Валентина Толкунова — о любви, счастье, семье, вере, духовнике и смысле жизни

О вере

В каждом человеке есть вера. И, может быть, не столь важно, как он придет к вере высокой, о которой не говорят, а которую осмысливают внутренне, созерцая жизнь, но если он верит хотя бы для того, чтобы не потрафить злу, — это уже немало. Я сейчас читаю воспоминания о Елизавете Федоровне, которая пришла к нам из немцев, была Эллой и приехала в Россию, будучи замужем за князем Сергеем, которого в итоге убили большевики. Она приняла веру этой страны, то есть православную веру, будучи католичкой, она приняла этот образ жизни, и все благодаря любви. Всё рождается и проистекает из любви, абсолютно всё».

О духовном возрождении

Духовное возрождение тогда и будет, когда каждый человек поработает над своей душой. Научится духовности. И поймет, что не должны мы уподобляться Европе, Америке, что свою землю надо любить, надо спасать. Не позволять разрывать ее на разные куски. Не думайте, что все в руках только политиков и правительств. Если кто-то метет улицы – когда он выметет их особенно чисто, как хорошо станет всем! Люди будут любоваться: до чего же чисто сегодня на улице!.. Каждый человек на своем месте должен поднимать свою Родину с колен. И тогда Россия выздоровеет и станет самой счастливой, самой духовной и самой сильной страной мира.

О вечном и преходящем

Мне кажется, ошибка отдельных людей, да и целых обществ, пожалуй, состоит в том, что они считают сегодняшний день последним: дескать, все в жизни только для них, а на самом-то деле это совсем не так.
… я столкнулась с описанной Иваном Сергеевичем Тургеневым проблемой отцов и детей (не моей собственной, а чужой — знакомых) и пришла к выводу, что конфликт поколений будет всегда. Благодаря Тургеневу я поняла: все связанное с естеством, с природой остается навечно, а все придуманное человеком, искусственное — преходяще.

Словно в калейдоскопе, сменяются там цвета, тональности, форма разговора, слова, выражения, одежда, мода, но истинные чувства неизменны. Какие? Ну, например, радость по поводу рождения ребенка, любовь, от которой дитя появилось на свет, счастье от его первого крика.

Однажды в роддоме я видела, как приходят в наш мир младенцы. На меня надели халат, шапочку — все, что положено… Затаив дыхание, я наблюдала, как, освобождаясь от этой очень нежной, но все же тяжелой ноши, женщина дает жизнь новому существу, и ребенок, впервые набрав воздух в легкие, вскрикивает оттого, что вдохнул запах жизни. Сын плакал, и каждый раз я начинала рыдать вслед за ним. Не знаю, почему, но меня не покидало ощущение значимости всего того, что происходило, и это состояние я запомнила.
До конца своих дней мы храним вкус первого поцелуя, первой любви, первого признания, первого цветения, первой ссоры и первого примирения — все это эмоции тонкого свойства, которые никогда человека не покидают. Умело маскируясь, мир вдруг окунает нас в совершенно другие проблемы, и мы, в свою очередь, сами учимся скрывать свои истинные чувства: радости, тревоги — все то, что называется жизнью.

Не люблю неправды

— Я слишком принципиальная, не люблю неправды, и если при мне творятся какие-то несправедливости, молчать не стану, а это многим не нравится. Характер и впрямь у меня ангельский, со мной очень легко, со всеми я нахожу общий язык, но когда что-то даже не задевает меня, а становится неприятным, вызывает чувство неловкости, обязательно об этом скажу. Если честно, я рада, что такая черта у меня есть, потому что нельзя быть беспринципной, нельзя безоглядно соглашаться на все, что предлагает тебе мир. Он, к сожалению, иногда неправеден и когда меня подталкивают пойти против собственной совести, согласиться на это никак не могу.

О любви

За двадцать семь лет, что мы вместе с Юрой, не устали друг от друга. Даже мыслей об изменах не было. Я, наоборот, всегда думаю, как бы справиться с тем, что дано. Дело в том, что чаще всего, живя долгое время с человеком, мы думаем, что давным-давно всё про него знаем, но в этом-то и заключается ошибка. Я бесконечно открываю в Юре новые качества и грани, ведь с годами он меняется, совершенствуется, а не стоит на месте. Я всё время нахожусь в состоянии поиска и понимания характера мужа, как же при таком положении вещей он может стать мне неинтересным?

Знаете, моя бабушка всегда говорила: «Самое главное — это терпение». А ещё к человеку, с которым ты живёшь, должна быть жалость. Да-да, именно жалость. Я уверена, что такие понятия, как любовь и жалость, совместимы. Несмотря на то что это диаметрально противоположные вещи, они тем не менее составляют единое целое. Если ты человека не жалеешь, то не можешь его понять, сострадать ему, а это очень важно в семейной жизни.

Вообще совместная жизнь с мужчиной — это отказ от эгоизма. Ну что такое, в сущности, любовь? Любовь — это не когда тебя любят, а когда ты любишь. Ты должна любить мужа больше самой себя. Муж — это человек, с которым ты должна соединиться и жить его проблемами и его жизнью. Но при этом, конечно, не терять своей сущности.

Слово «любовь» затаскали, как уличную девку. Между любовью и сексом ставят знак равенства. Повсюду сейчас секс. Женщина нашего времени не может вызывать в мужчине волнения, о котором писали классики, потому что она полностью открылась, стала доступной, и, пока она не закроется, не превратится вновь в кроткое прекрасное создание, обладающее змеиной мудростью и голубиной нежностью, до тех пор мужчина будет ее презирать. Я пока не вижу предвидящихся изменений. Очищение происходит через страдание.

Об отце Геннадии Огрызкове

С отцом Геннадием я, к сожалению, знакома была недолго.

Мы очень дружили с писателем Станиславом Романовским, человеком-романтиком. Он прекрасно знал историю России, почитал все обычаи, имена и даты нашего прошлого; как верующий человек знал и старался исполнять учение наших святых отцов Православия. Он знал наизусть историю всех церквей — особенно церквей кремлевских — и конечно же, ходил в храм Малое Вознесение к отцу Геннадию.

В 1996 году Стас умер и отец Геннадий его отпевал. И я, всегда до того боявшаяся смерти и обряда прощания с ушедшим человеком, будучи на похоронах и на отпевании, увидела вдруг, с какой братской любовью, неземной теплотой и даже нежностью провожал в дальнее странствие моего друга отец Геннадий.

Именно тогда я поняла, почувствовала, что здесь, на земле, мы все — временно живущие и что там, куда мы провожали Станислава, есть своя жизнь — Вечность!

Никогда раньше я не видела таких похорон и такой любви пастыря к уходящей человеческой душе, а ведь момент был трагичен и печален…

Потом я сама стала ходить к отцу Геннадию на исповедь и причастие. Он давал мне много нужных и действенных советов, утверждал меня в сознании нужности, важности веры и молитвы.

Всего несколько раз мне пришлось быть на службе в Малом Вознесении, и ангельский женский хор, певший тихие сосредоточенные молитвы, успокаивал и думалось, что так будет долго…

И вот мы, дети этого суетливого и шумного мира, вдруг оказались без руководителя, без пастыря, без отца. Случилось то, о чем никто из нас старался даже не думать.

На отпевании и похоронах отца Геннадия было огромное количество народа: казалось, вся Большая Никитская прощалась с редким человеком, который еще при жизни видел свет Вечности…

О смысле жизни

Пока мы живём на этой земле, нам нужно очень многое успеть. Нельзя терять ни одной минуты. Я стараюсь ездить с концертами в разные точки нашей огромной Родины для того, чтобы успеть отдать людям своё сердце, свои песни. У меня сейчас наступил какой-то период полноты жизни, общения с природой и людьми. Я остро чувствую, что должна очень многое отдать.

Я никогда не отказываюсь выступать для инвалидов, ветеранов, детей, молодёжи. Если у организаторов таких концертов нет денег, я выступаю бесплатно, для меня это не имеет никакого значения. Есть такая пословица: «Где тебя любят, бывай редко. Где не любят, не бывай совсем». Так вот, живя по такому принципу, я бываю там, где нужна.

Меня упрекают и даже ругают за то, что я соглашаюсь работать бесплатно, ведь сейчас ни один даже совсем безголосый певец и пальцем не шевельнёт, пока ему не заплатят. Меня часто спрашивают: «Сколько вы стоите?» Я всё время удивляюсь этой фразе и не могу, да и не хочу к ней привыкать. Поэтому неизменно отвечаю: «Нисколько не стою». Тогда люди порой раздражённо говорят: «Хорошо. Сколько стоят ваши песни?» Ну что за дикость? Как могут песни или я сама чего-то стоить? Это же бесценно. И я сама, и мои песни даны Богом для людей. Цену имеет лишь мой труд.

Не отказывать себе в самой жизни

Деньги — это такое создание, которое приходит и уходит. Это не постоянная величина, к которой можно относиться серьёзно. Я не люблю копить деньги, при этом не могу сказать, что я человек необеспеченный. Я не богата, но могу себе всё позволить. При этом важно не отказывать себе в главном — в самой жизни. Ведь совсем необязательно иметь сто шуб или сто машин, достаточно иметь одну приличную вещь и уметь ею довольствоваться.

Я очень спокойно отношусь к украшениям и прочим материям. Меня даже можно назвать аскетом. Все мои близкие — и мама, и муж, и сын — так же относятся к этому вопросу и никогда не позволяют себе ничего лишнего. Моя мама очень экономно ведёт наше хозяйство, она живёт вместе с нами. Если у меня появляются деньги, то я могу их потратить, отдать церкви, купить охапку цветов и подарить её без повода. Мне хочется дарить и щедро относиться к тому, что даёт судьба. Нельзя гневить судьбу, которая даёт тебе возможность жить хорошо. Надо обязательно отдавать, и ты получишь ещё больше.

У меня очень отрицательное отношение к косметике. Если бы не сцена, то никогда не красила бы даже губы. Человек должен быть натуральным. Никак не могу понять, зачем люди делают омолаживающие операции. Ведь после них ты становишься куклой Барби. Страшно, когда люди полагают, что всеми этими подтяжками они обманут природу. Её ещё никто не обманывал. А стареть, я считаю, приятно.

О современной женщине

Я не склонна видеть в женщине властность, жажду командовать. Я уважаю таких женщин, в них есть даже какое-то мужское начало, но все же мне хочется видеть в женщине мягкость, незащищенность, кротость. Так я понимаю женщину. Раньше мы читали о Жорж Санд, властной, пылкой, которая держалась по-мужски в седле, курила длинные трубки, носила брюки, но она была в то время единственной в своем роде. А сейчас – сплошные Жорж Санд. Стало труднее быть женщиной, и в связи с этим изменились мужчины. Трудно их обвинить в отношении к женщине как к своему парню. Женщина сама сделала все, чтобы к ней относились подобным образом.

О настоящей женственности

На мой взгляд, все в женщине должно служить продолжению рода. Она приходит в мир, чтобы родить и воспитать детей – только для этого женщине дается ее тело, ни для чего больше! Но, к сожалению, девушки сегодня не совсем понимают эту задачу. Я часто замечаю некую оголенность чувств в женском поведении, откровенную продажу своего тела на страницах печатных изданий, на телевидении. Похоть, обольщение, какая-то немыслимая мода, косметика, неоправданный вульгаризм движений – такое ощущение, что женщины забыли о своем предназначении. Лично я не понимаю подобного поведения. Но я много чего сегодня не понимаю, да и не хочу в это вникать. Если вдумываться в движения души каждого человека, можно позабыть о себе. А я о себе должна заботиться.

Думать о том, что у меня в душе, с какими мыслями и чувствами выйти к людям. Наверное, именно это определяет позицию каждого артиста. На мой взгляд, артист призван, прежде всего, не развлекать людей, а менять их к лучшему.

О счастье

— Никто из людей до конца не познал, что такое счастье и любовь. Это абсолютные, недосягаемые понятия. Соседствуют ли они или расходятся, соприкасаются ли легкими крылами или, сплетясь, идут в обнимку — по-разному в жизни бывает. Я думаю, что где любовь, там и счастье. Но слово “счастье” — очень призрачное, его нельзя схватить или пощупать. Его можно только отдать или отнять, а почувствовать можно только сиюминутно. Просто каждый день нужно чувствовать радость счастья от всего того, что мы видим, чего касаемся.

Начинается мой день с моего города, где звонят в колокола, где строят дома, ездят машины, стучат, жужжат, и ты — часть всего этого. И думаешь: ну ладно, проснулся, и слава Богу! — со столицей вместе.

ИСТОЧНИК: https://www.pravmir.ru/valentina-tolkunova-vse-rozhdaetsya-iz-lyubvi/

Валентина Толкунова: «Остаться человеком»

«Больше ничего не надо, кроме как остаться человеком по образу и подобию Божиему и очиститься на этой земле. Ведь всё же временно. Мы ходим, смеёмся, слышим взрывы, боимся, пугаемся, растим детей. Но это всё создано для другой жизни. Надо очиститься, чтобы прийти в ту, другую, жизнь если не совсем безгрешным, то, по крайней мере, светлым человеком», — это слова, прозвучавшие в одном из последних интервью великой российской певицы Валентины Толкуновой.

Теперь уже можно сказать, что ей самой, без сомнения, удалось то, к чему она призывала читателей: очиститься для перехода в новую жизнь, подготовить своё сердце к принятию самой главной на свете радости — встречи с Богом.

Биография, творчество и основные вехи личной жизни Валентины Васильевны не являются секретом. Но о «неизвестной» Толкуновой, о том, чем она жила в последние свои годы, к чему стремилась, что считала важнейшим, — знают только самые близкие ей люди.

— Валентина Толкунова была воцерковлённым человеком и ушла из жизни по-христиански: за сутки до смерти причастилась и соборовалась. Кстати, последние годы она ходила в храм, где служит протоиерей Артемий Владимиров, — поведала актриса, автор-исполнитель Светлана Копылова, ставшая в последние годы жизни певицы её близкой подругой. — Я просто благоговела перед этой женщиной, относилась к ней, как к старшему товарищу, у которого можно очень многому поучиться, например, отношению к людям, сцене, творчеству. Она очень внимательно, с большим пониманием выслушивала каждого, кто к ней обращался, — знакомый это человек или нет. Она буквально лучилась любовью к людям. Желавшие общения с ней хотели не просто выказать своё восхищение её творчеством, но и поделиться личными радостями и горестями. И всех она утешала, обнимала, выслушивала. Это такое ценное качество!

По словам Светланы, Валентина Толкунова до последнего дня жизни таила свою смертельную болезнь от близких. С лечащим врачом они придумывали способы скрыть следы операции на голове от сына певицы накануне его визита в больницу: ей не хотелось, чтобы он знал истинную причину её недуга.

Вместе со Светланой Копыловой Валентина Толкунова жертвовала личные средства на восстановление храма во имя Преподобного Сергия Радонежского в селе Липовка, на месте бывшей усадьбы «царского» поэта Сергея Бехтеева, и сама не раз бывала в этом селе.

— В один из дней, когда она гостила у нас, Валентина Васильевна участвовала в воздвижении отреставрированного креста, а во время богослужения пела на клиросе. Когда некоторые люди предложили мне поучиться певческому искусству, поставить голос, она отсоветовала это делать, сказав, что я беру другим, — рассказывает Светлана. — Ей было трудно исполнять после меня мои песни, как она сама призналась, а мне теперь столь же нелегко петь после неё свои же песни…

Слова Светланы Копыловой подтверждает и гитарист Валентины Толкуновой Анатолий Ядрышников:

— Когда мы с ней обсуждали, что нам взять из репертуара Светланы, Валентина Васильевна сказала, что боится петь эти песни. Она долго внутренне готовилась к исполнению, понимая, что простые на первый взгляд слова несут в себе глубочайший смысл, и их надо озвучить так, чтобы люди поверили в искренность. И, конечно, страх Божий и трепет глубоко верующего человека заставляли её сомневаться в точности своего исполнения. Думаю, у Валентины Васильевны, слава Богу, получилось как нужно.

Валентина Толкунова и Светлана Копылова

О своей работе с Валентиной Толкуновой Анатолий вспоминает с благоговением:

— У неё было искреннее желание отдавать себя людям. Всё её творчество пронизано любовью к ним и Родине. Народ это чувствовал и тоже любил певицу. Часто она бесплатно выступала для ветеранов в госпиталях или в иных аудиториях, где требовались поддержка и утешение.

Правда, Анатолий признаётся, что сработаться с великой певицей могли далеко не все. Для Валентины Толкуновой важно было найти человека, способного чувствовать глубоко её песни и профессионально, без лишних слов понимать высокие требования исполнительницы. Так, она пятнадцать лет искала гитариста, с которым ей было бы комфортно выступать!

— Чем лучше понимали её, тем и она лучше понимала других. Толкунова не любила по несколько раз повторять, как надо сыграть те или иные отрывки, — вспоминает гитарист. — От музыкантов требовала главного — понимания того, что и как ты играешь, и ответственности за каждую озвученную ноту, должную нести особый смысл. Мы подолгу могли искать точную интонацию или нужное звучание инструмента. К своей команде Толкунова относилась как к партнёрам-соратникам, называла наш коллектив семьёй. Мы и сами так себя ощущали, ведь и для нас, и для Валентины Васильевны была важна атмосфера в коллективе. Надо сказать, что все музыканты работали у неё много лет. Видимо, это и были «её» люди, с которыми она чувствовала себя комфортно на сцене и в поездках.

По словам друзей Валентины Толкуновой, пение составляло смысл жизни артистки.

— Она ездила с концертами до последних своих дней, репетировала, записывала диски. Одной из последних была песня о детях блокадного Ленинграда, — продолжает Анатолий Ядрышников. — Когда мы репетировали её, Валентина Васильевна искала акценты и звучание не только в музыкальном контексте, но и в более глубоком духовном и личном восприятии трагедии ленинградцев. Она мне говорила: «Анатолий, давай для этих людей (бывших блокадников) сыграем так, чтобы нам потом было не стыдно».

Близкие люди отмечают глубокую религиозность певицы: обязательно ходила в храмы на службы, гастролируя в разных городах России и СНГ. На её концертах бывали священнослужители. С паломническими поездками певица посещала монастыри в России и за рубежом и несколько раз — Иерусалим.

— С народом она была очень проста и доступна, не проявляла никакой «звёздности». Её и называли «наша Валечка». После концертов она, как мы шутили, открывала «третье отделение»: раздавала автографы и общалась с теми, кто приходил за кулисы, — вспоминали музыканты.

— Если бы я была богатым человеком, то первое, что бы сделала, — построила бы школу и обучала детей с детского сада науке быть чистым человеком. Не светским манерам — оборочкам, бантикам всяким или как танцевать мазурку, а, прежде всего, как быть Человеком. Основой всему должен быть закон Божий, ведь с него начинается духовная жизнь, — говорила Толкунова в одном из последних интервью.

Можно сказать, что её мечта отчасти сбылась. Именно этому сложнейшему искусству — быть настоящим человеком — она до сих пор учит многих примером своей жизни.