тихий Дон.
Что же это – отблеск заката
Или кровь погибшего брата?
А над степью чёрный кружится дым,
Над землёю, над ковылём седым.
То казачьи горят станицы,
И сверкают в ночи зарницы.
Видит Мишка – над Доном, в тени ракит
Брат убитый в исподнем белье лежит.
Кружит коршун над ним тоскливо
И роняет слезинки ива.
Снится Мишке безлюдный пустой курень,
Завалился набок гнилой плетень.
И в печной трубе воет ветер
От того, что творится на свете.
Вздрогнул Мишка, проснулся, в окне – луна.
Ночь светла, но что ж так душа темна?
А вдали что-то глухо грохочет
И сова на погосте хохочет.
- Что ты, глупый? – ему улыбнулась мать. –
Не пужайся, давай-ка, Мишутка, спать.
Утро вечера мудренее,
Засыпай-ка, родной, скорее.
Он бы спал, да боится закрыть глаза,
Вдруг опять – мёртвый брат и в степи гроза.
Зареветь бы, да вот незадача –
Казаки на Дону не плачут.
Сон твой в руку, малыш, как гроза идёт
Окаянный, кровавый семнадцатый год.
Казаков отчаянных смелых
Он разделит на красных и белых.
Сгинет брат, и вмиг поседеет мать,
Дед навечно ляжет в могилу спать.
Мишка, Мишка, в жестокое время
Не спасают седло и стремя.
Как по Библии, брат на брата восстал,
Кровь польётся рекой и не близок финал.
А над вольным священным Доном
Тесно будет плачам и стонам.
Опустеют станицы и хутора,
И настанет, Мишка, твоя пора,
Не поддавшись чужим наветам,
Рассказать правдиво об этом.
А пока спит родимая сторона,
Тихий Дон и неподнятая целина,
Спи и ты до времени, Мишка,
Белобрысый донской мальчишка…
АЛЕКСЕЙ НИКИТИН, с. Барановка Аткарского района, Саратовской области.
2015 г.