ДУНАЙСКОЕ И АЗОВСКОЕ ВОЙСКА

Развернув подспудную борьбу против России, Англия взяла под опеку разбитую Персию, вооружила новейшими пушками и ружьями, науськивая на русских. В 1826 г. армия Аббаса-Мирзы перешла границу, смяла казачьи посты. Персидские эмиссары подняли мятеж в Гяндже, царский гарнизон был перебит. Ермолов спешно сформировал Действующий корпус, бросил останосить врагов. Как раз в это время его сменил Паскевич. Новый главнокомандующий привык к блестящим шпалерам гвардии, и вид кавказских частей его шокировал – солдаты в лохматых шапках и домотканых куртках, казаки в драных черкесках. Но уже вскоре Паскевич оценил их в деле. Под Гянджой 10 тыс. этих воинов сокрушили 40-тысячное иранское войско.

Паскевич сам перешел в наступление. В авангарде двинулись регулярная кавалерия К.Х. Бенкендорфа и донские, черноморские, линейные, терские казаки под общим командованием “недюжинного” В.Д. Иловайского 12-го. Аббас-Мирза силился задержать их, собрал массу курдской конницы. Она заняла позиции у крепости Сардар-Абад на р.Занге. Казаки с ходу форсировали ее вброд, ударили дружно и мощно. Курды не выдержали, откатились за бурную речку Абарань. Но и казаки не отставали, переплыли ее под пулями, врубились. Враги обратились в бегство. За ними гнались, навалились и сбросили в Аракс, многие потонули. А за Араксом, у Джеван-Булаха, изготовился обороняться сам Аббас-Мирза. Но казаки Иловайского и драгуны Бенкендорфа и через эту реку ринулись вплавь, еще и перевезли на плотиках конную артиллерию. Захватили плацдарм, и подошедшие части Паскевича смогли навести мосты, переправиться. Аббас-Мирзу еще раз разбили.

Он понял – русские теперь пойдут на Персию. Решил отвлечь их. Хитрым маневром обошел Паскевича, в тылу у него напал на главную армянскую святыню, монастырь Эчмиадзин. Гарнизон монастыря из солдат и казаков отчаянно отбивал атаки. На выручку выступила 20-я пехотная дивизия, 4 тыс. штыков. Им пришлось пробиваться через всю персидскую армию, в сече пало 1150 солдат, враги отрезали командира, генерала Красовского с арьергардом. Спасли его 50 донских казаков – бросились на тысячную толпу неприятелей, прорубили кольцо и вывели окруженных. А следом подошел весь корпус Паскевича. Тут уж воинство Аббаса-Мирзы окончательно распотрошили. Решительным штурмом взяли Эривань и вступили в Иран. Персы взмолились о мире. Отдали территорию нынешней Армении, Нахичеванское ханство – и урок получили такой, что больше уже никогда не воевали с Россией [59].

Но в это же время, в декабре 1827 г., западные «друзья» подстрекнули другого соседа, турецкого султана. Он объявил даже не просто войну, а “джихад”. Николай I сам приехал на Дунайский фронт. Тогда-то и осуществилась операция по ликвидации Задунайской Сечи. Кошевой Осип Гладкий собирал единомышленников в глубокой тайне. Турки за такое не помиловали бы. Да и сброд перебежчиков, скопившийся в Сечи, мог растерзать. Когда русские двинулись к Дунаю, турецкое начальство приказало эвакуировать Сечь в Адрианополь, а казакам прибыть в Силистрию в армию великого визиря. Гладкий отвел туда 2 тыс. из тех, кого считал противниками возвращения. Сам отпросился у визиря организовать эвакуацию, но в Сечи созвал раду, постановившую перейти к русским.

Проголосовало большинство. Но некоторым показалось жалко бросать имущество, другие предпочли выждать – как оно дальше пойдет? Гладкий и те, кто последовал его призыву, не теряли ни минуты. Сразу после рады сели в лодки и отчалили, пока туркам не донесли. 10 мая 1828 г. к русской армии прибыли 218 казаков и 578 человек «райи», в том числе числе войсковые писарь, есаул и 23 куренных атамана. Привезли войсковую казну, походную церковь. К ногам Царя положили полученные от султана регалии Коша – булаву, знамена, фирманы [87]. Николай I сказал им: “Бог вас простит, Отчизна прощает и я прощаю. Я знаю, что вы за люди”.

27 мая начался штурм крепости Исакча. Во время сражения Государь продемонстрировал особое доверие к прибывшим казакам, переехал через Дунай на лодке, которой правил Гладкий, а на веслах сидели куренные атаманы. Задунайцы проявили себя и при взятии крепости, 10 человек были награждены Георгиевскими крестами, а бывший кошевой получил чин полковника. Но тем, кто не последовал за Гладким или промедлил со сборами, пришлось худо. Турки рассвирепели. На Сечь были брошены янычары, резали всех подряд. Спаслись лишь те, кто попрятался в плавнях и липованских селах. 2000 казаков, находившихся в Силистрии и 600 в гарнизонах крепостей, турки разоружили и угнали на каторжные работы. Задунайская Сечь прекратила существование.

А из вернувшихся задунайцев Царь велел сформировать Отдельное Запорожское Войско, Гладкий стал наказным атаманом. Войско было небольшим, один пятисотенный пеший полк – он воевал в Дунайской флотилии. Задунайцев использовали и как разведчиков, Гладкий был причислен к Главному штабу в должности советника по турецким дорогам. Его семья в это время бедствовала, батрачила. Осипа, 9 лет назад ушедшего на заработки и исчезнувшего, считали погибшим. И вдруг он объявился – полковником, атаманом, знакомым самого Царя! Это было похоже на сказку.

В 1828 г. Николай I распорядился создать еще одно Казачье Войско – Дунайское. В него стали набирать задунайцев и некрасовцев, вернувшихся в Россию раньше, добровольцев из балканских народов. Центром Войска стал Аккерман, к нему приписали соседние села, где жили казаки и волонтеры прошлых войн – Акмангит, Староказачье, Волонтеровка. В боях на Дунае отличились и другие потомки запорожцев, черноморский Полтавский полк. Он действовал на лодках и под Браиловом разгромил турецкую флотилию.

А на другом берегу Черного моря эскадра адмирала Грейга высадила под Анапой десант – в его состав входили Ейский полк черноморцев и впервые на «большой» войне показали себя пластуны. Их название, кстати, произошло не от “пластания” по земле, а от Пластуновской станицы (получившей имя от запорожского Пластунивського куреня). На Кубани эта станица оказалась на самом опасном участке, ее грабили чаще других, и она была самой бедной. Но здешние казаки и служили больше других. Сделали это своим заработком, нанимаясь на кордоны вместо богатых казаков. К ним присоединялась казачья беднота из других станиц, и они стали профессионалами высочайшего класса, казачьим «спецназом».

По одежде пластуны не отличались от горцев, носили, как черкесы, крашеные бороды, знали местные языки. Они стали лучшими разведчиками, вырабатывали свои приемы рукопашного боя, системы условных сигналов. В стрельбе их не мог превзойти никто. Хваля особенно меткий выстрел, пластуны говорили: “Ото добре ружжо!” – поскольку само снайперское мастерство считалось у них естественным. Приказом по Черноморскому Войску пластунам было даже запрещено ночью “стрелять на хруст”, поскольку “бывали случаи, когда пластуны, при невероятной способности этих стрелков попадать в предмет невидимый глазу” случайно поражали своих [148]. На исключительные качества пластунов обратил внимание Ермолов, сформировал из них в 1824 г. первый батальон.

Под Анапой авангард из этого батальона и Ейского полка возглавил черноморский наказной атаман Алексей Данилович Безкровный. Воевать с горцами он начал рядовым казаком в 15 лет, попал в Лейб-гвардии Черноморскую сотню, отличился при Бородине, Кульме, Лейпциге. Получил столько опасных ранений, что Царь велел казакам называть его не Безкровным, а Бессмертным. 10 июля Анапу взяли штурмом, захватили 4 тыс. пленных и 70 орудий. И ейцы, и пластуны удостоились Георгиевских штандартов. А Безкровный получил еще одно ранение картечью – и генеральский чин с орденом Св. Георгия.

Для корпуса Паскевича в Закавказье перерыва как бы и не было. Только одолели персов и сразу повернули на турок, одну за другой стали брать их крепости – Карс, Ахалкалаки. Не давая противнику опомниться, ринулись на Ахалцих. Внезапной атакой в город ворвались егеря и взвод 4-й донской батареи. Казаки втащили свои пушки на крышу дома и стали бить по турецким скоплениям на улицах. Их окружили, засыпали пулями со всех сторон. 8 уцелевших донцов продолжали стрелять, но и крыша не выдержала тяжести орудий, провалилась. Турки хлынули к дому. Но донцы соскочили на улицу, сели на коней и встретили врагов саблями. Те сочли, что подошла свежая казачья часть, и бежали. А артиллеристы с помощью подоспевших егерей вытащили из пролома пушки и продолжили стрельбу. Ахалцих пал.

В 1829 г. войска Паскевича углубились на неприятельскую территорию, овладели Эрзерумом. Кстати, вместе с армией этот поход проделал А.С. Пушкин. Он участвовал в казачьей атаке у Саган-Лу, описав впечатления в своем “Путешествии в Арзрум” [115]. А небольшой отряд князя Чавчавадзе, куда вошел донской полк № 12 полковника Шамшева, был отправлен на восток, занял крепость Баязет. Чтобы отбить ее, турки бросили 19-тысячную армию. Баязет окружили, атаки продолжались непрерывно 38 часов! Когда их отразили, турки перешли к осаде. Без еды, почти без воды, защитники держались 13 дней, пока не подошла подмога, отогнавшая неприятелей.

На фронт прибывали и казаки других Войск. Под Варной отличился 9-й оренбургский полк, под Шумлой – уральский. Но затяжная “война крепостей” вела к большим потерям. Царь и главнокомандующий Дунайской армией И.И. фон Дибич готовили другой план. Когда полевую османскую армию удалось разбить под Кулевчей, оставшиеся крепости блокировали заслонами, а главные силы Дибича совершили стремительный марш на юг. Форсировали Балканские горы, взяли Адрианополь – уже на подступах к турецкой столице. Султан тут же запросил о мире. К России отошли дельта Дуная, Южная Грузия, черноморское побережье с портами Анапой и Поти. Турция признала автономию Греции, Сербии, Валахии, Молдавии.

Увы, мирная передышка снова была короткой. Еще одним «инструментом» западных держав, нацеленным против русских, оставалась Польша. Хотя после победы над Наполеоном она вошла в состав Российской империи, и Александр I всемерно обласкал ее. Учредил Царство Польское. Монархом являлся русский Государь, но поляки получили конституцию и полную самостоятельность: свои деньги, органы управления, свою армию. Нет, паны с их спесью и гонором благородства не оценили. А французские и британские «друзья» поощряли их стремление к «свободе». Высшие посты посты в армии заняли бывшие наполеоновские офицеры, сеяли русофобию среди подчиненных, разрастался заговор.

В 1830 г. по Европе опять прокатилась волна революций – и в Варшаве началось восстание. Убили польских генералов, верных Царю. Наместник, великий князь Константин Павлович, сумел сбежать. Он растерялся. Считал, что надо договариваться миром, а “всякая капля крови только испортит дело”. Поэтому приказал распустить польские части, оставшиеся на русской стороне, сдать крепости. Мятежники только порадовались. Они объявили династию Романовых низложенной и провозгласили республику, получив поддержку Франции и Англии. И это были уже не толпы шляхты! Это была профессиональная 150-тысячная армия - вооруженная и обученная за русский счет.

Николаю I пришлось собирать крупные контингенты, и война пошла с полным напряжением сил. Походным атаманом казачьих частей в Польше Царь назначил донского генерала М.Г. Власова 3-го. По наветам «доброжелателей» он 4 года провел под следствием за «жестокость» в походах на черкесов. Но обстановка на Кавказе показала полную его правоту, и военный суд оправдал его. И Государь признал, что ошибся, поверив клевете, снова возвысил казака. В феврале 1839 г. в упорнейшем сражении при Грохове, когда никак не удавалось одолеть поляков, 64-летний Власов лично возглавил атаку и первым врубился в ряды вражеской конницы. Получил 8 сабельных ран, его сбили с седла и дважды ударили пиками. Но донцы, увидев атамана в беде, налетели на польских улан и перекололи всех.

Однако и победа под Грохово не принесла перелома в войне. Добавилась эпидемия холеры, уносила жизни бойцов, офицеров, главнокомандующего Дибича. Сменил его Паскевич. А Власов после полученных ран 3 месяца пролежал в госпитале, но вернулся в строй. В июле 1839 г. разгромил поляков при Неборове, в августе при Мацеевичах. Сломить мятежников удалось только по-суворовски, тяжелым 36-часовым штурмом Варшавы (где покрыл себя славой Атаманский полк). Но за коварство Николай I наказал поляков. Лишил их конституции, автономии, национальной армии. Преобразовал Царство Польское в обычной российское генерал-губернаторство. Не ценили хорошее отношения – сами виноваты.

Два новых Казачьих Войска в польской кампании не участвовали. Бывших задунайцев изначально планировали направить на Кубань, к сородичам. Но там шла война. А у задунайцев не было таких навыков, как у черноморцев, переселение обернулось бы для них бедой. Впрочем, сказался еще один фактор – на Кубани сам Гладкий потерял бы положение лидера. Он обратился к Царю, описал все проблемы. Просил временно, пока обстановка на Кавказе не улучшится, оставить задунайцев в Новороссии. Император не возражал – при условии, что получится найти незаселенную землю, а на юге это было сложно. Но тут Гладкий постарался, изъездил здешние края и отыскал “бесхозный” участок на Бердянской пустоши.

Задунайцев переселили сюда, и в мае 1832 г. Отдельное Запорожское Войско было преобразовано в Азовское. Оно стало морским – в его задачу входило морское патрулирование у берегов Кавказа и Крыма. Но задунайцев было мало, к этому времени их численность составила 2336 человек (в том числе 687 женщин). Поэтому к Войску приписали крестьян села Новоспасовка, мещан Петровского посада, позвали добровольцев из Черниговской губернии. В 1839 г. в Азовское Войско было принято и 217 некрасовцев, которые еще оставались в турецких владениях и с неимоверными трудностями выбрались в Россию [19]. О былой вражде уже помину не было, азовцы жалели их, оказали всяческую помощь в устройстве.

А Дунайскому Войску было поручено охранять границу в Бессарабии и Херсонской губернии, содержать заставы в Одессе, Измаиле, Аккермане. Для пополнения Войска тоже рассчитывали на некрасовцев. В Приднестровье и устье Дуная их оставалось немало. Но большинство из них уже “навоевались”, предпочитали мирный труд рыбаков, перевозчиков. На казачью службу пошли немногие, и Дунайское Войско, как и Азовское, получилось малочисленным. Его пополнили переселенцами из Курской губернии, принимали отставных солдат, молдаван. А в 1839 г. правительство занялось проблемой цыган. Они кочевали по Бессарабии, Румынии, Венгрии, не желая знать никаких границ, податей, повинностей. Мошенничали, занимались конокрадством. Возникла идея зачислить цыган в казаки. Большинство их отнеслось к такой возможности прохладно, разбегалось. Но многим цыганам служба неожиданно понравилась, они составили почти четверть Дунайского Войска.

Из книги В.Е. ШАМБАРОВА "КАЗАЧЕСТВО. Путь воинов Христовых".